Коровьи слезы

«Республика» продолжает проект «Лица войны», посвященный обитателям Дома ветеранов в Петрозаводске.

Роберт Маркелович Фомичев — один из них. Когда началась война, ему было 12 лет. В то время он жил с мамой и бабушкой в маленькой зауральской колхозной деревне.

Первое военное впечатление:

— Со всех деревень на подводах повезли на войну людей. В райцентре на площади собралось много упряжек, провожающих. Кругом плач, объятия, поцелуи.  Я помню, как провожали дядьку моего. Его жена Лидия плачет, а он говорит: «Не плачь. Воевать будем так, чтобы либо вся грудь в крестах, либо голова в кустах». Так получилось, что он не вернулся. С нашей деревни взяли около ста человек, а вернулись всего двое.

Все работы в колхозе стали делом женщин и детей. Роберт помогал убирать урожай лето, возил зерно на лошадях, запряженных в фургон от комбайнов , на ток.

— Комбайн не останавливался ни днем, ни вечером. А если ночь была теплая, сухая, то и ночью отгружали: такой был энтузиазм большой. Люди жили этим.

Бригадир рано утром обходил всех и делал разнарядку. Однажды Роберта с мамой отправили в поле бороновать.

— Она спрашивает: «На чем мы будем работать: на лошади или на корове?» А он говорит: «Бороновать будете на корове и на себе». Помню, мать ведет корову вперед, а я слежу за тем, чтобы борона ровно шла: землю убирал, траву, приподнимал борону. Потом я вместо матери стал, а она вместо меня. Я обратил внимание: мать идет и плачет, и корова идет и плачет. Я впервые в жизни увидел, как наша корова плачет, прямо слезы капали у нее из глаз.

Фото: «Республика»/Борис Касьянов

Однажды от усталости мальчик упал под борону. Борона протащила его несколько метров: на всю жизнь на шее остались шрамы.

— Мать, идет, не видит, что делается сзади. Когда она обернулась, смотрит, меня нет. Она остановилась, глянула, а я лежу на земле без сознания, на шее кровь. Нашли лошадь и повезли в райцентр.

Всю войну в деревенской школе продолжали учить детей. А дети опухали от голода.

— Все голодали. Всякую гадость ели, полынь варили. Обманывали желудок, чтобы чем-нибудь наполнить его.

Фото: «Республика»/Борис Касьянов

Под конец войны в деревню на легковом автомобиле приехал из Челябинска отец  Роберта и забрал его жить в город, в новую семью.

— Я стою — простой босоногий деревенский пацан, у меня даже лаптей не было. Он говорит: «Я приехал за тобой. Я хочу, чтобы ты учился в городе». Забрал меня, определил в школу. Там был диктант. Когда я получил свою работу, смотрю, а она вся в красных исправлениях: 42 ошибки.

Отец увидел это, пошел к учительнице, и они составили план, как вывести Роберта из образовательного тупика.

— Отец мне купил первую книжку «Двадцать тысяч лье под водой». Сказал: «Сынок, давай с тобой договоримся: ты будешь каждые сутки читать по два листа, я буду приходить с работы, ты мне будешь рассказывать, о чем ты прочитал сегодня. Только так у тебя появится со временем желание учиться». Так оно и получилось.

Сначала было сложно. Роберт ответственно читал по два листа в день, но рассказать о чем, не мог. Не привык и не умел говорить. Со временем все стало получаться. Любовь к учебе он сохранил на долгие годы. Было многое: переезды из города в город, ремесленное и военные училища, тяжелая болезнь, помешавшая стать офицером, работа в шахте, жизнь в Узбекистане, карьера в комсомоле, достаток и любящая семья. Потом – бегство от гонений узбеков в центральную Россию. Теперь Роберт Маркелович живет в доме-интернате в Петрозаводске. Вся тумбочка в его комнате завалена книгами и газетами.