Проект «Список Иоффе» посвящен Карельскому регистру доноров костного мозга. Основная цель регистра — борьба с раком крови. И существует он на пожертвования. Но сегодня денег на лечение просят многие. Не давать совсем — сложно, а каждому помочь — нельзя. Как относиться к благотворительности? Что заставляет помогать незнакомым людям? Почему с каждым годом призывов о помощи всё больше? Мы вышли на улицу, чтобы спросить жителей Петрозаводска.
«Не у всех много денег»
Надежда Ивановна:
— Мне ни разу не приходилось жертвовать кому-то деньги. Я нейтрально отношусь к благотворительным сборам для больных. Ведь с одной стороны критиковать это нельзя, а с другой — как-то ведь можно иначе помочь, не только деньгами. Их не у всех много.
Но если деньги нужны на сложную операцию или на поиск донора, помогать, конечно, стоит. Сейчас стали все чаще просить о финансовой помощи на лечение. Пугаться этого не нужно: есть возможность — помоги, нет возможности — не помогай. Личное дело каждого.
«Всё зависит от самовоспитания»
Дмитрий:
— Я всегда стараюсь помогать: кладу деньги в ящики для пожертвований или даю бабушкам, которые стоят на улице с протянутой рукой. Я считаю, что помогать — правильно. Особенно сейчас, когда время такое непростое.
Я знаю, благотворительность — это новое поприще для мошенников. Проверить сложно, где действительно человек болен и ему нужна помощь, а где это всего лишь лохотрон. Но не помогать нельзя. А иначе как человек с зарплатой в 10 тысяч рублей сможет накопить на лечение какой-нибудь тяжелой болезни? Это, разумеется, вина нашей системы здравоохранения.
Заниматься благотворительностью или нет, зависит не столько от воспитания родителей, сколько от самовоспитания. Чувствуешь, что можешь помочь, помоги. Тем более если от тебя сильно не убудет.
«Не помочь с маленькой пенсией»
Валентин Михайлович:
— Я про благотворительные сборы для лечения больных людей почти ничего не слышу. Но это, конечно, доброе дело. Если есть возможность, обязательно нужно помогать. Но, например, мне заниматься благотворительностью сложно: моя пенсия всего 10 тысяч рублей.
«Помогают небогатые»
Павел Александрович:
— Сейчас благотворительных сборов стало очень много. По-моему, все потому, что это простор для мошенничества. Кто-то придумывает жалостливую историю, просит денег, а люди по природе своей добрые — помогают.
Поэтому подобным сборам нужна открытая отчетность. Также, чтобы избежать мошенников, помощь должна быть адресной. За больного должны поручиться, например, СМИ.
Сам я редко занимаюсь пожертвованиями, у самого денег немного. Но считаю, что помогают, как правило, люди небогатые: они острее чувствуют проблему, у них есть потребность помогать. И, кстати, таких обмануть гораздо проще.
«Убедитесь, что помогаете нуждающимся»
Дарья:
— У благотворительности есть три вида — в благости, в страсти и в невежестве. Если мы даем людям деньги, не зная, как они будут использоваться, — это благотворительность в невежестве. Благотворительность в страсти — это когда человек жертвует деньгами для того, чтобы его заметили и похвалили. Все это неправильно — нужно заниматься благотворительностью в благости.
Сейчас очень много кто организует сбор денег на лечение. Помогать нужно, но прежде необходимо убедиться, действительно ли мы жертвуем нуждающимся. Желательно познакомиться с тем, кто просит.
«Помощь должна быть адресной»
Ирина:
— Я считаю, что каждый человек должен заниматься благотворительностью. Тем более если речь идет о помощи в лечении больных детей. Но помощь нужно оказывать осознанно, потому что сейчас развелось очень много мошенников. Я часто помогаю больным детям, но прежде обязательно знакомлюсь и с родителями, и с ребенком. Поэтому чтобы помощь имела результат, она должна быть адресной.
Какое-то время назад призывов помочь в лечении было не так много. Но в то же время появляются новые волонтерские общества. В Петрозаводске есть два-три фонда, чьи организаторы вызывают доверие. Если эти люди подтверждают необходимость сбора средств, я обязательно перечисляю деньги. Сколько могу.
«Знакомиться надо лично»
Александра:
— Призывов о помощи больным стало очень много, но я считаю, что большинство из этих призывов — мошенничество. Нужно обязательно проверять, кто и на что просит деньги. Для меня гарантом того, что просьба о помощи настоящая, является личное знакомство с нуждающимся. Знакомство не в социальной сети, а, например, на каком-нибудь благотворительном концерте. Есть еще СМИ — им я тоже верю. Если, конечно, это не желтая пресса.
