Литература / Kirjallisuš

Первый письменный источник на карельском языке — берестяная грамота 13 века, написанная кириллицей.

Сегодня алфавит карельского языка — на латинской основе (для всех трёх наречий). Единый алфавит утверждён в 2007-ом, спустя семь лет в него добавлена буква Cc.

Обычно в «Уроках карельского» подзаголовки мы переводим на ливвиковское наречие. Сегодня — для литературного и языкового разнообразия — на собственно карельское.

Алфавит и руны / Kirjaimikko ta runot

Первой за алфавит карельского языка взялась православная церковь: чтобы переводить миссионерскую литературу.

Упоминание об одном из самых старинных алфавитов сохранилось в описании голландского путешественника Симона ван Салингена, побывавшего в Кандалакше: будто бы некий монах Федор Чудинов в 1566-1568 годах создал карельский рунический алфавит. И записал на нем не только перевод молитвы «Отче наш», но и первую летопись Карелии и Лапландии. В эпоху Ивана Грозного такие книги сжигались и до наших дней не сохранились.

 

С начала 19 века православная церковь выпускала переводы Библии, молитв, катехизиса для карелоязычных прихожан, пользуясь исключительно кириллической графикой, что должно было способствовать сближению русской и карельской письменности.

В мировую литературу Карелия вошла с рунами калевальской метрики. Эпическая поэма стала классикой. Кстати, в прошлом году «Калевала» возглавила список научного американского журнала «The Minerals, Metals & Materials Society» как книга, где описаны полезные свойства различных материалов, металлов и полезных ископаемых. Наука!

«Калевала» для карельской и финской литературы, безусловно, главная книга. Руны, которые легли в её основу, собраны у разных народных певцов — каждый из них пел на своем наречии карельского языка.

Элиас Лённрот поступил решительно: переписал руны на одном языке и объединил разрозненные мотивы в единое повествование. В 1849 году в Финляндии вышла «Калевала», ставшая основой для литературы Финляндии и Карелии.

Финнизация Карелии / Karjalan šuomelaistumini

Революция в Российской Империи, независимость Финляндии и гражданская война — все эти события повлияли и на развитие литературы в Карелии.

В 20-30-е годы в республике начинает формироваться финноязычная литература. Почему карельский язык — язык народа — не получает поддержки большевиков? Новая амбициозная власть готовится к мировой революции, роль Карелии очевидна: республика станет плацдармом для подготовки революции в Скандинавских странах и Финляндии.

Образована новая территориальная единица, впервые объединившая карелов — Карельская Трудовая Коммуна. Идея создания коммуны принадлежала «красным финнам», им же доверили ею управлять.

На политических собраниях начали говорить о том, что Карелии достаточно двух языков: русского и финского. Финский провозглашается литературным языком северных карелов, а карелам в южных районах Карелии, по мнению новой власти, достаточно и русского.

Финнизация Карелии и развитие финской литературы доверены ингерманландским финнам Ленинградской области и финнам-эмигрантам.

В 1922 году Виртанен организовал литературный кружок при газете Karjalan kommuuni / «Карельская коммуна». За четыре года он вырастает в Карельскую ассоциацию пролетарских писателей.

КАПП состоит из двух секций: русской и финской. В 1928 году в Карелии начинают выпускать первый литературно-художественный журнал Punakantele / «Красное кантеле», его редактором становится Ялмари Виртанен.

Союз писателей / Kirjailijaliitto

В 1934 год: Союз советских писателей ставит своей целью создание художественных произведений, «достойных великой эпохи социализма».

Первая Всекарельская конференция советских писателей принимает решение о создании Союза писателей Карельской АССР — с изданием журналов и литературного альманаха на финском, русском и карельском языках.

В 1937-ом ситуация резко меняется: аресты, изъятие книг из библиотек. Финнизации Карелии приходит конец.

В Союз писателей, потерявший значительное число литераторов, начинают принимать малограмотных колхозников, сказителей и рунопевцев.

Новые члены ездят по сельским клубам с выступлениями — поют старые и новые песни. Появляются руны о совхозах, о пенсии, о Сталине и Антикайнене, написанные традиционной калевальской метрикой.

Карельский снова угоден власти: перед лингвистами поставлена задача создать единый карельский литературный язык. В результате появляется русифицированный гибрид, который и карелы понять не могут. На таком языке никто не говорит, не думает.

Школа / Koulu

Расцвет карельской национальной литературы в послевоенные годы связан с именами Антти Тимонена, Николая Лайне, Пекки Пертту, Яакко Ругоева, Ортье Степанова. Росли они в Беломорской Карелии — в любви к карельской деревне, к простому крестьянскому укладу. Эти люди слышали калевальские руны в исполнении носителей рунопевческой традиции.

Будущие классики карельской литературы все учились в ухтинской школе. Здесь давали не только основы знаний, но и осваивали профессии: ученики сами выращивали урожай ухаживали за скотиной, строили лодки и музыкальные инструменты.

