Веселый педагог

Детей у Ани много: трое своих и много приходящих к ней на занятия. Говорит, что все началось с полимерной глины. Сначала сама увлеклась, потом увлекла подруг, постепенно сложилась и детская компания. Она их называет своими «чердачными детьми», поскольку на чердаке находится Анина мастерская — поле чудес.

Аня Антонова — человек, свободный от воспитательной моды. Друзья считают, что она сама в какой-то момент просто не перешла в группу серьезных взрослых — так много у нее живого знания о мире детства. В игре с ребенком она может понять, что его беспокоит, чего ему не хватает и на что он может быть способен. Иногда Аня спасает детей от разных неприятностей: родительских страхов, например. Подходящее профессиональное определение талантам Ани Антоновой дал директор Детско-юношеского центра Денис Рогаткин. Он представил ее как веселого педагога.

Действующие лица

 

Семья Ани и ее мужа Валерия живет в частном секторе, у них свой домик на Перевалке. Снаружи и внутри этот дом выдает уникальность хозяев. Прихожая здесь совмещена со скалодромом (в семье этим спортом увлекаются Валерий и Матвей), за большим столом на кухне можно уместить любую компанию, а хендмейда в доме столько, что можно водить туристов на экскурсии. Идея этой семьи — осмысленная творческая жизнь.

Все члены семьи выстраивают свои отношения с миром по каким-то своим законам. Здесь не говорят «престижный», «успешный», «лидер» и прочее. Саму Аню, бескорыстно помогающую пациентам психоневрологического диспансера, даже волонтером не назовешь. Отдавать — это ее естественное состояние. Вместо того чтобы, как все, переживать из-за ОГЭ и ЕГЭ, Аня не спит ночами, ломая голову, например, над тем, как с детьми превратить кастрюлю в паровоз. «Не сдаст экзамен, пойдет печки строить — тоже хорошо», — рисует она сыновье будущее. Сразу ясно, что здесь никто не пропадет.

«Республика» разговаривает с Аней Антоновой о текущей жизни.

Родители, не мешайте детям!

— Я много работаю с детьми. Я пытаюсь сделать так, чтобы творчество, которое у них у всех есть, никуда не девалось, а только развивалось. Поэтому я всегда разговариваю с родителями, чтобы они не мешали детям в самовыражении. Родители, например, могут запросто сказать: «Зачем ты берешь этот цвет? Он совсем тут не подходит».

Иногда мы выруливаем все же с родителями и спасаем детей. Например, мама мне пишет: куда мне отвести ребенка трех лет, который хорошо лепит. Я вижу фотографии ее работ и понимаю, что этого ребенка никуда не надо вести. Она талант. Она берет и из глины сразу лепит кого-то, петушка там. Зачем ей шарики катать в кружке? У нее видение другое. Сейчас эта девочка во 2-м классе, занимается сейчас в скульптурой мастерской в Петербурге. В свое время ее мама отодвинула панику, доверилась ребенку, и девочка вовремя начала рисовать и творить. Я думаю, что многим родителям талантливых детей нужно успокоиться, наблюдать и тихонько направлять, стараясь отыскать именно своего педагога.

Я к тому, что не надо мамам панику разводить на тему, что надо срочно куда-то сдавать их талантливых детей. Надо просто успокоиться, оно само выруливается. Ребенок не может же стоять, он двигается, находит пути, чтобы развиваться. И если мы начинаем сильно направлять его, он может даже как-то тормознуться.

Как быть со школой?

— Свободных детей в школе не любят, они неудобные. Они, например, балуются. Им на уроках скучно. Мой Ваня такой и такие почти все мои «чердачные» дети. Я все больше думаю про альтернативное образование на самом деле.

Несколько лет назад я познакомилась с Аллой Нестеренко, которая продвигает в Петрозаводске альтернативное образование. Мне близки ее тризовские подходы к образованию. Похожие методы я использую на своих занятиях с детьми. Например, представим себе, что мы пещерные люди. Как нам добыть себе еду? Мои дети идут охотиться и заодно придумывают носилки из шкур, куда можно складывать добычу. А как мы изобретали колесо! Мы подкладывали под камень палочки, двигали его, потом поняли, что лучше придумать колесо. Сами! В итоге и телегу собрали, играя. А прошлое занятие было по паровозам. Мы заталкивали в котел пластиковые бутылки с водой, чтобы дети поняли принцип движения паровоза. И кастрюлю превращали в паровоз. Они пришли домой и знают, что горящий уголь нагревает котел, пар создает движение и машина двигается, как двигается крышка кастрюли, когда кипит вода. Я понимаю, что сложно было бы так готовить каждый урок в школе, но хотя бы чуть-чуть можно ведь?

