Лица войны: Мария и Евгения

В доме-интернате для ветеранов в Петрозаводске около 70 постояльцев. Среди них — трое инвалидов и 14 участников войны, трое людей, переживших блокаду, 13 малолетних узников, 7 вдов и около 30 работников тыла. За полгода мы успели узнать истории 18 из них.

Фото: «Республика» / Николай Смирнов

Мария Иосифовна Изаковская

Мария родилась через две недели после начала войны на Урале. Родителей она не знает, что с ними стало, неизвестно.

— До двух лет я помню, что кто-то был со мной, кто-то держал меня на руках.

Из обрывистых воспоминаний следует, что двухгодовалую девочку подобрали солдаты и увезли на грузовом автомобиле в детдом. С того времени Мария побывала в четырех дошкольных детских домах. А после войны – в двух школьных.

Сотрудники детдома дали девочке имя — Мария. Отчество — по имени отца народов Иосифа Сталина. Фамилию тоже придумали.

— Через много лет я приходила к завучу детского дома, чтобы узнать о своих родителях. В документах было написано, что я родилась в селе Покровка Свердловской области, а в графе «Фамилия, имя, отчество родителей» стояли прочерки.

О военном времени в детдоме Мария Иосифовна помнит немного. Главной темой была еда: ели и крапиву, и жухлую картошку, которую собирали на колхозных полях.

— Все деньги были брошены на фронт, ну а мы, как могли, так и переживали эту войну. Чтобы хоть как-то поддержать, нам давали рыбий жир, по одной свеколке на ужин, капусту. Было и холодно, и голодно. Ходили в осенних пальтишках, фетровых шляпах, ботинках и с тряпочными сумочками. А на Урале ведь морозы доходили до 40 градусов.

Мария Иосифовна вспоминает, что детское сознание не осознавало той катастрофы, которая происходила в стране. Поэтому и победе особо не радовались — не понимали, что произошло. Зато в памяти четко запечатлелся всеобщий траур 5 марта 1953 года.

— Когда умер Иосиф Виссарионович Сталин, тогда мы поняли, что да, что произошло какое-то великое горе в стране, потому что все остановилось, все плакали.

После, уже будучи молодой девушкой, Мария приехала работать в Карелию, в леспромхоз в Беломорский район в поселок Вирандозеро. Сначала работала сучкорубом, но не справилась из-за маленького роста. Перевели на стройку, а потом на железную дорогу, где она и проработала всю жизнь.

Фото: «Республика» / Николай Смирнов

Евгения Николаевна Николаева

До войны Евгения с мамой, двумя сестрами и братом жили в селе Деревянное под Петрозаводском. Отец умер еще в 1935-м. В 1941-м, когда Жене было 12 лет, ее, маму и младшую сестру эвакуировали из Карелии, которую занимали финны. Старшие брат и сестра отправились на фронт.

— Из Петрозаводска повезли на барже. Потом пересадили на пароход «Социализм», на нем — на Урал в Честинский район Пермского края.

О трех годах в эвакуации Евгения Николаевна вспоминает хорошо. Их семье повезло, они попали в хороший колхоз, поэтому, в отличие от многих других, не голодали и не мерзли. Сначала их не хотели брать — колхозу нужны были рабочие руки, а какой толк от двух девчонок? Но они еще на родине научились и сажать, и полоть, драть лыко из липы на мешки, прясть кудель.

Поселили в один дом три семьи: их с мамой и младшей сестрой, женщину с годовалым мальчиком и еще одну мать с двумя детьми. Евгения Николаевна всех помнит по именам.

— Когда мы научились работать, председатель колхоза нам привез и картошки, и всякой крупы, и меду, и муки. Потом мама научилась еще и хлеб печь.

В 1945-м вернулись в Деревянное, увидели, что многие дома сгорели. Их дом уцелел, но был занят. Женщина отказывалась выселяться, говорит: «Я здесь уже три года живу». Пошли разбираться в сельсовет. Той женщине дали другое жилище, а семья Евгении заселилась в свой дом.

Маму отправили работать на лесозаготовки, а Евгения поехала в Петрозаводск, учиться на избача (заведующий избой-читальней — прим. ред.).

— Но избач из меня не получился. Пошла работать в гособеспечение, сначала счетоводом, потом бухгалтером.

Старшая сестра Евгении прошла всю войну зенитчицей и вернулась домой. Брат не дожил до победы ровно две недели: погиб в Германии 24 апреля.