Пулею пробито днище котелка…

До 22 мая в Национальном музее Карелии работает выставка «Рубежи Петрозаводска. Сентябрь 1941 года». Во время обороны Петрозаводска, по официальным данным, с 20 сентября по 2 октября погибло около 4300 человек. За три недели боев только 313-я дивизия уничтожила около 2750 финских солдат и офицеров. Об одном из самых драматичных эпизодов в истории Карельского фронта «Республика» рассказала в «Защите Мерецкова». Поисковики из фонда «Эстафета поколений», предоставившие материалы для выставки, считают: более 70 лет подвиги защитников Петрозаводска были незаслуженно забыты.

Выставка «Рубежи Петрозаводска» дает возможность представить себе человека на войне не через демонстрацию оружия, с которым шли в бой солдаты, а через предметы их бытовой повседневной жизни. Оказывается, солдатам очень хотелось унифицированные армейские вещи сделать личными предметами жизни. Они писали свои имена на ложках, закручивали эти ложки особым образом, что-то мастерили, очень стараясь оставить о себе память. Это желание было у всех — у наших бойцов и у финских солдат.

В небольшой виртуальной экскурсии по выставке принимают участие заместитель директора Национального музея Денис Кузнецов и научный сотрудник музея Илья Серко.

Денис Кузнецов:
— Один из главных вопросов, которые музей решает при подготовке выставок о Великой Отечественной войне: как нужно рассказывать о войне сейчас? Какая память о ней живет в наше время, когда мало осталось настоящих участников войны? Как память о войне постепенно изменяется через десятилетия и как разные поколения вспоминают военные события? Наш музей эти вопросы пытается решать давно. Когда мы в 2005 году делали юбилейную выставку к 60-летию Победы в Великой Отечественной войне, мы пригласили в качестве партнеров военных реконструкторов, в частности, клуб любителей военной истории «Стягъ». В то время «Стягъ» вместе с другими клубами Петрозаводска и Санкт-Петербурга активно проводили военные реконструкции боев Зимней войны и Великой Отечественной войны под Петрозаводском, Суоярви, Медвежьегорском. Я выезжал на эти реконструкции снимать видео для музейной выставки. В советское время, даже через сорок лет после окончания войны, было сложно представить, что войну можно так вспоминать, организовывать такие события. То есть, по сути, в нее можно играть. При этом играть как за своих, так и за финских бойцов. Часть петрозаводских реконструкторов исследует историю финской армии, часть из них «воевала» за нее в этих «боях». При этом гости — ветераны как советской, так и финской армии, — на этих реконструкциях спокойно наблюдали и обсуждали происходящее.

Это означает важный момент: в XXI веке к войне мы уже можем относиться без пафоса. Эпические рассказы о руководителях страны и военачальниках, движении армий и фронтов, бронза и камень монументов — все это есть и сейчас это нужно. Но это не так важно, как возможность спокойно исследовать, восстанавливать и разговаривать о том, что происходило на войне с обычными ее участниками.

В 2013 году мы обсуждали эти вопросы с коллегами из финских и российских музеев, когда разрабатывали проект «Еврорегион Карелия: Музейный гипертекст». Мы пытались понять, как и что мы вместе можем рассказывать о войне. Как это делать? Пришли к выводу, что война — это трагедия для всех ее участников. Да, на войне мы убивали финнов — финны убивали нас. Но чтобы отчасти снять эту травмирующую память о конфронтации, главное, что мы решили делать вместе — это пробовать отразить исторические события через судьбы людей по обе стороны фронта. Мы можем делать выставки и сайты, основанные на военном фольклоре, фронтовых песнях и другом творчестве бойцов; бытовых особенностях жизни солдат на фронте; жизни их семей в тылу, в эвакуации; работе медиков, которые не убивали, а спасали; рассказывать о военнопленных, о предпосылках и итогах войны — политических, экономических, социальных…

Сюжеты, которые раньше оставались в тени, есть и на новой выставке. Я считаю очень важным, что мы сделали ее с активистами поискового движения. Здесь нет винтовок и пулеметов, в экспозиции представлены личные вещи бойцов обеих армий, сравнительно недавно обнаруженные поисковиками на местах боев под Петрозаводском. Во время подготовки и после открытия выставки я присмотрелся к ним, и они начали работать на мои воспоминания.

Вещи

Денис Кузнецов:
— В этой витрине, например, — жетон финского солдата. В случае гибели его можно было опознать по идентификационному коду — уникальной серии цифр, выбитой на жетоне. Номер дублируется — на второй половине он отражается зеркально. У финнов жетоны сделаны из алюминия. Это долговечный материал, не ржавеет в земле спустя десятилетия.

Жетоны финских солдат могли быть и самодельными. Фото: ИА «Республика» / Николай Смирнов

Илья Серко:
— Половинки жетона могли разламываться на 2 части. Это нужно было для того, чтобы вторую часть можно было увезти с собой. У наших солдат была другая система идентификации — солдатские медальоны.

