Смотри наверх

Помимо полетов на квадрокоптере Алексею Фрилунду интересно разбираться в истории городской архитектуры. Что такое архитектура? Это своего рода поэзия со своими рифмами и ритмом, считает Алексей Фрилунд. В свое время, например, он снял с воздуха больше 50 исторических зданий Петрозаводска, причем, о 36 домах из этого списка он не поленился и нашел информацию (в том числе работал в архивах) и выложил всё это в соцсети. Об этом мы тоже разговариваем с Алексеем.

— Прочитала, что на создание рисунка на льду вас вдохновил пример Паси Видгрена, жителя финского города Лахти, который каждый год рисует на льду озера Лапакисто какое-нибудь животное. Так?

— Да, каждый раз, когда я встречал информацию об этом в Сети, я задавался вопросом, как он это делает? Поскольку моя деятельность в основном связана с воздушными съемками, я все же додумался, как это можно сделать самим. А потом Надя Каргинова говорит: давайте попробуем! И в конечном итоге это вылилось в организацию инициативной группы из четырех человек: Игоря Подгорного, Нади Каргиновой, Дмитрия Кузнецова и меня. Вчетвером мы обсудили: где, как и когда будем рисовать. Через месяц, 1 февраля, на Онежском озере в районе створа проспекта Ленина появился рисунок. На льду мы рисовали втроем (Надя не смогла прийти из-за работы) чуть больше часа.

Рисовали лопатами, это не секрет. В арсенале было три вида лопат: совковая, чуть поменьше, чуть побольше пластиковая и самая широкая — 40 или 50 см. И все. Еще щетка половая, чтобы просто чистить снег. О том, как это сделано, в чем суть технологии, говорить пока не хочется. Мы хотим через год (взяли такой же тайминг, как у финна) нарисовать что-нибудь еще.

— Как вы выбирали тему для рисунка?

— Первый опыт должен быть простым, потому что мы не профессиональные художники. Голубка Пикассо — образ простой и узнаваемый. Почему именно голубка? Ну, так случилось — мы рисовали без всякой задней мысли, это точно.

Сам процесс, безусловно, контролировался с воздуха, потому что, когда ты стоишь с лопатой на льду, то не понимаешь размеров, объемов, куда вести линию, где ее окончить, где завиток сделать, — всё это контролировалось с воздуха. По-другому это сделать нельзя. Я не знаю, людей, которые могли бы шагами это пространство у себя в голове нарисовать, а потом сделать картинку на льду.

— Сначала вы делали набросок?

— Да, сначала я протоптал, потом ребята помогли с лопатами. Я посмотрел с высоты, как это выглядит. Кое-что ровняли, было не без косяков. Что-то замазывали, что-то делали заново, достаточно тяжело было для первого раза. Страшно: а вдруг не получится? А вдруг там голова будет не такая, не похожая?

Вышло очень похоже — люди оценили. Мы были очень удивлены, что рисунок посмотрело больше семи миллионов пользователей интернета. Казалось бы, маленькая история в Петрозаводске, рядовое событие.

— Вы территорию на квадраты делили, чтобы сделать рисунок ровным?

— Вы хотите, чтобы я раскрыл все секреты? Не расскажу. Давайте оставим это за рамками.

— Я читала, что вы сначала потренировались рисовать на льду. Где это было?

— Проба пера была на озере Лососинное. Я просто съездил, посмотрел, как это можно сделать, но, к сожалению, там состояние льда и снега не позволило все сделать хорошо. Но технология была опробована, и я ребятам сказал: давайте пробовать!

Состояние природы играло в проекте важную роль. Мы подгадывали, чтобы лед на водоеме был гладкий и чистый. Это как раз было связано с оттепелью в конце января. А потом мы ждали снег, который должен был упасть на лед, но еще не замерзнуть, чтобы не было корочки. Температура должна была быть где-то между плюсом и минусом. В ночь на 31 января после оттепели прошел снегопад, вечером Игорь сходил на лед, я сходил на лед, посмотрели, что все хорошо (7-8 сантиметров снега, лед гладкий) и решили, что первого февраля утром пойдем рисовать.

— Вы давно пилотируете дрон?

— Я в воздухе с 2017 года. На сегодняшний день это мое основное хобби, занятие, поскольку год назад я расстался со своей профессиональной карьерой по разным причинам. То есть я ушел из найма. Сейчас я свободный художник. Причем не художник, а только учусь. Не судите нас строго за рисунок на льду. Это всего лишь лопата и снег.