 

Часто для передачи живой народной речи эти писатели использовали северное, собственно карельское наречие. Но основное повествование велось на финском литературном.

В прошлом году издательство «Периодика» завершило крупный проект: серию «Классики карельской литературы» / Karjalan kirjallisuuden klassikot, начатую в 2002 году. Двенадцать книг, восемь авторов — лучшее, что было написано на карельском, вепсском, финском языках.

«Периодика» / Periodika

В этом году издательству исполняется 25 лет. Газеты, журналы, книги на национальных языках в Карелии — это «Периодика».

— Наше издательство — специализированное, — говорит генеральный директор Алексей Макаров. — Создано для издания газет и журналов на карельском, вепсском и финском. С 1998-го года мы систематическим издаём книги, с тех пор вышло около 250. Половина — на национальных языках.

— Мы не ограничиваемся Карелией, публикуем книги и на других финно-угорских языках. Например, издавали библии на хантыйском, мансийском — по заказу финского Института Библии . Похвастаюсь: за последние годы издательство «Периодика» получило около 40 наград на «Книге года». Никто больше нас не получал!

Книги, альманахи — и, конечно, газеты и журналы. Знакомьтесь: печатные СМИ, которые выходят в Петрозаводске на карельском, финском, вепсском:

Читатели / Lukijat

— Наши читатели — это интеллигенция, владеющая карельским, вепсским и финским языками, — рассказывает Сергей Минвалеев, специалист «Периодики» по связям с общественностью. — Они же и наши авторы, две эти группы пересекаются. Вторая целевая группа — молодежь. Мы издаем книги и журналы для детей, подростков, студентов. Третья группа — люди старшего поколения, с детства владеющие языком. Им сложнее добраться до Петрозаводска, чтобы купить наши книги, поэтому мы часто проводим выставки-продажи в районах.

Последние выставки прошли в День республики в Костомукше и на Конгрессе финно-угорских народов в Лахти. На конгрессе раскупали в основном двуязычные книги — на карельском и русском. Финны покупают нашего классика Армаса Мишина — уважают!

А летом «Периодика» едет по карельским деревням, на местные праздники. Бывает, по две команды отправляются в республику по выходным. Ближайшая выставка — 3 июля в Святозере.

Муми-тролли по-карельски / Mumi-trolli karjalakši

Наталья Синицкая, главный редактор газеты Oma mua, считает, что за четверть века в Карелии выросло поколение людей, умеющих читать и писать по-карельски.

— Сейчас читатели сами пишут нам, причем на самые разные темы: это воспоминания детства, очерки, проблемные статьи. В последнее время снова вернулись к теме о необходимости придать карельскому языку статус государственного. Это, я сказала бы, современный карельский: если бы мы писали только о горшках и пирогах, об этнографии — язык не развивался бы.

Наталья и сама написала книгу: «Иришка» / Inaine. Но писателем себя не считает, поскольку книга очень простая — о маленькой девочке, растущей в большой семье. Простые детские мысли о себе, о маме. Книга биографическая.

А ещё Наталья переводит на карельский язык сагу о Муми-троллях Туве Янссон. Шесть книг уже опубликованы — их издало Общество карельского языка в Финляндии. Впереди ещё семь.

— Я перевожу на карельский не шведский первоисточник (не знаю шведского), а финский перевод. Сначала использовала для помощи русское издание книги, но потом отказалась: русский текст постоянно уводит в сторону.

А теперь почитаем «Муми-троллей» по-фински и по-карельски.

«Muumitatan mustelmat» (отрывок)
Карельский язык, перевод Натальи Синицкой

Tiähtien tila on merkilline dielo! Ku olizin roinnuh čuassuu aijembi, minus rodivunnus ozakas pokerankižuaju, da kai, ket rodivuttih kahtukymmendy minuuttua myöhembi tundiettas vastustamattomua himuo liittyö hemuliloin välläh orkestrah (tuattoloil da muamoloil pidäy olla ylen varavozeh, konzu hyö suajah lapsii, da nevvozin jogahizele ylen tarkah kaččuo tiähtilöi).

No olgah, konzu minuu otettih pakietaspäi, hirnuin kolme kerdua omah luaduh. Se voibihäi merkitä midägi!

Hemuli kiinnitti pečatin minun händäh da pani sih maagizen noumeran kolmetostu, ku hänel jo oli kaksitostu löyttölastu ennepäi. Hyö kai oldih yhty luaduu vagavat, sanankuulijat da kunnollizet, sendäh ku Hemuli pahakse mielekse pezi heidy puaksumbah, migu otti yskäh (häi oli juuri sidä luaduu, kudual ei ole tundoloin hajuu).

Rakkahat lugijat, kuvitelkua muumitaloi, kuduas kai pertit ollah suorah riädylöis, nellikulmazet da yhtel muzavanruskiel väril kruasitut. Ettogo usko minuu? Muumitalois pidäy olla hämmästyttävii mutkii da peittoperäzii čuppuzii, pordahii, galdariloi da bašn´oi, sanotto työ. Ei vai sit talois! Da vie midä pahembi: nikel ei suannuh nosta yöl syömäh, pagizemah libo kävelemäh. (Odva piäzimmö kävvä pisile).