Знаешь, что самое страшное? Что родители нацелены не на то, чтобы вырастить любознательного человека, а чтобы этот человек мог сдать ЕГЭ. Я думала, меня разнесут на собрании в школе, когда я сказала, что мне наплевать на ЕГЭ. Если мой ребенок вдруг не сдаст его, он пойдет печки строить. И будет у него что-то на хлеб. И я не собираюсь устраивать эту истерию в доме.

 

Чему еще стоит учить детей? Простым вещам. Например, ждать. Иногда на занятиях я просто прошу ребенка подождать. Некоторым родителям это не нравится, и они уходят. Им кажется, что его ребенка обделили вниманием на занятии, а я вижу, что ему обязательно нужно увидеть, что вокруг есть другие люди.

Образование

— Я по образованию педагог, окончила наше педагогическое училище. Поступила туда безыдейно, за компанию с подружкой. Мне даже экзамены сдавать не надо было из-за хорошего аттестата. Это было в конце 80-х годов, педагогика тогда перемежалась с изучением съездов партии. Не знаю, получила ли я там что-то? Может, такой опыт был нужен для того, чтобы идти в обратном направлении? Но корочка пригодилась, могу писать в резюме, что я — педагог.

Однажды Денис Рогаткин, директор Детско-юношеского центра, спросил, как меня представить. Регалий у меня нет, курсов законченных тоже нет. Поэтому меня обозвали «веселый педагог». Отсутствие корочек о курсах иногда дает о себе знать. В прошлом году я пошла проситься на работу в садик, чтобы работать с особенными детьми. «А у вас есть какие-нибудь законченные курсы психологов?» — «Нет». — «А дефектологов?» — «Нет». — «Ну, вы бы хоть что-нибудь окончили… Хотя бы наши местные курсы. Например, в ДЮЦе проводится обучение педагогов работе с детьми-аутистами». А я им: «Слушайте, я сама на этих курсах преподаю!» Мне было очень смешно.

Ваня

— Ваня пишет с ошибками. Одно время я придумывала для него «запоминалки». Например, в слове «шёл» нет колеса, значит, пишем «шёл», а не «шол». И Ване, и мне нравятся такие придумки. Но радовалась я своей изобретательности до его записки: «Мама, ключ под ковриком, я ушол».

Ване интересно совсем другое. Вот мы идем с ним из школы, 2-й класс. Я держу его за руку и спрашиваю: «Ваня, как в школе дела?» А он мне: «Мама, я тут сказку придумал новую, у тебя чемодан есть маленький?» Он приходит домой, сразу начинает что-то делать с чемоданом, приклеивать и мастерить. Потом: «Мама, я готов показать, я жду!» Я сразу не ломанулась, у меня дела. Прихожу через 5 минут — всё. Всё уже. Он уже прожил эту историю.

Может, ему и в школе так. Неинтересно записывать, если уже прожил.

 

Вот еще история. Я сижу дома, передо мной занавес. Вокруг ничего. И вдруг занавес этот ровно-ровно поднимается. И начинается сказка. Я не могу смотреть сказку, мне хочется понять, как поднимается занавеска, поэтому я говорю Ване: «А можно еще раз?» Потом он показал, как это сделал. Оказалось, что веревочка цепляется за колечко и протягивается через весь потолок.

Ваня всю начальную школу делал спектакли. А сейчас у него другая роль: он помогает мне придумывать изобретения. Он много чего может посоветовать. Однажды они с классом ходили в наш театр на «Морозко». Ваня смотрел во все глаза. Через несколько дней говорит: «Купи мне билет, я пойду снова». Пошли вместе. Мы почти заснули, и вдруг он как заорет: «Все, я понял, как эти сапоги у него исчезли!».

И ему все это надо. Он ложится на кровать и привязанной к косяку гантелей закрывает дверь. У него и табличка на двери есть: «Лаборатория профессора Прусакова». Ване 11 лет. Мне кажется, что он ходит в школу сражаться за свое детство.

