Уроки карельского. Охота / Mečästys. Подкаст

Начнем издалека: с карельских охотников, которые и карелами-то еще не были.

На беломорских скалах древний художник выбил сцену охоты на лося. Буквально неолитический комикс: вот преследователи на лыжах (или снегоступах) спустились с пригорка. Их трое (три следа от палок). Вот они разошлись, преследуя добычу. Охота удачная: все три стрелы лося поразили.

Сегодняшние охотники говорят, что лось, добытый осенью, всю зиму кормит четыре среднестатистических семьи.

Ружьё / Orožu

В XVIII и начале XIX века карельские мастера кремниевые ружья делали сами, позднее (когда появлялась возможность) покупали в городах.

Так как большинство охотничьих ружей были шомпольными, к ним требовался охотничий «припас», состоящий из емкости для хранения пороха (пороховницы), мерки для пороха, двух-трех холщовых мешочков для пуль, дроби, пыжей. Все это охотник носил с собой в лес, привешивая на пояс или ремень.

Карелы были превосходными стрелками, умели добывать белок так, чтобы не испортить выстрелом шкурку. Надо было попасть белке в рот — иначе скупщик не купит шкурку. А птицу некоторые умельцы сбивали камнем в голову — без выстрела.

Подготовка / Varustus

Перед походом в лес охотник-карел должен был сходить в баню. Париться нужно первым, причем использовать при этом строго свежий веник. После бани — поесть из отдельной тарелки и лечь спать отдельно от жены.

Опытные охотники брали из подполья бани землю, которую затем клали в мешочек и крепили к поясу. Некоторые за день до охоты шли к соседям и старались выпросить у них что-нибудь в долг. Эту вещь нужно было взять с собой в лес: считалось, что она принесет удачу или, во всяком случае, защитит от несчастья.

Другая разновидность этого поверья применялась в том случае, если отчаянный карел собирался идти на медведя. Тогда ему приходилось каким угодно образом получать кусок хлеба от самого сердитого жителя древни. Как именно такой житель определялся, история умалчивает. Так или иначе, добытый кусок должен был медведя разъярить и заставить его выйти прямо в руки к охотнику.

Более разумные предки с медведем встречаться, наоборот, не хотели. Такие брали с собой в лес печную золу, которая вообще считалась средством, защищающим человека от всяких опасностей.

Думал охотник-карел (как ни странно) и о практичных вещах. Например, о еде, которую надо взять с собой. На севере это были часто сушеные колобы с дыркой посредине для продевания веревки. К ним прилагалась соль и в некоторых случаях — масло. Важно: женщинам к этой еде прикасаться запрещалось.

Приметы / Ennustukset

Выходить в лес охотник старался самым ранним утром, когда все в доме и деревне спали. Главное было не будить женщин: станут провожать — жди беды. Выбравшись на свежий воздух, он продолжал быть скрытным. Двигаться в направлении свободы предок предпочитал не главной улицей, а гумнами и прочими задворками. Если шли коллективом, о месте встречи договаривались заранее и шли туда поодиночке.

Кроме женщин, предвестником несчастья считалось любое животное, перебежавшее охотнику дорогу. В такого зверя не грех было и выстрелить, пока не ушел в рассвет: косвенная самозащита. Встречаются даже версии, что в злодея старались палить не простыми пулями, а «заговорными». Считается, что такие снаряды содержали небольшую долю серебра. Если серебра под рукой не оказалось, можно было использовать пули, которые охотник держал в кармане во время пасхальной заутрени.

В лесу / Mečäs

В лесу первым делом надо заключить договор с лешим. Для этого добытчик находил точку пересечения двух (если трех — совсем хорошо) тропинок, вставал на нее и трижды выкрикивал имя лесного духа. В ответ на это деревья (по сценарию) должны были зашуметь. Охотник поворачивался лицом в ту сторону, откуда доносился особенно интересный шум, и бросал левой рукой через правое плечо кусок хлеба. Договор заключен.