— А в 2017 году почему начали летать?

— Я тогда работал в крупной строительной компании, идея приобрести квадрокоптер, чтобы выгодно снимать объекты, была моей. Мы купили дрон в контору, и я начать снимать объекты, которые строит компания, с воздуха. В последние три года пилотирование квадрокоптеров стало очень популярным, а до того это было в диковинку и выгодно отличало компанию на тот момент. И снимки получались хорошие, выгодные, и видео смотрелось совершенно по-другому. Мне тоже было интересно.

Сейчас я говорю многим ребятам, начинающим заниматься этим делом: если вы боитесь летать, не летайте. Если вы боитесь разбить дрон, не летайте.

— У вас не было страха разбить дрон?

— Был, но я ним справился. В любом случае человек стрессует, когда у него в воздухе летает больше 150-200 тысяч рублей. Тяжело, не скрою. Я разбил несколько аппаратов — это бывает, это профессиональная история, приходится платить иногда за свои ошибки. Если ты к этому не готов, не занимайся этим. Это мой принцип.

— Квадрокоптер может развивать скорость в 180 километров в час. Вы летаете так быстро?

— У меня сейчас два аппарата, оба зарегистрированы в Росавиации, как полагается. У меня полупрофессиональные, даже можно сказать любительские, если уместно сейчас так говорить, аппараты. Они разные — один постарше, другой поновее. У них разные характеристики. Каждый аппарат поднимается на 500 метров вверх, это их потолок. Выше летают самолеты, не надо нарушать технику безопасности. Скорость для меня не главное. В съемках того, что мне нравится, например, природы, скорость не нужна. В характеристиках заявлено, что полет можно осуществлять на расстояние 7-12 километров. Зачем? Что вы собираетесь смотреть там? Мне не очень понятно. Как правило, я снимаю в радиусе километра-полутора вокруг себя. Это комфортно: ты понимаешь, где дрон, как он себя ведет, контролируешь, чтобы вовремя вернуть его без потерь. Картинка должна быть приятная, понятная, а когда дрон летит очень быстро, получается не очень качественно.

— Есть же специальные гонки на квадрокоптерах. Вы не участвуете в них?

— У нас в городе есть специалисты, которые летают на таких дронах, но это не мой случай. Я попробовал и понял, что это не мое.

— Какие ограничения предусмотрены законом для пилотов дронов?

— Наши полеты регламентированы Воздушным кодексом РФ. В любом случае мы не можем летать без разрешения в пределах населенных пунктов. На каждый полет оформляется разрешение обязательно. Если ты выехал в тайгу, там ты особо никому не мешаешь, за исключением определенных зон, где находятся военные, режимные и другие стратегические объекты. А в пределах населенных пунктов ты обязан запрашивать разрешение у местных властей и закрывать небо у диспетчеров.

— То есть если ты захотел снять закат в городе, это нужно планировать это за несколько дней?

— Да, это не просто, квадрокоптер не игрушка. Это история про достаточно большой риск для здоровья людей. Запрещено летать над скоплениями людей в период массовых мероприятий. Можно летать только после получения разрешения. То есть, ты должен понимать, где летать, когда, на какой высоте. Было несколько случаев, даже в Петрозаводске, когда кто-то получал травмы от пикирующего дрона.

— Насколько сложно получать все эти разрешения?

— Процедура получения разрешения на полет понятная, но достаточно длительная. В городе мы можем получить разрешение в течение 2-5 дней. Иногда бывает день в день, все зависит от нашего отдела ГО и ЧС, который выдает разрешение. Я хочу поблагодарить коллег, которые принимают удаленные запросы, отправленные по электронной почте, то есть, я не должен являться лично в мэрию и просить бумажку. Некоторые пилоты берут разрешение на всю неделю, и сами выбирают день, когда будут снимать.

Это не вся история. Если вы снимаете в Петрозаводске, нужно получить разрешение от воздушных диспетчеров в Санкт-Петербурге, потому что у нас есть аэропорт. В Медвежьегорске, например, достаточно только разрешения администрации.

— Что вы снимаете с воздуха сейчас?

