Праздник детства

Воспоминания о волшебной новогодней ночи сохранились у каждого из нас с детства, когда родители прятали подарки по шкафам, обещая, что ночью в открытую форточку обязательно залетит Дед Мороз. Ожидание сказки и чуда мы проносим через всю жизнь, а потом сами прячем подарки от детей и как будто снова вместе с ними ждем старичка с белой бородой. «Республика» попросила видных деятелей политики, культуры и спорта Карелии поделиться с нашими читателями новогодними историями из детства.

Александр Худилайнен, глава Карелии:

— Мне было лет пять, когда мы жили в маленькой деревне в Калининской области. Отец на Новый год подарил мне финские сани, которые сделал сам. Я видел, как отец их мастерит, поэтому знал, что это не от Деда Мороза. Он их сам склепал из полозьев, с маленьким стульчиком. Это был самый чудесный подарок, мне вся деревня завидовала, потому что ни у кого не было финских саней. У родителей были такие большие сани, они ездили на них в соседние крупные населенные пункты, туда, где были магазины и медучреждения, километров за пять от нас. Из-за этого подарка я был несказанно счастлив и горд. Всю зиму мы всей деревней упражнялись на них кататься.

Ольга Шмаеник, депутат Законодательного собрания Карелии:

— Поскольку я 70-го года рождения, в моем детстве очень сложно было с новогодними костюмами. В магазинах тогда вообще ничего не было. Родители перешивали старое, чтобы сделать из нас снежинок или Снегурок. В один год у нас были распределены роли, и я должна была быть феей. Если с платьем и колпаком родители еще как-то разобрались, то с накидкой была серьезная проблема. Так что мама взяла и распорола свое шикарное парчовое платье, в котором ходила на свадьбу подруги. Из него она сделала мантию, на которую пришила золотые звезды из фольги от индийского чая. Я была самой красивой феей.

Валентина Улич, заместитель главы Карелии по социальным вопросам:

— В детстве я жила в селе, где в местном клубе ставили огромную елку с красивейшими игрушками. Там у нас проходили детские утренники. Однажды мне нужно было встать на табуретку и прочитать стишок Деду Морозу. Я была отличница, поэтому была уверена, что все знаю. Правда, когда я вставала на табурет, наступила на край своего платья… Все оборки вместе с мишурой оторвались. Я очень плакала. К счастью, Дед Мороз мне все равно дал подарок.

Геннадий Вавилов, композитор, народный артист Карелии:

— Мое детство — это прежде всего армия, 1943 год. Я был сыном полка. Когда наступали новогодние торжества, это было очень сложное положение с точки зрения продовольствия. Мы получали на Новый год кусковой сахар — самое замечательное лакомство из возможных. А до войны я помню, что отец был секретарем райкома партии в Оренбурге. Там все дети собирались в райкоме у большой елки, где нам Дед Мороз дарил мешок с мандаринами, яблоками, апельсинами. Представляете, в то время апельсины зимой! Это было счастье.

Юрий Шабанов, заместитель главы Карелии по региональной политике:

— Мне было семь лет, новогодняя елка в Доме офицеров. На празднике надо было рассказать стишок, чтобы получить подарок. Я рассказывал стихотворение, в котором было три четверостишия. Вокруг много людей, дети военных. Я начал рассказывать и после второго четверостишия забыл слова. Тогда поднял руку вверх, крикнул: «Муха, муха, смотрите!» Пока все глядели на потолок, я достал из кармана бумажку, на которой был написан стих, прочитал, вспомнил, а потом дорассказал. Мне тогда дали второй приз, за находчивость.

Николай Федотов, председатель комитета по ГО и ЧС РК:

— Помню Новый год с 1969 на 1970. Классный руководитель спросил у меня, куда я пойду учиться. Я ответил: «Служу Советскому Союзу!». И пошел весной поступать в военное училище, очень меня в армию потянуло. В школе мы пели на Новый год песни «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым» и «Сначала думаю родине, а после о себе». А самым лучшим подарком для меня была елка, которую ставили у нас в деревне родители.