Вот медальон, весь черный, бакелитовый, сделан из материала на основе смол. Такие медальоны выдавали солдатам. В 1941 году еще были с ними проблемы, поэтому бойцы делали деревянные медальоны, сами вырезали. И из гильзы делали еще. В медальон помещалась скрученная анкета солдата — печатный бланк, куда вписывались данные. Карандашом или пером.

Говорят, что красноармейцы не очень любили заполнять анкеты, которые вкладывались в медальоны. Заполнить его на войне считалось дурной приметой. Из некоторых медальонов делали мундштук — ребристая шестигранная форма позволяла удобно держать его в пальцах.

Через 75 лет очень трудно прочесть то, что было написано карандашом. Фото: ИА «Республика» / Николай Смирнов

Илья Серко:
— Были и другие способы идентификации — солдаты писали имена на ложках, котелках. Ладанки встречаются тоже. Ладанки — металлические закрывающиеся книжечки, внутри которых были листы бумаги. Сохранность информации тут выше.

Денис Кузнецов:
— Персональный медальон и крест нательный могли быть у солдата вместе. Война и вера. А ведь советская эпоха была антирелигиозной. Образки и воинские «звездочки» рядом. Это трогательный момент.

Война и вера. Фото: ИА «Республика» / Николай Смирнов

Денис Кузнецов:
— Многие из экспонатов выставки интересны с музейной, вещеведческой, культурологической точки зрения. Вот карманная расческа военного времени. Подобные расчески и сейчас вы можете купить для себя в магазинах. Спустя 75 лет это одна из немногих бытовых вещей, у которой форма и материал остались практически неизменными. А здесь курительные трубки советских и финских солдат: я недавно перечитывал роман Ремарка «На Западном фронте без перемен» — там бойцы на фронте все время берегут сигареты, обменивают на них еду. Табак и пачка сигарет служили на войне как один из денежных эквивалентов.

Война и табак. Фото: ИА «Республика» / Николай Смирнов

Илья Серко:
— Очень много самодельных предметов. Например, воронка: часть — от одной гильзы, часть — от другой. Удобно заливать масло, например. Подметки. Между прочим, изготовлены на заводе «Нокия». А это — нарукавная повязка: «Дежурный по роте». Тоже окопное творчество. Чайник — тоже самоделка. Явно взята банка, похожая на современную банку из-под краски. К ней приклепаны дужки, вставлены ручки и так же приклепан носик. Чайников не хватало в армии. Плоскогубцы. Ощущение, что их просто забыли при монтаже выставки.

Денис Кузнецов:
— А вот вещи, которые напоминают о «фронтовых 100 граммах» — порции водки, которую выдавали бойцам «для поддержания боевого духа». Эти 100 грамм, между прочим, спасли многих во время зимних военных действий. Самодельная алюминиевая рюмка из авиационного металла и фляжка финского солдата. В этой витрине экспонируются советские фляги, некоторые по своей форме — еще со времен Первой мировой…

Илья Серко:
—  В этой витрине – вещи финских солдат — стальной шлем, лопата, котелок. Интересный инструмент для рубки кустарника – весури, мачете финского солдата. У него характерная традиционная форма – с такими орудиями работали в лесу крестьяне и в Карелии, и в Финляндии в 19-20 веках. Здесь еще финские кусачки для колючей проволоки – миниатюрные, эстетичные. Как консервный нож.

Весури — национальный нож. Медведь с поднятым весури изображен на гербе Ухтинской республики. Фото: ИА «Республика» / Николай Смирнов

Денис Кузнецов:
— Хороший сюжет — личная гигиена солдат и офицеров. В этой витрине — целый гигиенический набор: бритвенный станок, помазок, пластмассовая зубная щетка с фабричной надписью «Ленинград»…

Зубная щетка, самодельный карандаш, сделанный из гильзы, зажигалка… Фото: ИА «Республика» / Николай Смирнов

Илья Серко:
— Помазки самодельные, зеркальце, кружки. Не только оружие держали в порядке, но и самих себя. Финский солдат от нашего не отставал — вот в банке гуталин. Школьники сейчас такого слова не понимают.

Номер от велосипеда, удила, стремена, двусторонняя щетка для чистки лошадей. Каждый предмет способен открыть целую тему в изучении войны. Все они пролежали в земле несколько десятилетий. Владельцы этих расчесок, бритвенных станков, зубных щеток и фляг погибли осенью 1941 года. Мы видим личные вещи этих людей, многие — с пулевыми и штыковыми отверстиями. Простреленные ложки, котелки, шлемы… Один из артефактов — стабилизатор с проросшим сквозь него корнем растения. Можно считать его символом времени.

На рубежах обороны Петрозаводска поисковиками фонда «Эстафета поколений» были найдены останки сотен солдат. Из них 88 красноармейцев были опознаны, и их родственники теперь знают, где похоронены их отцы и деды.