En voinnuh tuvva kodih hyväzii pienii elättilöi da pidiä niilöi kravatin al. Minul pidi syvvä da pezevyö tietyn čuassuloin lyöndän aigah. Tervehtijes minul pidi nosta händy nellänkymmenenviijen gruadusin kulmas. Ken vois sanella semmostu elostu kyynälittäh!

---

«Muumipapan urotyöt» (отрывок)
Финский язык, перевод со шведского Päivi Kivelä и Laila Järvinen

Tiähtien asema on merkillinen asia! Jos olisin syntynyt pari tuntia aikaisemmin, minusta olisi tullut hurja pokerinpelaaja, ja kaikki jotka syntyivät parikymmentä minuuttia myöhemmin tunsivat vastustamatonta pakkoa liittyä hemulien vapaaehtoiseen soittokuntaan (isät ja äidit eivät voi olla kyllin varovaisia saattaessaan lapsia maailmaan, ja suosittelenkin jokaiselle mitä tarkimpia laskelmia).

No niin, kun minut nostettiin pussista, aivastin kolme kertaa ja hyvin päättäväisesti. Se saattoi merkitä jotakin!

Hemuli kiinnitti sinetin häntääni ja leimasi siihen maagisen numeron kolmetoista, koska hänellä oli kaksitoista löytölasta ennestään. He olivat kaikki yhtä vakavia, tottelevaisia ja kunnollisia, sillä hemuli ikävä kyllä pesi heitä useammin kuin otti syliinsä (hän oli juuri sitä tyyppiä, jolta puuttuu tyystin vivahteiden taju).

Rakkaat lukijat, kuvitelkaa muumitalo, jossa kaikki huoneet ovat suorassa rivissä, nelikulmaisia ja samalla pilsnerinruskealla värillä maalattuja. Ettekö usko minua? Muumitalossa kuuluu olla hämmästyttäviä mutkia ja salakammioita, portaita, parvekkeita ja torneja, te sanotte. Ei siinä talossa! Ja mikä vielä pahempaa: kukaa ei saanut nousta yöllä syömään, juttelemaan tai kävelemään. (Hädin tuskin saimmo käydä pissallakaan!)

Ei saanut tuoda kotiin mukavia pikkuotuksia ja pitää niitä sängyn alla. Minun täytyi syödä ja peseytyä tietyllä kellonlyömällä. Tervehtiessä minun täytyi pitää häntääni neljänkymmenenviiden asteen kulmassa. Kuka voi kertoa sellaisesta kyynelöimättä!

---

«Мемуары папы Муми-тролля» (отрывок)
Перевод Л.Брауде, Н.Беляковой

Удивительное дело расположение звезд! Родись я несколькими часами раньше, я бы мог стать заядлым игроком в покер, а все те, кто родился на двадцать минут позже, почувствовали бы настоятельную необходимость вступить в Добровольный оркестр хемулей (папы и мамы должны быть очень осторожны, производя на свет детей, и я рекомендую каждому и каждой из них сделать предварительные и точные расчеты).

Одним словом, когда меня вынули из сумки, я трижды чихнул совершенно определенным образом. Уже это могло кое-что да значить!

Хемулиха, приложив печать к моему хвосту, заклеймила меня магической цифрой тринадцать, поскольку до этого в доме обитали двенадцать подкидышей. Все они были одинаково серьезные, послушные и аккуратные, потому что Хемулиха, к сожалению, чаще мыла их, нежели прижимала к сердцу (солидной ее натуре недоставало некоторой тонкости чувств).

Дорогие читатели! Представьте себе дом, где все комнаты одинаково квадратные, одинаково выкрашенные в коричневато-пивной цвет и расположены в строгом порядке: одна за другой! Вы говорите: не может быть! Вы утверждаете, что в доме для муми-троллей должно быть множество удивительнейших уголков и потайных комнат, лестниц, балкончиков и башен! Вы правы. Но только не в доме для найденышей! Более того: в этом приюте никому нельзя было вставать ночью, чтобы поесть, поболтать или прогуляться! Даже выйти по маленькой нужде было не так-то просто.

Мне, например, было строжайше запрещено приносить с собой в дом маленьких зверюшек и держать их под кроватью! Я должен был есть и умываться в одно и то же время, а здороваясь, держать хвост под углом в 45 градусов. Разве можно говорить обо всем этом без слез?!

---

К уроку готовились:
Татьяна Бердашева, научный сотрудник Национального музея Карелии
Евгений Лисаков, журналист
Николай Смирнов, фотограф
Наталья Воробей, переводчик
Наталья Синицкая, переводчик
Павел Степура, дизайнер
Елена Фомина, автор и редактор проекта «Уроки карельского»

При поддержке Министерства Республики Карелия по вопросам национальной политики, связям с общественными, религиозными объединениями

---