Анна и ее сыновья: как поддержка семьи помогла победить рак

Прошло уже два года с того дня, когда Анна Чубукова-Россохина узнала, что у нее рак груди. Сейчас ей 49, старшему сыну Глебу — 23, Ивану — 18. Но вспоминать о диагнозе и начале лечения им до сих пор очень тяжело.

Анна, мама

«Мой диагноз родился после смерти моего младшего брата. Это стало толчком. Я обнаружила сама новообразование в груди. Обратилась к маммологу. Мне выписали таблетки и мазь. Врач сказал, что всё пройдет. Я всё это сделала, но опухоль не ушла. Тогда я решила сделать платно УЗИ, пришла на прием, и врач сказала, чтобы я срочно шла к онкологу. Я сразу пошла, там взяли пункцию. Через неделю мне сказали, что опухоль плохая, ее надо лечить. После приема я ехала домой, очень разные мысли были в голове, в том числе и та, что я умру, а у меня еще нет внуков. Первому, кому я позвонила, — это мой старший сын Глеб. Ему тогда был 21 год. Он жил уже отдельно от нас, но сразу приехал. И он на протяжении всего лечения мне всегда говорил, что всё будет хорошо, уверял меня, что я не умру. Иван — младший сын, с ним я не могла сразу это обсуждать».

«У меня еще есть родители. Им я сказала гораздо позже. Мама хотя и не старый человек, но она воспитывалась и училась в другие времена, до сих пор мне не верит, что у меня ремиссия, она уверена, что я умру, потому что рак. Мама мне просто не верит. Первая ее реакция была такой: «Почему у меня детей Господь забирает?!»

Хотя я вот живая перед ней стою, а она уже считала, что я умираю. И поэтому я старалась ей не рассказывать про лечение и про то, как протекала моя болезнь. Остальные все поддерживали: в больнице врачи, девочки из группы «Сильные духом», сыновья и коллеги на работе. Я уходила на долгий больничный, мне сразу руководитель сказал: сколько надо, столько и лечись. У нашего главного бухгалтера в свое время подруга умерла от рака, она категорически отказывалась лечиться. И мне она сказала: «Аня, не поддавайся никаким сомнениям, надо лечиться!»

Но мне было не столько страшно лечиться, ведь я понимала, что даже маленькие дети выдерживают химеотерапию, а я тут взрослый человек не смогу, что ли, с этим справиться, страшно жить на больничный в размере 15 тысяч рублей… И главный бухгалтер сказала, что мне будут доплачивать. Я так им благодарна за эту поддержку! На больничном я была год и один месяц. Сейчас я вышла на работу, я чувствую, как наполняюсь энергией, у меня появились силы жить».

«Я лечилась в Петрозаводске. Опухолей было много. Сделали химиотерапию, стали выпадать волосы. Начались шапочки, платочки, а ведь парик я купила заранее. Я думала, что буду больше переживать по поводу волос. Но нет, это не было большой проблемой для меня. Научилась завязывать платки, начала покупать крупные яркие серьги.

Помню, первый раз после химии пришла на работу, я была землянистого цвета. Начался эффект через три дня. Я лежала, мне было плохо, меня рвало, не ела, не пила. Я знала, что так может быть. Я была готова, что будет плохо, но не думала, что настолько. Потом я очень хотела мяса. Бежала в магазин, Глеб привозил правильное питание. Потом начались головокружения, даже встать не могла. А весной я уже так хорошо себя чувствовала. Мы гуляем по набережной, и мне кажется, всё-всё закончилось. После операции я осталась с нулевым размером груди. Но мне это совершенно не мешало жить. И сейчас не мешает».

Сильные духом

В прошлом году Анна стала участницей праздника «Вдохновение жить», который устраивает для женщин с онкологией Благотворительный фонд имени Арины Тубис.

«Началось лечение, я прошла два этапа: химиотерапию и операцию. И только потом я увидела в соцсетях эту группу «Сильные духом». Они как раз готовились к празднику и приглашали женщин, я поставила плюсик. Так началось мое знакомство с группой взаимопомощи. После праздника мы стали общаться, делиться своими историями, лечением, поддерживать друг друга».