С одной стороны благотворительность — это хорошо, с другой — печально, что наше государство не может дать нормальное медицинское обслуживание: людям приходится собирать себе на лечение всем миром. Но это не значит, что помогать не нужно.
«Посмотрите больному в глаза»
Сергей:
— Я волонтер фонда «Материнское сердце» и фонда имени Арины Тубис. Сейчас очень многие призывают о помощи в социальных сетях. Но там не все больные настоящие, много мошенников. А вот те просьбы, которые транслируют СМИ, как правило, достоверные.
Благотворительность должна выйти на какой-то новый уровень. Нужно привлекать как можно больше людей. Совет простой — побывайте в каких-нибудь детских реабилитационных центрах или в больницах. Как посмотришь больному ребенку в глаза — всё сразу становится понятным: для чего нужна благотворительность и какой она должна быть. Другое дело, что в больницы пускают далеко не всех. И вот для этого нужны СМИ. Познакомить общество с больным через видеоролики, сюжеты или статьи.
Сейчас участились сборы денег на лечение тяжелобольных. Это, конечно, проблема нашего здравоохранения. Но очень хорошо, что неравнодушных много. Наверное, у любого человека есть потребность помогать: так он, видимо, достигает самоуважения.
«Потребность делать добро»
Елена Николаевна:
— Я признаю только адресную благотворительность. Если я знаю больного, знаю, что деньги помогут его вылечить, я обязательно помогу. А те сборы, которые организуются неизвестно какими фондами, вызывают настороженное отношение. Но множество знакомых есть не у всех: приходится просить помощи у народа.
Помогать, конечно, нужно, но прежде обязательно необходимо убедиться в том, что ты помогаешь не мошеннику. Например, сбор средств через социальные сети — это тот случай, когда установить достоверность легко.
Обычно к пожертвованиям склонны жалостливые люди. От социального положения ничего не зависит — у человека либо есть потребность делать добро, либо нет.
«Куда ни посмотри — всюду просят»
Артем:
— Сейчас куда ни посмотри, всюду просят деньги на лечение или еще на что-нибудь: на улицах – протянутые руки, на столбах — объявления, в соцсетях — рассылки, в магазинах — ящики для пожертвований. Но что-то мне подсказывает, что собранные деньги не все идут на благотворительность. Поэтому я почти и не вкладываюсь в это.
Думаю, чтобы пожертвовать деньги на благое дело, например, на дорогостоящее лечение, нужно заручиться каким-то авторитетным мнением. Этому может содействовать СМИ, чтобы отсеять мошенников.
«И на Кипре просят»
Алексей:
— Я уже 8 лет живу на Кипре, и то, как благотворительность развивается в России, не знаю. Но там сборы на лечение людей тоже очень актуальны. И, кстати, имеют большой отклик.
На Кипре помогают многие — наверное, понимают, что государственной помощи не хватает и без поддержки народа человек может не справиться с болезнью. Люди помогают потому, что они люди. Им это свойственно.
Кипр — страна маленькая: все друг друга знают, вероятно, поэтому про мошенничество в этой сфере я там ничего не слышал. А в России, говорят, оно есть.
«Люди помогают потому, что они люди»
Инга Борисовна:
— Благотворительность — это хорошо. Сейчас призывов о помощи стало гораздо больше. Но что делать, если государство не помогает людям? Приходится собирать всем миром. Сама я часто стараюсь жертвовать деньги на что-нибудь хорошее. Например, перевожу на счет фонда Арины Тубис. Он занимается действительно добрым делом. И когда переводишь средства в этот фонд, знаешь наверняка, что они пойдут туда, куда нужно. То есть, чтобы помочь в лечении больного человека, нужно, чтобы кто-то подтвердил, что это не мошенник. Я, например, доверяю моим знакомым или тому, кого все знают.
Люди помогают потому, что они люди. Так и должно быть.
«Список Иоффе» — наш вклад в борьбу с раком крови. Проект, которым мы хотим поддержать Карельский регистр доноров костного мозга и его основателя врача-гематолога Юрия Иоффе. Сегодня России нужно 4 миллиона доноров. Сейчас их зарегистрировано всего 50 тысяч. Три из них — в карельском регистре. Поэтому мы продолжаем тему: доноры и врачи, больные и выздоровевшие, благотворительность, фонды, наконец, жизнь и смерть. Все, чтобы не забыть: болезнь может коснуться любого, и помочь вылечить ее может каждый из нас.
Сетевое издание
RSS Лента