Чтобы поймать дичь, карельский охотник буквально усеивал лес силками — у некоторых предков их число доходило до полутора тысяч. На обход и проверку уходило дня три. Уже попавшую в ловушки добычу могли попортить вороны и лисицы, но и против этого у хитрого предка имелся прием: он брал лепешку и клал ее на какой-нибудь полусгнивший пень. В обмен на взятку леший обязался защищать пойманную дичь от притязаний хищников.

Бывало, что дичь пропадала из силков по вине других охотников. Такие хищения, говорят историки, карались у карел самосудом вплоть до девятнадцатого века. Например, пострадавший мог на некоторое время посадить виновника в яму. Документальных подтверждений этому, впрочем, найти не удалось.

Иногда, воруя добычу из силков, карел действовал не с меркантильно-бытовым умыслом, а с магическим. В этом случае обычно он забирал по одному представителю интересующих его видов — одного глухаря, одну лисицу и так далее. Считалось, что после этого вся добыча определенного вида будет доставаться похитителю.

Медведь / Kondii

К концу XIX века карел увидел в охоте доходный промысел — пусть и не настолько доходный, как рыбалка или добыча леса. И все-таки в 1895 году на юге Олонецкой губернии медвежью шкуру продавали по 10-15 рублей за штуку, лисью могли продать за четыре рубля, шкуру лося — за десять.

На медведя карелы охотились зимой. Выслеживали его обычно по следам на первом снегу и меткам, оставленным на коре деревьев. Обойдя следы и метки, охотник добирался до берлоги и затем возвращался к ней с друзьями и собаками. Вооружались медведеубийцы ружьями, рогатинами, топорами и (на всякий случай — вдруг остальное не поможет!) ножами.

Дальше — дело техники: выход их берлоги перегораживается кольями, один из охотников берет ружье и встает напротив выхода, второй длинным шестом будит зверя. А дальше — как пойдёт.

Промысел / Elinhommat

Зимой же карел охотился на куницу. Ждал глубокого снега, вставал на лыжи и вместе с лайками начинал выслеживать зверя. Собаки со временем отыскивали нору, после чего охотник находил способ выгнать из нее куницу.

Очень популярна была охота на белок. В 1895 году наблюдатель сообщал, что «истребление белок» в Олонецком крае достигло грандиозных масштабов, отчего ряды грызунов существенно проредели. Из тысяч беличьи шкурок выходило десять «мехов», за каждый из которых отдавали по 20-25 рублей. Мехами из олонецкой белки торговали не только в Санкт-Петербурге, но и, например, на крупнейшей в России Нижегородской ярмарке.

В конце XIX — начале XX века карелы очень активно использовали на охоте лаек. Очевидцы писали, что эти собаки поднимали птицу и бежали за ней, пока та не сядем на дерево. Тогда пес начинал лаять, призывая охотника и одновременно отвлекая внимание птицы. Хозяин тем временем подкрадывался к дереву, после чего стрелял в пернатую.

На разных пернатых карел охотился по-особому. Тетерева, например, выслеживали весной, летом и осенью. Весной их искали на открытых болотинах и возвышенностях, куда птицы слетаются токовать. Летом охотились с собаками, которые поднимали тетерева под пули. Осенью охота проходила на утренней заре, когда тетерева сидя на деревьях.

На птиц охотились преимущественно глубокой осенью и зимой. Пойманную за некоторое время дичь охотник сохранял до продажи в лесу — вывешивал туши на жерди так, чтобы добрались хищники. Благодаря низкой температуре мясо не портилось довольно долго. Угрожали ей только воры — и кражи случались нередко.

Одной из самых трудных считалась охота на оленя и лося. Оба они очень быстро передвигаются по лесу, а лось еще и очень опасен благодаря своим габаритам и мощным рогам. Охотились на братьев наших копытных карелы зимой, причем старались дождаться глубокого и рыхлого снега: охотник встанет на лыжи, а жертва будет постоянно проваливаться, сбивая скорость и дыхание. Всё как у древних художников.

Полный текст выпуска национального проекта «Уроки карельского»:

Охота / Mečästys

При подготовке подкастов использована композиция «Девичья песня» из репертуара ансамбля «Кантеле».
Благодарим дирекцию ансамбля и лично художественного руководителя Вячеслава Иванова за помощь в подготовке материалов.