Настя

— Мне всегда было очень интересно заниматься со своими детьми. Настя, например, в 6 лет начала рисовать витражи, за ней и я. Готовые работы мы сдавали на реализацию в магазин. В первом классе Настя заработала себе на пенал! Хочу сказать, что ее детские работы покупали быстрее, чем мои.

Настя мне всегда говорила: почему ты у меня такая маленькая? Всем девочкам мамы советуют, а я, наоборот, сама тебе советую. Настя очень рассудительная. Я, например, никому не могу сказать «нет», это моя беда. А Настя все расставляет по полкам. Я видела, как она разговаривает с родителями: преподносит информацию, не унижается, уверенная. А мне все время неудобно.

Матвей

— Матвей может разобрать-собрать, не глядя, любой велосипед или самокат. К тому же он еще и спортсмен. Сейчас привез два кубка за первые места по Карелии. В Апатитах взял второе место только потому, что не успел переодеть джинсы.

 

Матвей мне помогает с занятиями. После каждого занятия у нас что-то сыпется с потолка, на полу может быть что угодно разбросано. Когда мы играли в археологов, то проводили настоящие раскопки, опилки для этого я специально загружала на чердак. Убирать все это помогают дети и Валера.

Матвея я могу попросить, о чем угодно. Он может сорваться и прибежать в магазин, чтобы я не тащила тяжелое. С ним можно договариваться.

Валера

— Своими идеями я уже просто свела с ума мужа. В строительном магазине, куда мы без конца ездим за материалами, Валера ведет себя своеобразно. Идет, например, вдоль полок и вслух рассуждает: «Так, это у нас для муравьев не подойдет, нет. Это тоже нет». И я поняла, что поиск решений — это заразительно. Занятие у меня было про муравьев, и мы пошли в магазин посмотреть что-нибудь по теме из дешевых строительных материалов. Я уже Валере говорю: «Уходи со своей железной дороги, откроем центр детский, будем вместе работать!» Он так классно со всеми детьми общается.

 

 

Я недавно была в Питере и познакомилась там с девочками из центра «Особая глубина». Они для особых детей проводят занятия в бассейне. Я вернулась с мечтой о бассейне, чтобы там можно было бы работать с детьми, у которых есть страхи или ограничения физические. Уже поинтересовалась у Валеры, поместится ли бассейн на нашем участке, если снести беседку? Валера даже не удивился.

Впервые на самолете

— Вот сейчас закрылся ресторан «Кивач», открыли другой. А я там раньше часто пела хулиганские песни в жанре городского романса. И сейчас многие просят концертов, но я не успеваю. Не так давно делали концерт по поэтам серебряного века. Я даже на гастроли в Кишинев летала. Меня там завалили цветами. Я таких букетов в жизни не видела, решила взять их в самолет, хоть раз испытать это чувство. Валера меня встречал как Аллу Пугачеву. Все переживали, чтобы я чего-нибудь не перепутала и не забыла. Я первый раз в жизни летела на самолете — целое приключение!

 

Меня иногда спрашивают: «А где вас можно еще послушать?» А я говорю: «В психоневрологическом диспансере!» Я туда хожу петь, правда. Еще хожу в такой же диспансер, только детский. К бабушкам из «Истоков». И в Дом сестринского ухода. Это мои волонтерские дела. Дети и старички чем-то похожи. Они мне всегда очень радуются. Дедушка один принес песенник со словами песни «Опять мы с тобой поссорились». Он переписал слова, чтобы спеть со мной. Хорошие они. Нужно мне это, видимо, для чего-то. Я к ним хожу уже больше 10 лет.

Движуха

— У нас в семье у каждого все свое: своя территория, свои дела все время. Движуха всегда: соревнования, концерты, свадьба. Сейчас вот Новый год. Утренников мы уже не проводим, но домашние выезды остались. Я переодеваюсь котом там, собакой, беру гитару, и мы с Валерой веселим детей. Опять сейчас будем писать сценарий.

До недавнего времени у меня вся работа выстраивалась интуитивно. В этом году я поняла: двигаться больше некуда. Как будто ты наполнился, как бочка, и что-то должно быть дальше. Теперь я занимаюсь анализом происходящего и все конспектирую. Для меня это тяжело, я себя заставляю. Может, что-нибудь получится в плане обмена опытом. Надо делиться-то!

---