Цыганское золото

Рассказ

– А что думает твоя жена? – спросила она, пытаясь поддеть широкое золотое кольцо на безымянном пальце его правой руки (и безуспешно: кольцо от долгого бессъемного ношения буквально въелось в кожу).
– Она думает, что она у меня – единственная.

– То есть?..

Он понял с полуслова (он теперь и всегда понимал ее с полуслова):

– Естественно… Как же иначе… Мы всегда с ней это делали, и я не вижу причин, почему я не буду делать это с ней сейчас.

– Тебе с ней… хорошо? – внезапно охрипшим голосом сказала она.

– Он с удивлением посмотрел на нее.

– Конечно. Как же иначе.

И с непонятной обидой.

– Я ведь не племенной бык.

– А если б… Если б она узнала, что ты не только с ней, как с «единственной», но и со мной, и тоже, как – с «единственной»?

Он молчал.

И тогда она заметила с легкой иронией:

– Ты ведь сам сказал, что я – твоя «единственная ценность».

– Ну зачем же так, – смущенно забормотал он. – Разные есть ценности и разная у них единственность.

– …Она бы поняла? Простила? – стараясь сдержать внутреннюю дрожь, продолжала настаивать она.

После некоторого раздумья он сказал:

– Наверное, нет. – И уже более убежденно. – Разумеется, нет.

– Почему?

– Она любит меня.

В его взгляде промелькнуло что-то похожее на гордость, но тут же и растаяло, сменилось обычным для него выражением усталости. И она поняла, что сейчас он заговорит о бремени ответственности, которую налагают на него чувства жены и ее любовь.

И чтобы перебить эти слышанные ею многажды слова, она спросила:

– …А ты бы простил?

Он усмехнулся:

– Мне ничего другого и не остается. У меня нет выбора.

Взгляд ее опять упал на кольцо. Наверное, когда-то оно было ему впору, и молодым, хищным золотом сверкало на пальце, крича на весь свет: он мой, он принадлежит мне – касте закольцованных… Но шли годы, менялись объем и формы тела, и только кольцо оставалось прежним, и чем больше проходило лет, тем сильнее сжимало оно палец, пока, наконец, не вросло в него настолько, что снять его можно было разве что вместе с пальцем.

Наверное, золото было низкой пробы, так как кольцо ко времени их встречи потеряло прежний блеск и хищность. Теперь палец стягивал обыкновенный обод тусклого желтого цвета, за который никто не дал бы и гроша.

Она вдруг вспомнила, как в детстве на пустыре нашла толстое золотое кольцо. И как радостная принесла его домой: «Смотри, мама, что у меня…» И мать тоже обрадовалась: в доме не было ни копейки. Взволнованные находкой, они тотчас собрались и пошли к скупщику, по пути каждая втайне мечтая, сколько они всего накупят – и еды, и сладостей и других необходимых вещей.

Но скупщик, едва взглянув на кольцо, бросил небрежно:

– Цыганское золото.

– Какое, какое? – потрясенно спросили они едва ли не в один голос.

– Цыганское, фальшивое, значит.

Скупщик швырнул кольцо на стол, но не рассчитал жеста: кольцо упало на пол и завертелось на месте, а потом неуверенно покатилось по неровному дощатому полу. Докатившись до угла, кольцо исчезло, ну будто его не было и вовсе. И все эти мгновения, до самого исчезновения кольца, они с матерью не отводили от него взгляда, словно завороженные мертвенным жидким блеском фальшивого золота.

…Они возвращались домой с неприятным ощущением пустоты. Как если бы им пообещали что-то очень хорошее, а потом низко и подло обманули.