Александр Баландин, гимнаст, участник Кубка мира и Олимпийских игр 2012 года в Лондоне:

— У нас Новый год проходил очень традиционно. Папа ставил елку, потом мы ее украшали вместе с мамой и братом, вешали игрушки, огоньки. После боя курантов под елкой чудесным образом появлялись подарки от Деда Мороза. Мы с братом знали, что седобородого волшебника не существует, но продолжали подыгрывать родителям. А костюмов у нас особо не было. Но однажды, помню, на утренник в детский сад нас нарядили клоунами. Нашли парики, сделали красные носы. Родители сказали, что это костюмы циркачей.

Михаил Гольденберг, директор Национального музея Карелии:

— Мы писали письма Деду Морозу и выкидывали их в форточку. Еще писали открытки, просили подарки. В новогоднюю ночь раздавался звонок в дверь, открывалась дверь, а на пороге стоял мешок с подарками. Там были засохшие мандарины, вафли, конфеты.

В своей семье мы с женой всегда старались сделать этот праздник особенным, и по сей день я стараюсь наряжаться в какой-нибудь костюм. Мы и стол сервируем, всегда выбираем необычные салфетки, тарелки. Знаете, мне все чаще кажется, что сегодня в волшебство и чудеса больше верят взрослые, нежели дети. Таковы уж последние тенденции.

Любовь Васильева, директор Театра кукол:

— Наша семья жила в Стерлитамаке в Башкирии. В 50-е годы мы всегда дома ставили живую сосну, делали игрушки из картона, снежинки из фольги и салфеток, из ваты снег. На елку всегда вешали самые вкусные конфеты, поэтому мы потихоньку их отрезали, и к 31 декабря дерево редело. Куда было сложнее добраться, там сладости оставались. Еще родители умудрились придумать корзинки, в которые укладывали мандарины, и тоже вешали на елку. А еще мы всегда встречали Новый год на улице, в нашем микрорайоне обязательно ставили елку, и все люди собирались вокруг нее.

Константин Савандер, протоиерей, священник Крестовоздвиженского собора:

— В школе мы постоянно что-то готовили к Новому году. Традиционно придумывали сценки, где Деда Мороза похищали, а мы спасали. Когда я учился во втором классе, мы жили в Москве. Помню, мама сшила мне костюм мушкетера. Он был голубого цвета, как у героев советского фильма. В детские годы реальность воспринималась сказочно. Конечно, я был наивным и верил в Деда Мороза. Он был для меня олицетворением добра, а я в костюме мушкетера как защитник света. Добро ведь всегда побеждает зло.

Лариса Подсадник, секретарь карельского отделения партии «Единая Россия»:

— Все детство я верила в Деда Мороза. И кто-то однажды мне сказал, что его нет. Я очень расстроилась и поделилась этим со старшим братом. Той же ночью он разбудил меня, привел в большую комнату, где я увидела, как Дед Мороз входит в квартиру через балкон. Оставляет подарки и уходит. Особенно меня поразило, что он пришел не через дверь, а с балкона. Только потом я узнала, что наш разговор брат передал родителям. Тогда папа где-то нашел костюм Деда Мороза и сыграл его роль, чтобы я не сомневалась. А самый запоминающийся подарок детства – это настоящие белые чехословацкие коньки. Таких не было ни у кого во дворе, я была как звезда. Это был настоящий восторг.

Александр Воронов, министр по делам молодежи, физической культуре и спорту РК:

— Мой отец работал машинистом тепловоза и часто ездил в Ленинград. Во времена моего детства в Сортавале, да и в Петрозаводске многих вещей было просто не найти, поэтому он частенько привозил мне из Северной столицы какие-нибудь подарки. Но при этом каждый раз рассказывал, что все эти вещи и сладости он купил не сам – их ему передал зайчик на одной из попутных станций. И я действительно этому верил, ждал отца, бежал встречать его с поезда, расспрашивал про зайчика. Очень хорошо помню, как однажды сам отправился на утренник в костюме зайца. В тот Новый год родители подарили мне хорошую хоккейную клюшку, и все зимние каникулы я провел на катке.