«В моем окружении не было отчуждения людей, скорее, я себя чувствовала по-другому, не могла жить той жизнью, как обычно. Всё время бегаешь, бегаешь, бегаешь, что-то хочешь успеть, а когда диагноз поставили, мне 47 лет, и я подумала: а сколько можно  бегать, а когда жить, когда себя любить?! Произошла переоценка жизни… Если так происходит, значит, так надо. Не нужно нервничать».

В этом году на празднике для женщин с онкологией Анна вместе с участницами прошлого года выступили с танцем в поддержку тех, кто только начал лечиться.

Лучевую терапию Анна проходила в Петербурге. Там пациентам из Карелии предоставляют дневной стационар. Это были майские праздники, младший сын Иван ездил вместе с мамой. По словам нашей героини, лучевая терапия переносится легче, чем химия, но хронические заболевания обостряются.

«Конечно, в начале пути мне было страшно, особенно страшно умереть. Сейчас я думаю, что даже у нас в Петрозаводске медицина на таком уровне, что таких, как я, спасают. А ведь в России уже даже прививки делают против рака. Сейчас хочу пойти к генетику, уже не для себя, а для детей. Хочу их обезопасить и сказать всем людям, если есть какие-то сомнения по поводу своего здоровья, не устраивает врач, идите на платный прием, не теряйте время, каждый день может решить всё. Если бы я вступила в эту группу «Сильные духом» раньше, то я бы лечилась по-другому. Но я радуюсь тому, что я живу, уже что сделано, то сделано, я вижу детей, надеюсь, что у меня скоро появятся внуки. И еще хочу сказать, что если вам поставили онкологический диагноз, то не надо примерять на себя чужие роли. У каждого онкопациента свой сценарий. У меня есть генетическая предрасположенность к этой болезни, но я никогда об этом не задумывалась. Во время лечения мне удалили и яичник, чтобы избежать рецидива на этом органе. Сначала доктор сказал, что один яичник удалил, а второй забыл. Я подумала, что за ерунда, разве такое может быть?! А потом уже ко мне пришло понимание, что он дал мне и моему организму возможность восстановиться.

Глеб, старший сын

Глеб первый узнал о диагнозе мамы. Он не позволил ей сомневаться в том, что она поправится. Всегда был рядом и на связи. Поддерживал все ее желания. Праздник — значит, праздник, фотосессия — значит, идут на фотосессию. Родители Глеба в разводе, поэтому он всегда чувствует свою ответственность не только за маму, но и за младшего брата. Он сильно переживал.

«Вспоминать очень не хочется, многие моменты память просто стирает. Страшно не было, было очень обидно: почему моя мама?! Я ни с кем не разговаривал на эту тему, мне не с кем было это обсудить. Поэтому сейчас мне очень сложно говорить.

Что я могу сказать тем, кто окажется в такой же ситуации, как мы? Главное — не показывать свой страх никому. Ты должен поддерживать своего родного человека, находить слова, искать какие-то решения. Можно вообще ничего не говорить, просто быть рядом. Мы как-то лежали вместе с мамой, смотрели фильм. Не всегда нужно знать, что сказать. Иногда и нечего сказать, мне было 21 год, я и жизни-то не знал.

Мы с мамой всегда были друзьями. Мы всё решали по-дружески. Она никогда не довлела надо мной, всё на доверии. Я никогда не стесняюсь у нее спросить совета, если у меня в жизни что-то происходит, что меня расстраивает или беспокоит. Мы всё обсуждаем».

«Я на самом деле считаю, что недостаточно помогал маме. Это были какие-то мелочи: привезти еду, оформить доставку, мне кажется, что надо было чаще приезжать, убираться, какие-то еще дела делать. Но я старался почаще звонить, оказывать внимание, разговаривать, поддерживать».

Анна: «Я Глебу позвоню, Ваня не хочет делать вот это, Глеб звонит, и Ваня сразу всё сделает».

Иван, младший сын

«Мама мне не говорила о своей болезни, но я живу с ней, я слышал ее разговоры по телефону, Глеб к нам часто заезжал. В один день маме стало плохо, она уехала в больницу. И тут я узнаю, что у мамы рак уже какое-то время… Я не знал, что мне делать с этой информацией. Какого-то страха у меня не было, просто было очень непонятно, как и что дальше. Я, конечно, ее поддерживал, помогал, узнал, сколько наливать чая и сколько ложек положить сахара. Я стал больше маме доверять. Я не могу сказать, что был активным участником этих событий, таким, как Глеб. Но я видел, какие мучения мама пережила. Мы в разных комнатах, но мама позовет, и мы друг друга прекрасно слышим. А тут она лежит и звонит мне, потому что не было сил даже крикнуть. Я оставлял все дела и шел к ней. Конечно, всякое бывало. Приезжал Глеб и ругался, почему дома бардак, посуда грязная. Я не очень люблю эти домашние дела, но я всему научился, и вы знаете, эта болезнь нас сблизила еще больше, и я стал понимать ценность близкого человека».

