Фельдшер батальона

Обстрелы и бомбежки, ранения и смерть, солдатская взаимовыручка и сладкая радость победы - все это было в жизни 94-летней Капитолины Степановой. Она ушла медиком на фронт в 19 лет и вместе со своим батальоном прошла от Петрозаводска до Риги.

Степанова Капиталина Александровна

Фото: «Республика»/Николай Смирнов

С Капитолиной Александровной Степановой мы познакомились в петрозаводском доме-интернате для ветеранов войны. Она здесь временный постоялец: пока дочь в отпуске.

— Я живу одна. Дочь постоянно приходит, помогает. А сейчас, когда она уехала, я побоялась дома остаться: последнее время очень стала кружиться голова, один раз упала и не смогла подняться.

Капитолина Александровна в свои 94 года сохранила ясную память, разговаривать с ней легко и приятно: она помнит практически все. А в ее жизни всего было много.

Наша война

В доме-интернате Капитолину Александровну навещают подруга и внук. Фото: ИА «Республика»/Николай Смирнов

В 1939 году 17-летняя петрозаводчанка, выпускница фельдшерско-акушерской школы, поехала работать в Кончезеро. Там через два года ее застала война. Был вариант уехать в Сибирь в эвакуацию вместе с мамой (тоже, кстати говоря, медиком), но Капитолина решила идти на фронт.

— Я в армию пошла добровольцем. С удовольствием пошла. Знаете, какой патриотизм в то время был.

Молодого фельдшера определили в 160-й отдельный строительный батальон. Батальон сначала был в седьмой отдельной армии, потом его направили на Ленинградский фронт, а потом — на первый и второй Прибалтийские фронта. Часть строила переправы и мосты.

— Мы были под Ленинградом,  под Псковом, на Орловско-Курской дуге,  в Эстонии, в Латвии. Следовали за фронтом.

Некиношные истории

Военных историй Капитолины Александровны с лихвой хватит на фильм или книгу.

— Под Ленинградом мы были, где-то в районе Синявских болот и Пулковских высот. Как раз только город освободили. Стою, передо мной большая поляна снежная, на ней маленький домик, и вся поляна засеяна трупами: где ноги, где голова, где что торчит. Ужас, что было. Мне сказали идти в этот домик и отдыхать. Пришла, там одна кровать металлическая. Я как легла в шубе, в валенках и тут же заснула. Утром мы пошли к немецким блиндажам, а там все в коврах, картинах — так они жили, пока была блокада.

— В нашей части была такая вшивость, месяцами не мылись. Я заразилась сыпным тифом. Меня без сознания на самолете доставили в госпиталь. Пришла в сознание, смотрю — по подушке вшей полным-полно ползает. А врачи почему-то поставили экссудативный плеврит, это я сама поняла, что был тиф. Из госпиталя меня перевезли в Алеховщину (село в Ленинградской области — ред.). Я там задержалась на две недели. Чтобы вернуться в часть, нужно было ехать болотом. По нему машины шли, а на деревьях сидели финны — кукушками их называли — и расстреливали эти машины. Поэтому пока их не ликвидировали, я жила в Алеховщине.

— Мы были под Лугой (Ленинградская область — ред.), я работала в медпункте, а потом должна была идти на собрание. (Капиталина Александровна была секретарем комсомольской организации батальона — ред.) Я опаздывала, поэтому побежала   не по дороге, а прямо по снежному полю — напрямую. По дороге шел кто-то из военных. Он матом как начал кричать на меня: «Ты куда прешься, там все заминировано, возвращайся назад по своим следам!». Если бы не он, меня бы точно в живых после того не было.

— На Орловско-Курской дуге был один случай. Никак не могу забыть, сейчас закрываю глаза и вижу — какая там разруха была!  Мы пришли к какому-то городу, название сейчас уже не вспомню. На пригорке стоим, а впереди раскинулся разрушенный город: ни одного здания не было, только печки и трубы торчали. И никого из жителей нет. Потом рассказали, что все уцелевшие неподалеку в землянках живут.

— Был момент,  наша часть переходила из одного места в другое. Я помню, иду, а солдаты меня поддерживают. Сложно поверить, но я шла и спала. Ноги только передвигала. На открытом месте нас обстрелял самолет. Повезло, что он возвращался с задания и у него не полный был боекомплект — только одному солдату оторвало палец. А так бы всех нас положил.

— Ближе к концу войны, не помню, правда, где и когда, стояли мы на поляне. Подошли к нам местные и рассказали, что на этом месте было большое гумно. В него согнали местных: детей стариков и сожгли. «Такой крик был, такой запах. Невозможно было, — рассказывали. — Мы прятались в подвалах, закрывали носы, потому что невозможно было дышать. А утром полицаи приходили и спрашивали: что здесь ночью было. Кто говорил, что видел то, что произошло — тут же расстреливали. А мы сказали, что ничего не слышали, нас оставили в живых».

Земля круглая

Еще в Кончезере молодая Капитолина Александровна познакомилась с местным парнем. Снова они случайно встретились уже в 1945-м в Риге. Там, в конце войны, началась история семьи Степановых.

— Его призвали в армию до войны, он служил в районе Брестской крепости, с первой секунды войны их часть уже бомбили. Потом он служил радиотехником в 58-й армии.

В Латвии на берегу Балтийского моря фельдшер батальона встречала победу.

— Никак не забыть, как война закончилась. До сих пор все в деталях помню. Вечером собралось столько людей на берегу Балтийского моря: стреляют, смеются, плачут, целуются, обнимаются. Такая радость была! Я думала: «Первым делом приеду домой, надену туфли на высоком каблуке, платье и буду плясать». А то все четыре года в сапогах да в валенках, в полушубке.

 

Но домой Капитолина Александровна вернулась только через пять лет. Когда закончилась война, мужа отправили учиться в Москву в школу госбезопасности «СМЕРШ». После супруги поехали в Литву. Сначала жили в городке Шилут между Клайпедой и Тильзитом. Потом еще три года — в Вильнюсе.

У офицеров КГБ была задача — бороться с движением лесных братьев, которые выступали против советской власти в Прибалтике.

— Они убивали и представителей наших партийных, комсомольских организаций. Сколько тогда наших погибло! Я помню, убили секретаря партийной организации, мы в одном доме жили, у него пятеро или шестеро детей осталось. В Литве такая ненависть была к нам. Придешь на рынок, спросишь по-русски: «Сколько стоит?» — молчат, а если по-литовски — ответят.

— Еще во время войны в Латвии местные с хуторов выносили столы на дорогу, стелили чистые скатерти, ставили молоко, сметану, творог. Наши ребята шли с боев и все это ели. И столько было отравлений. Оказывается, местные туда сыпали яд. Потом в штабе фронта даже издали приказ не пить молоко и не брать ничего.

…С войны наша героиня вернулась в звании старшего лейтенанта медицинской службы и с медалью «За боевые заслуги». Позже Капитолина Степанова получила Орден Трудового Красного Знамени — за то, что 30 лет отработала фельдшером в Республиканской психиатрической больнице.

Ее дочь — заслуженный врач республики; один из внуков — известный у нас командир поисковых отрядов «Эстафеты  поколений» Илья Герасёв.

Проект «Наша война» — попытка выразить неформальное отношение к теме Великой Отечественной. Возможность рассказать о том времени без лишнего пафоса и не по случаю. Сделать истории, которые происходили на нашей земле и с нашими людьми, своими личными переживаниями. Мы собираем мнения историков об обороне Петрозаводска и Карелии, письма, хронику, документы, живые воспоминания людей – свидетелей войны. Мы должны успеть это сделать.