Новый Вяйнямёйнен

https://eb.utuoy/WGSAqJAAOks

В Доме Кантеле есть своя мастерская, в ней работает Александр Фролов. Лет 15 назад он начинал с подработки по совместительству, а потом стал бессменным и единственным изготовителем инструментов для знаменитого карельского ансамбля «Кантеле».

Первый инструмент Александр сделал четверть века назад. Он тогда работал инженером на «Петрозаводскмаше», а его жена была музыкантом. Она-то и попросила сделать для нее кантеле. Столярничать мастер умел с детства, так что решил – почему бы не попробовать?

— Это было интересно – чисто для себя, для души. Первый инструмент я делал у себя на кухне, буквально на коленке. И когда он получился, и я услышал его звук – это было ощущение праздника.

Александр Фролов. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Потихоньку изготовление инструментов превратилось в профессию. Нюансы и тонкости пришлось осваивать самому, по книжкам. Александр вообще-то может смастерить и йоухикко, и талхарпу, и гудки, и бубны – все, что можно встретить в народном оркестре. Но основной инструмент –  кантеле, диатоническое и хроматическое.

Кантеле – карельский инструмент, поэтому и древесину для его изготовления берут карельскую: ель, сосну, ольху. У Александра излюбленный материал – еловая доска: она не такая дорогая, как ольха, которую у нас никто не заготавливает, и по акустическим свойствам это дерево самое хорошее.

— Итальянскую горную ель, например, считают лучшей для скрипок.  У нас в России лучшая ель – архангельская, карельская ей чуть уступает. Но для кантеле это не так важно. Я материал для инструментов не заказываю: есть добрые люди-меценаты, которые из любви к ансамблю мне эту древесину просто дарят.

Кантеле работы Александра Фролова. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Детали для будущего инструмента. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Лекала. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Качество дареной ели, правда, бывает разным: попадаются и сучки, и неровности – приходится повозиться, выбирая куски получше. Но резонансная дощечка (готовый к использованию пиломатериал, с которым работают изготовители музыкальных инструментов) обходится слишком дорого.

Первые кантеле выдалбливались из цельного куска дерева, дека крепилась к корпусу берестяным лыком или гвоздями. Сейчас инструмент делается из большего количества частей, диатонический – попроще в изготовлении, хроматический – посложнее.

— Говорят, у долбленых кантеле звук лучше, но мне кажется, это очень спорно.

Работа начинается с листа бумаги: мастер рисует планировку со всеми размерами, нужным расположением струн. Потом из фанеры делаются лекала для деталей: дна, стенок, деки. Впрочем, новые лекала Александр теперь делает не так часто, в основном для каких-то необычных штучных инструментов. Для остальных использует старые, проверенные временем — кантеле получаются с одним и тем же характерным «почерком».

Детали в основном делаются на станках, хотя кое-какие элементы мастер вырезает вручную. Часть оборудования ансамбль купил на собственные деньги, остальное – на президентский грант. Один станок остался с советских времен – единственный, который Александр ни разу не ремонтировал.

Мастерская Дома кантеле. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Александр работает в Доме Кантеле около 15 лет. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Заготовки для кантеле. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Заготовки склеиваются, шлифуются и покрываются восковой мастикой/лаком/маслом. Это уже по желанию заказчика: вид покрытия влияет на тембр. А вообще то, как будет в итоге звучать инструмент, зависит от конструктивных особенностей.

Александр показывает три полуготовых десятиструнных кантеле: у двух из них подлиннее дека и, соответственно, струны – они будут звучать в тональности «ре», у третьего покороче – это тональность «соль». Но для рук музыканта они будут ощущаться одинаково.

— Чтобы строй встал, надо недели две: кантеле должно полежать, чтобы струны и корпус привыкли друг к другу, самому на нем нужно поиграть. Поэтому, когда просят сделать срочно-срочно, остается ощущение незавершенности: ты не услышишь, когда инструмент зазвучит как надо.

А вообще, говорит мастер, по-настоящему оценить тембр нового кантеле можно где-то через год, тогда он раскроется в полную силу.

Мастерская Дома кантеле. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Ручной работы в мастерской хватает. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Но и без станков дело не обходится. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Ансамбль «Кантеле» в полном составе играет на инструментах, сделанных Александром. Молодежная студия регулярно пополняется новыми участниками, поэтому работа есть всегда. А старые кантеле приходится частенько ремонтировать – уж больно сложная у них жизнь: инструменты ездят с артистами на гастроли, на них играют и в жару, и в холод, иногда даже под дождем.

— Ну даже с учетом этого кантеле живут достаточно долго – если, конечно, вовремя их лечить. У нас в ансамбле есть инструменты 60-х годов прошлого века, и на них играют. Кстати, если инструмент висит на стенке, и его не используют, он гораздо быстрее приходит в плачевное состояние.

У Александра делают заказы музыканты и не из ансамбля. Инструменты разъезжаются по России и даже по миру: кантеле от Александра Фролова «живут» и в Америке, и в Австралии, и в Японии.

Еще мастер делает кантеле на продажу – для туристов. Некоторые любители покупают настоящие большие (и недешевые) инструменты, хотя чаще, конечно, берут маленькие сувенирные.

Сувенирные кантеле. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Но играть на них вполне можно. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Как-то раз Александру стало скучно, и он в шутку сделал кантеле практически в человеческий рост. Для него даже сделали специальный номер на юбилее ансамбля.Сейчас мастер экспериментирует с пружинами – специальными палочками, которые определенным образом крепятся внутри корпуса кантеле. Эта деталь помогает повысить настройку деки, чтобы ее резонанс стал выше.

А когда мастер устает, он берет в руки диатоническое кантеле и наигрывает разные мелодии.

— Ну играть – это громко сказано. Я могу немножко удивить гостей, которые ко мне сюда приходят. По большому счету, что вижу – то играю, в общем-то, так побренчать на пятиструнном кантеле очень многие смогут. Это практически инструмент для медитации.

Кантеле работы Александра Фролова. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин