– У нас 11 моногородов. Мы лидеры по их числу на Северо-Pападе и одни из лидеров в стране. Этому есть объяснение. Когда-то промышленные предприятия республики строились для освоения природных ресурсов, прежде всего лесных. Поэтому, к примеру, у нас есть целлюлозно-бумажные комбинаты, леспромхозы и так далее.
Сегодня экономика работает по-другому. Смысл ее не в том, чтобы что-то произвести, а в том, чтобы произведенное продать. Важно понимать, насколько востребована продукция и насколько она конкурентоспособна. Возьмем Кондопожский ЦБК, который производит газетную бумагу. Если в середине прошлого века газеты читали абсолютно все, то сейчас мы газету видим в поезде или в почтовом ящике. Во всем мире этот рынок сокращается. Мы производим продукт на падающем рынке! А там работают 3,5 тысячи человек.
Что с этим делать? Создавать альтернативные производства. Для этого необходимо привлечь инвестора. Но и здесь есть нюанс. Любой инвестор хочет сократить издержки. На первое место выходят технологии, увеличивается производительность труда. Современные предприятия не подразумевают такого количества сотрудников, каким оно было в советские годы. Я посещал ЦБК в Варкаусе, где организовали альтернативное производство для выращивания осетра. Там создано лишь порядка двадцати рабочих мест!
Второй пример. В Надвоицах построен завод по производству радиаторов, который в этом году должен начать массовый выпуск продукции. Там 115 рабочих мест. И это полноценное предприятие!
– То есть даже на нормально работающем предприятии с внедрением новой техники уменьшается число рабочих мест?
– Да. И мы это должны учитывать, решая проблему моногородов. Здесь легких решений не будет.
Евгений Жирнель. Фото: Николай Смирнов
Есть градообразующие предприятия, которые после модернизации обретают второе дыхание. Хороший пример – Сегежский ЦБК. Но такие вещи требуют серьезных инвестиций, а экономика страны сейчас в тяжелом положении. В целом по России индекс производства едва-едва в плюсе: около процента. И мы в этих условиях должны создать несколько тысяч рабочих мест.
Карелия, кстати, на этом фоне выглядит как хорошее исключение. Индекс производства у нас – 3,3%. По итогам прошлого года мы получили прирост инвестиций в 9,5% – 35 миллиардов рублей. Это максимум за последние пять лет.
– Часто сегодня говорят про Надвоицы и «Русский радиатор». Но почему такого же нет, например, в Кондопоге, в Питкяранте, других моногородах? Там предприятия с дешевой электроэнергией, хорошей инфраструктурой, логично на ее базе создавать новый бизнес. И проблема решена.
– Не все так просто. Нужно вести переговоры с собственниками этих предприятий, они должны быть заинтересованы в предоставлении площадок. Это частные компании, и решение остается за владельцем. Мы можем быть инициаторами, можем помогать советом, организационно, и не более.
И есть специфика у каждого бизнеса. Кому-то, например, не нужны большие цеха с высокими потолками – их же отапливать надо как минимум! Если у предпринимателя небольшие станки, ему выгоднее построить свой небольшой цех и в нем работать. И так далее.
– Ну а как насчет малого бизнеса? Очень часто, когда говорят о моногородах, заявляют: нас спасет средний класс, предприниматели. Это другая стратегия?
– Это очень хорошая стратегия, но и она имеет свою специфику. Объективная проблема развития малого бизнеса – ограниченность местного рынка. У людей сократились реальные доходы, люди меньше тратят, и это сразу же сказывается на поступлениях в малый бизнес: кафе, парикмахерские, сектор услуг – потребители на этом экономят.
– Это же замкнутый круг.
– Его можно разомкнуть, если ориентироваться на внешнего потребителя. И вот мы традиционно вспоминаем про туризм. Он, конечно, не станет локомотивом карельской экономики, но способен ей сильно помочь.
– Туризм? В промышленных центрах?
– Кондопожский район – это не только ЦБК, это еще и Кивач, и Гирвас. Питкяранта – это Приладожье, красивейшие места. Примеры можно продолжать.
Проблема в другом. Мало привлечь туриста, надо научиться на нем зарабатывать. Это совсем не одно и то же! Посмотрите, как живут люди в некоторых популярных среди туристов странах: для приезжих оазис, а население нищее… Нам эта модель не нужна, нам бы скорее научиться модели скандинавской.
Сегодня даже в тех районах республики, где туризм развит, налоговых поступлений от всей этой сферы меньше, чем от одного крепкого предприятия. Эта проблема решается разными путями. Во-первых, надо выводить бизнес из тени. И вторая, не менее важная задача, – вовлекать в туризм местное население.
Туризм способен вытягивать смежные секторы экономики. Например, производство экологический чистой продукции, которая может продаваться по цене выше рыночной, если ее покупает турист. Очень хорошо в эту концепцию вписывается бренд «Сделано в Карелии». Так можно преодолеть «проклятье малого рынка» (это расхожее понятие среди экономистов). Идеальный пример – деревня Кинерма, в которой живет одна-единственная семья, и они зарабатывают именно на туризме.
По большому счету проблема моногородов – это не проблема конкретных населенных пунктов. Это проблема поиска стратегий экономического развития. Моногорода – это старая экономика Карелии, ее создавали наши деды. Нам нужно создать новую.
Сетевое издание
RSS Лента