«Держите меня семеро!»

В анонсе спектакля «Семь сов», который размещает Национальный театр, — сказочная завязка: «добродушный мельник Гюнтер живет со своей красавицей-женой Альмой и не знает бед. От мышей его муку и зерно защищает семейство сов, а за это птицы занимают чердак в доме мельника. Такой договор заключили много лет назад Старый Сыч и отец мельника. Но Альме не нравится такое соседство — слишком громко эти птицы слушают фокстрот, танцуют и скребут коготками по полу. И тогда Гюнтер, поддавшись напору Альмы, решает воспользоваться советом некоего Весельчака и приобретает хитроумные мышеловки. Совы становятся не нужны, а их жилье можно выгодно использовать…»

«Республика» вместе с фотографом Михаилом Никитиным побывала на репетиции будущего спектакля и поговорила с режиссером Юлией Беляевой.

— Почему у вас стоит возрастное ограничение: 12+ (рекомендация 14+)? Это будет страшная сказка?

— Автор текста Владимир Геллер называет «Семь сов» метафорической сказкой. Мы назвали это притчей. Здесь есть и притчевое звучание, и аналогии с реальными историческими событиями, облеченными в метафору. И события, которые Владимир туда подложил, совсем не детские. И вопросы в спектакле совсем не легкие, хотя начинается все здорово, как в сказке.

Я волнуюсь, что на спектакль придут родители с «горшками» (очень маленькими детьми — прим. авт.), поэтому мы исключили слово «сказка» из названия. Конечно, всё равно придут с малышами, когда увидят слово «сова». А история эта сложносочиненная и трагичная, маленький ребенок испугается-расстроится.

Небольшое отступление. Поскольку пьеса «Семь сов» не опубликована, мы ее прочитать не смогли. Юлия Беляева довольно подробно пересказала нам сюжет, но было бы неверно переписать этот пересказ для читателей и лишить их интриги. Между тем мы должны подтвердить, что в трагедия в спектакле есть. Возможно, это метафора, связанная с тем временем, когда людей разделяли по принципу «расовой гигиены» и уничтожали «нечистых».

— Как вы нашли эту пьесу?

— Владимир Геллер написал «Семь сов» как сценарий для мультфильма. Это была учебная история в сценарной мастерской Александра Гоноровского, где я училась тоже. Я вспомнила про этот текст, когда мы с Натальей Жемгулене, завлитом Национального театра, искали хорошую пьесу для подростков, которую еще никто не ставил. Таким было условие гранта, предоставленного для постановки Российским фондом культуры. Оказалось, что все стоящие пьесы хоть где-нибудь да поставлены. Я написала Володе, и мы подали заявку с этим текстом. Потом Володя написал нам еще и зонги к этой постановке, потому что с самого начала у нас было ощущение схожести с Брехтом — по языку, по «остранению», по теме.

— Ксения Коган написала музыку?

— Музыку пишет Николай Федорович Бабич, а Ксения у нас играет Аккомпаниатора. Мы придумали этого тапера, который во многом обеспечивает нужное «остранение», театр в театре. Это «смягчающий» персонаж в спектакле. Мы не будем обходить сложные темы в спектакле, но человек должен выходить из зала хоть с какой-то надеждой.

По своему опыту я знаю, что с подростками нужно говорить честно. В сказочный финал в этой истории поверить сложно, и мы предпочитаем прямой разговор. Главный герой совершает подлость. Возможно, нужно помнить, что если ты так поступаешь, если звонишь и стучишь на своего соседа и запускаешь процесс травли, то обратного хода для тебя уже нет. Это будет с тобой на всю жизнь. И мельник это как бы заслужил. И ему нет прощения, хотя в душе он неплохой человек.

Если бы я ставила для малышей, то, наверное, не была бы так «кровожадна». С другой стороны, в спектакле будет много веселого — у Володи Геллера очень легкий язык. В тексте много юмора, много хлестких моментов, нет драматизма, психологизма, все очень легко и весело до какого-то переломного момента.

— Я читала, что в Коми-пермяцком театре вы поставили спектакль «Пиноккио», и он тоже не был связан с веселыми приключениями героев, как в сказке про Буратино.

— Держите меня семеро! Я совсем не люблю «Золотой ключик», мне кажется, что это абсолютно пропагандистская книга. Коллоди вообще-то писал библию для детей вот в таком виде, Ветхий Завет. И ничего радужного у него не было. Сказка заканчивалась в тот момент, когда Пиноккио повесили. Продолжение истории он написал после того, как его к этому вынудили мамы детей, читающих произведение по главам в детском журнале. Мамы стали бить в колокола: какого черта, где продолжение? Так там появляется фея с лазурными волосами, она — призрак и никакая не Мальвина.

«Пиноккио» — это метафора на библейскую тему. Деревянное бездушное существо в финале становится живым человеком. И не потому, что нашлась дверка и подошел золотой ключик. Это очень строгое произведение про сложный путь, про искушение, про поиски души, поиски себя настоящего, про потери. Очень много смерти в этой сказке, страданий. И когда ты все это принимаешь, то в тебе вдруг происходит любовь. И это происходит достаточно незаметно. Герой уже забыл, что хотел стать настоящим мальчиком, он думал только о том, как спасти отца. И когда он становится мальчиком, ему уже, по сути, все равно.

Это очень красивая история. И то, что с ней сотворил Толстой, вышло очень кровожадно и цинично. Это как разрушать храм и строить на его месте метро. В советской истории деревянный человечек не обретает душу, а находит ключик в страну, где все равны.

Иногда спектакль — это не развлечение. Все зависит от цели, которую ставит театр.

— Удается делать в театре то, что кажется вам важным?

— Сложный вопрос. Наверное, сейчас я больше стала понимать, что хочу делать в театре для подростков. Мне сложно ставить спектакли для людей, которых я не понимаю сердцем. Многие взрослые сейчас озлоблены, напуганы или растеряны. Подростки сейчас — самые подходящие для меня зрители.

Премьера спектакля «Семь сов» пройдет на Малой сцене Национального театра Карелии 13 и 14 декабря. Проект реализован с использованием гранта, предоставленного ООГО «Российский фонд культуры».