Иван всегда был активным, он посещал курсы первой медицинской помощи в ДЮЦ, ходил в фотокружок и другие секции. Болезнь мамы стала для него точной профориентацией. Он решил стать медиком и спасать людей. После 9-го класса Иван поступал в медицинский колледж, но не поступил. Пошел снова после 10-го класса. И снова неудача. Но в этот год объявили дополнительный набор, и Иван стал студентом медицинского колледжа в Петрозаводске, он будущий фельдшер скорой помощи. У него уже подписан контракт с БСМП, после получения диплома он придет работать на станцию.

«Я очень рад, что всё так сложилось. Я медицинский волонтер. Провожу мастер-классы для студентов 1-го курса медколледжа по оказанию первой медицинской помощи. Раньше меня волновали страхи, что будет, кем буду работать, смогу ли поступить, а сейчас меня волнует совсем другое — чтобы близкие мои были рядом. Дом наш, кстати, очень изменился, преобразился. Мама ходит на мастер-классы и приносит свои поделки в квартиру».

Близкие близко

В Карелии по инициативе общественников из группы помощи больным заболеваниями молочной железы, которой руководит Марина Романова, стартовал проект «Близкие близко». Он организован для семей, которые столкнулись с онкологией.

Семья Чубуковых стала участником этого проекта. Их фотосессия прошла в новогоднем стиле.

«Я не очень люблю фотографироваться. Но, если честно, не понимаю тех, кто отказывается от участия в этом проекте. Если маме хочется, то я всегда за. Сам не люблю, но мама сказала — значит, погнали», — поделился Глеб.

«Когда мы пришли в фотостудию, я попала в сказку. Мы взяли одежду, переодевались, у нас было три образа. Иван у нас любитель фотографироваться, общаться, Глеб был сразу согласен, но он занятой, его трудно поймать. Но они согласились, нашли для меня время. Мне очень понравилось. А результат вообще меня просто ошеломил. Я три дня смотрела эти фотографии.

Я теперь всё делаю, чтобы вспомнить, а что было вчера. Когда мне поставили диагноз, я обернулась и поняла, что я еще ничего не сделала. А сейчас я живу по-другому. Подружка говорит: «Аня, поехали в Анапу!» Поехали. «Аня, я на каникулах хочу поехать в Выборг». Поехали в Выборг. И вообще, мои мечты стали сбываться, только что-то загадаю, всё приходит. Раньше пришел с работы, поел и спать. А теперь пришел с работы, поел и еще куда-то сбегать надо успеть на встречи, на мастер-классы, на репетиции».

Жизнь после…

«Сейчас с Глебом мы разговариваем на эту тему меньше. Я всё выполняю, что говорят врачи, регулярно проверяюсь, сдаю анализы. А вот Иван держит меня под контролем».

Глеб признался, что тревога и боязнь плохих новостей его пока еще не отпустили.

«Маму контролировать не надо, она следит за своим здоровьем. Но я знаю, что если будут какие-то изменения, я об этом узнаю первым. Иногда я просто не спрашиваю. Знаете, почему? Вдруг спросишь, а ты боишься того ответа, который не хочешь услышать. Но нет непреодолимых проблем, когда вы рядом и вместе. Всё решаемо».

«Я не делала инвалидность. Я была уверена, что мне откажут. Я не чувствовала себя инвалидом. Но юрист группы взаимопомощи онкопациентам мне подсказала, что я могу претендовать на господдержку. И я получила 2-ю группу. Государство мне помогает: 18 тысяч в месяц — это хорошая доплата к зарплате. Жить можно. Всё хорошо. И я не сомневаюсь, что всё будет хорошо и дальше. Осталось у меня еще одно заветное желание — дождаться переселения. Наш дом аварийный, ждем новую квартиру. Обещают через несколько лет. Чтобы и тут я не бежала сломя голову печки топить, а жила в теплой новой квартире. Я загадала это желание», — рассказала Анна.