Дневник одной мамы: взять на себя часть боли

Наш автор проходит все занятия Школы приемных родителей. Это тяжело, но очень полезно для любых родителей — нынешних и потенциальных. Встреча четвертая.

Занятие началось, как обычно, с обратной связи. В начале — мощный эмоциональный выплеск: повторяются слова «эйфория», «розовая дымка», «летаю», «в раю». В сотый раз имеющие родительский опыт чуть ли не хором говорили, что на тренинге у них раскрываются глаза и на прошлое, и на себя, и на то, что было неправильно в общении с детьми. Да и я, с конца 70-х читавшая журнал «Семья и школа», чтобы отслеживать, правильно ли меня воспитывают родители, вдруг думаю, что мне повезло. Как всё-таки интересно вновь раскрывать живой, хрупкий и такой непохожий на взрослый мир детей! Неужели есть шанс, что теория перейдёт в практику и такой мир начнёт цвести рядом со мной?

Вторая проблема, волнующая всех кандидатов в приёмные родители: правильно ли они сделали, что пришли сюда. Пока никто из группы не отсеялся. Все уверены, что они пришли на курсы не зря. Даже я. В любом случае, это полезный опыт межчеловеческого общения. И, в общем-то, тренинг приёмных родителей ни к чему не обязывает. Хотя он проводится один раз на всю оставшуюся жизнь, те, кто по каким-то причинам не сможет принять в семью ребёнка в этом году, смогут это сделать через пять или через десять лет, когда почувствуют себя готовыми. А могут не брать ребёнка вообще.

Когда мы, наконец, переходим к теме занятия, эйфория спадает. Ведь жестокое обращение с детьми включает в себя не только пренебрежение нуждами детей и эмоционально-психологическое насилие над ними (к этому в нашей стране все привыкли), но и прямое физическое и сексуальное насилие, которому подвергаются дети из социально неблагополучных семей. Здесь, сейчас, на одной с нами планете и даже в одном с нами городе. Каково же должно быть мироощущение такого ребёнка, какую степень предательства от самых близких людей он должен пережить, какую травму привязанности перенести!

Безвинные жертвы, слабые дети в жестоком мире взрослых! Когда мы заполняли анкеты, там был вопрос: «Могли бы Вы принять в семью ребёнка, пережившего сексуальное насилие?» Я подчеркнула: «нет». И, наверное, все подчеркнули «нет». Только сейчас я понимаю, что думала только о себе, хотела оградить себя от «испорченного» ребёнка. Ребёнка, который не виноват в том, что с ним случилось.

Вместе смотрим фильм «Ранние отношения и развитие ребёнка». Четверо малышей: Ваня, Алёша, Рома и Фая. У всех разные травмы привязанности. Наибольшее впечатление производит сравнение томограммы головы малыша в семье — с активированными зонами мозга и томограммы малыша из дома ребёнка с зонами потухшими… Фильм заканчивается, у всех женщин глаза на мокром месте. Мужчины крепятся, но видно, что фильм задел и их. Хочется схватить малыша прямо с экрана, увести его, согреть, стать для него тем взрослым, которого ему не хватает.

Если у ребёнка нет своего собственного взрослого, полноценно развиваться он не сможет до тех пор, пока такой взрослый не появится. Полгода, год, два года, пять… Малыш будет ждать столько, сколько сможет. Если хватит сил, то он будет кое-как жить, как-то расти, чуть-чуть развиваться. И чем позже встреча со своим взрослым произойдёт, тем дольше он будет восстанавливать всё то, что было пропущено, ведь каждый этап его детской жизни должен быть прожит. А может быть, свой взрослый есть, но он не готов быть взрослым по отношению к ребёнку, выполнять свои обязанности и нести ответственность за воспитание ребёнка.

Вот и получаются негармонично развитые дети со значительной разницей между физическим, социальным, интеллектуальным, эмоциональным и сексуальным развитием — дети, знающие о жизни больше, чем иной взрослый человек. У таких ребят в возрасте 8 лет социальные и сексуальные навыки могут быть на уровне 13 лет, гигиенические — на уровне 3 лет, а эмоциональное и интеллектуальное развитие соответствовать 5 годам. Что же касается физического развития, то, если была трагедия в жизни ребёнка, ребёнок может физически застрять в том возрасте, когда она произошла.

Когда ребёнок попадает в семью, у него появляется мотивация к жизни и происходит резкий скачок в развитии. Обычно через 2-3 года дети в семье выравниваются и начинают примерно соответствовать своему возрасту. Конечно, к таким детям нужно особо относиться и особо с ними заниматься. И тут главное — правильно оценивать силы и ресурсы приёмной семьи. Каждый год Школа приёмных родителей выпускает более 100 человек. Из них половина берут детей. И, если к ним вовремя обратиться, специалисты школы готовы всем помочь. Надо только обратиться до того, как ситуация зашла в тупик, не доводить до крайности. А дальше пошла тема отказов от приёмных детей, то есть двойного и тройного предательства со стороны мира взрослых…

Это было занятие с самой размашистой эмоциональной амплитудой: всего за четыре часа от гипертимии до почти депрессии. Если не у всех, то у многих. В повседневной жизни настолько эмоционально лабильны бывают, пожалуй, только страдающие биполярным аффективным расстройством. Состояние усталости после занятия — будто в одиночку разгрузил товарный поезд.

Это воспитание чувств приводит к такой эмоциональной выжженности, что не всегда удаётся восстановиться после субботних занятий даже к понедельнику. Но нужно пройти через небольшую боль — отражённую, ничтожно малую, чем та, через которую прошёл отверженный ребёнок, чтобы суметь разделить с ним его огромную боль.

«Ранние отношения и развитие ребёнка»

https://eb.utuoy/SohBeQg9HZ0

Напомним, на предыдущем занятии в ШПР речь шла о кризисе трёх лет и о том, как взрослеют тинейджеры.