Юрий Дмитриев: «В Карелии как-то решили поймать японского шпиона»

Первооткрыватель захоронений в Сандармохе рассказал, по какому принципу искали шпионов в годы репрессий.

В 1997 году историк Юрий Дмитриев обнаружил под Медвежьегорском место массовых захоронений времен Большого террора, с тех пор он продолжает восстанавливать имена расстрелянных в урочище Сандармох.

По просьбе «Республики» Юрий Дмитриев рассказал о том, как все начиналось и как он работает сегодня.

— Наша команда, кто работал тогда в 1997 году, — это Ирина Флигель и Веня Иоффе из питерского «Мемориала», дочка моя, которой тогда было 12 лет, и поисковая собака Ведьма. Вот и весь наш коллектив. Началу раскопок предшествовала долгая работа с документами — шесть лет. Информация о расстрелах подтверждается самыми гнусными документами, которые только могут быть на белом свете — актами о приведении приговоров в исполнение, где четко черным по белому написано, что я такой-то такой-то такого-то в присутствии таких-то произвел уничтожение расстрелом следующих лиц — и длинный-длинный списочек.

— Сейчас я непостоянно работаю с актами, но иногда удается найти новые. Акты иногда приходят из Петербурга, потому что по части заключенных Белбалтлага и СЛОНа (Соловецкий лагерь особого назначения) решения принимались ленинградской тройкой, а сюда их привозили для расстрела. Для части людей акты находятся в Москве, потому что люди, так сказать, иной национальности, нежели местные карелы и русские. Их обвиняли в шпионаже в пользу той страны, национальность которой им подарили папа с мамой. То есть если ты финн, то финский шпион. Если ты поляк, то польский шпион. Если ты немец, то немецкий шпион. Материалы на расстрел готовили наши местные товарищи, а утверждала этот протокол — акт о расстреле — Москва. Да планы были, сколько шпионов поймать.

— Тут как-то захотели поймать японского шпиона, то есть Москва приказала. Нашли мужика в какой-то дремучей-дремучей  ухтинской деревне. Он Белого моря никогда не видел, не говоря уже о Японском или  Тихом океане. Нашли привязку — у него брат в русско-японскую воевал. На стороне, естественно, русской армии. Не повезло ухтинскому мужику. Как японского шпиона его расстреляли.