— Моя любовь — это природа Карелии. Можно бесконечно говорить о том, какой у нас крутой, классный, потрясающий регион, где есть все: песчаные пляжи до горизонта, непроходимая тайга, болота, скалы, горы, — все, что угодно. Ты можешь найти предмет съемки даже в пределах 50 километров от того места, где ты живешь. Их много. И каждый раз ты думаешь, хорошо, здесь ты еще не был, а сюда я хочу вернуться, а в это место я хочу доехать потом. Основное — это природа. Вторая страсть — архитектура. У меня базовое строительное образование, и я показываю людям через фотографии, как построенный объект смотрится с воздуха — в перспективе, в привязке к месту, где он расположен, к соседним зданиям, к ландшафту. А когда это еще дополняется атмосферными явлениями в виде облаков, дождя или радуги, объекты вообще выглядят по-другому.

— Судя по видео на вашем канале, Приладожье — ваше любимое место?

— Да, я обожаю Ладогу, особенно шхеры. Я вырос там. В деревне Ниэмелянхови на берегу Ладоги жили родители моего папы. Все детство я провел там. Потом, в сознательном возрасте, я вернулся к Ладоге, ежегодно участвую в байдарочных походах, снимаю с дрона красоту.

— Какая городская съемка произвела на вас большое впечатление?

— Начало строительства Гоголевского моста. Это был такой драйв, что можно было даже не спать. Я помню, как снимали первый завоз балок, которые были уложены на мост. Мы их встречали в 4 часа утра, машина ехала по пустому городу, мы ее сопровождали на дроне до места выгрузки, разгружали, потом через 3 часа начался первый монтаж. Это было круто, ты вдруг начинаешь понимать, как идет процесс. А потом люди ездят по путепроводу: ну, мост как мост. Сам процесс — это круто. Не процесс пилотирования, а того, что ты снимаешь. Это интересно и хочется показать. Это был первый объект, где удалось поработать с дрона.

— Что вас впечатляет в архитектуре Петрозаводска?

— Мне нравятся здания, которые были построены после войны в 1940-е, 50-е, 60-е годы. Потом площадь Ленина — самый, наверное, фотогеничный объект в городе. Набережная, потому что там классно привязываться к городу, к его панораме. На самом деле, надо признать, что наш город расположен в шикарном месте. Нам должны завидовать все, такую красоту мало где увидишь. Площадь Гагарина очень презентабельна. Прекрасным было решение поставить вокзал в этом месте и связать центральную улицу с берегом Онего. Шикарно выглядят эти два развёрнутых крыла основных здания на площади.

Сейчас, конечно, больно видеть не очень вписывающиеся в общую архитектуру здания, которые портят ландшафт, типа «Макси», «Тетриса», ЦУМа.

— Елена Ициксон мне сказала, что не ходит в «Макси» за покупками именно из-за этого.

— Елена Ициксон — отличный специалист по городской архитектуре. Я стараюсь ходить на все ее лекции в «Открытом университете».

— Вы учились на строительном факультете ПетрГУ и вашим преподавателем был Вячеслав Орфинский. Он повлиял на вашу любовь к архитектуре?

— Безусловно, я очень благодарен, что в моей жизни случился ПГС и случился Орфинский. Сейчас, когда ты оборачиваешься, то видишь не только здание, но знаешь, что вот это — капитель, здесь — колонна, а здесь стилобат. Может быть, это лишние знания для обывателя, но я могу сравнить архитектуру со стихами. Там есть рифма или ритм, и всё должно быть гармонично. А если здание выгладит не гармонично, вы будете испытывать к нему отвращение. Я хожу по городу и, если во мне откликается какое-то здание, это круто, тогда можно копаться в истории его создания, идти в архивы искать какую-то документацию.

В 2021 году у меня был сделан целый проект к 100-летию республики. Я сфотографировал с воздуха в разных ракурсах около 50 зданий, и по каждому дому я искал информацию. Всего было опубликовано больше 30 историй. Когда тебя захватывает что-то, то вот это, наверное, самое ценное. Съемка — это вторичное, это только инструмент, не более того. Рассказать и показать объект или рассказать историю — вот что самое главное.

— Что для вас должно быть гармоничным в жизни, чтобы чувствовать себя счастливым?

— Сейчас, когда я работаю не по найму, я кайфую от того, что могу делать то, что мне нравится. Мне безумно нравится находиться на природе, и не важно, какая там погода. Нет плохой погоды — есть не подходящая одежда. Природа дает ощущение внутреннего комфорта: ты пришел на место, и тебе здесь хорошо. Мне хорошо, когда в порядке моя семья, родные, дети. Порядок в семье обеспечивает уверенность в том, что все проблемы будут разрешены и все придет в норму рано или поздно.