Руфом Васильевичем Домишкевичем почти на 8 лет стал участник Великой Отечественной войны Борис Павлович Бойцов, а сделал он этот подлог документов, чтобы попасть на фронт. В авиационном училище в 1943 году наш герой обменялся красноармейской книжкой с другим солдатом, который очень хотел остаться учиться. Книжки, рассказывает Борис Павлович, были без фотографий, а вот год рождения у Руфа был подходящий — 1926. Этих бойцов уже призывали на войну, а его 1927 не подходил.
«Меня отправили в Чебаркуль в школу младших командиров, там мы должны были получить звание младших сержантов и на фронт. Мы тогда все рвались на фронт, молодежь с ума сходила, готова была в 10 лет идти воевать за Родину. Но как-то обстоятельства поменялись, что я мог хоть и с плохим зрением, но остаться в авиационном училище, я понимал, что летать мне на бомбардировщике не дадут, я буду чистить моторы и делать всю грязную работу. Вот тогда и пришло это решение — сменить имя и фамилию и уйти воевать», — рассказал Борис Павлович.
Только в начале 50-х годов, отслужив уже и на Северном флоте, приехав в Петрозаводск, Борис Павлович смог вернуть свое настоящее имя. Послевоенная жизнь ветерана прошла в карельской столице. Сейчас ему 96 лет. В этом году он издал книгу «Годы -птицы…Жизнь — река…», над которой работал 7 лет. Это мемуары почти с вековой историей.
На парашютной вышке
Война настигла Бориса Бойцова в 14 лет на петрозаводской парашютной вышке. Он был заядлым любителем прыжков с парашютом.
«Мы поднялись на вышку в очередной раз, и оттуда увидели, что наш инструктор разговаривает с каким-то незнакомым человеком. Когда тот мужчина ушел, наш руководитель сказал: «Всё ребята, по одному прыжку и по домам. Война началась».
Борис Павлович вспоминает: над городом летали вражеские самолеты. Карелия войну не ждала, поэтому не была к ней готова. Началась срочная эвакуация.
Каждый день баржи с мирными жителями уходили по Онежскому озеру в Вологодскую область. На одной из них спасалась от оккупантов и семья нашего героя: мама, он и брат Димка.
«В это время мы уже жили без моего отца. В 1937 году его арестовали и осудили как политзаключенного. Ему дали 10 лет за подготовку покушения на Сталина и агитацию против колхозов. Конечно, это полная чушь. Его родной брат был председателем колхоза, папа его продвигал и никогда не агитировал против. В 1941 году мы узнали, что отец умер. Где и как, нам никто не мог ответить. Мама тоже не могла его искать: она была дочерью расстрелянного священнослужителя. Все очень боялись. И это моя боль. И об этом я тоже написал в своей книге», — поделился ветеран.
В 1952 году семья Бойцовых получила документы, что их отец полностью оправдан, а осужден был по оговору.
«Последнее, что мы знаем, это то, что он был в Соликамске, а откуда были отправлены арестованные на фронт и на строительные работы. Я читал воспоминания маршала Рокоссовского, когда враг взял Сталинград, он пришел к Сталину и попросил 2 полные армии. Он объяснил, что только так сможет спасти Москву, если армий не будет, то фашисты захватят столицу и уничтожат ее. Конечно, у Сталина не было двух армий. И тогда Рокоссовский предложил создать эти армии из заключенных. И Сталин разрешил это сделать. Я предполагаю, что папа мой копал противотанковые рвы, окопы. И там он в 1941 году и погиб. И мы не знаем даже, где он похоронен».
Дорога на фронт
После эвакуации в Вологодскую область Борис Бойцов был отправлен в Нижний Тагил на промышленный завод. Условия жизни были очень тяжелыми, вспоминает он, не было даже теплой одежды, поэтому не ездил в общежитие, а ночевал прямо в цехах. Продуктовые карточки, которые выдавали рабочим, у него несколько раз крали. И он сильно истощал и заболел. Тогда его начальник решил помочь ему уехать домой к матери. Но сбежать с оборонного завода во время войны — это преступление.
«Тогда он взял мои документы, порвал и сжег. Дал мне какой-то полушубок и проводил на вокзал. Без документов, без билетов я мог ехать только на товарных поездах. Я хотел доехать до Выборга, где была моя мама. Но меня поймала полиция. И так я оказался без документов в Ярском военкомате», — продолжает наш герой.
Оттуда его отправили в Челябинск на фронтовые курсы младших офицеров, потом в Кунгур в авиационное училище, а уже оттуда он под чужим именем поехал на фронт.
«Мы шли только вперед — на Берлин, но до Германии я так и не дошел, только до Праги. По пути освобождали захваченные фашистами территории. И именно там, рядом с Прагой, мы узнали о Победе. Все кричали «Победа, победа». Мы уже обрадовались, что развернемся и домой, но нет, пришел новый приказ: и нас отправили в немецкий городок Герлиц. Там мы несли караульную службу, я был ее начальником. Мы должны были обеспечить нормальную жизнь немцам. Охраняли предприятия, столовые, магазины, пекарни, хлебозавод, скотобойни и другое. У меня был велосипед с моторчиком, я на нем разъезжал, проверял посты. Немцы чувствовали свою вину, знали, как их фашисты у нас поработали, поэтому кланялись и хорошо к нам относились».
Через месяц караульная служба под руководством Домишкевича (Бойцова) получила новый приказ. Им предстояло перегонять и охранять скот из Германии в Россию.
«Мы перегоняли пешком коров, которых нужно было еще и по пути доить. Нам прислали девочек-доярок из Белоруссии. У них были специальные лошадки, на них маслобойни, сепараторы. Они доили в пути коров, делали масло и сливки. Все эти продукты, в том числе и молоко, что для снабжения нашей армии. Коров гнали по полям, чтобы не сбили ноги и могли пастись. Так проходили 18 км в день».
Военный трибунал
На одном из переходов караул стали обстреливать участники гитлерюгенда. Это, вспоминает ветеран, была заброшенная деревня с пустыми домами. Оттуда и шел обстрел. Постреляют и сбегут. И так было несколько раз.
«Несколько коров убили, ранили моего писаря, солдат других, мы делали засаду, но никого не поймали. Такое зло брало. Войну прошли, а тут на перегоне скота можем погибнуть. И я решил спалить все эти дома. Дал приказ, все подожгли и деревня сгорела. И вот тогда чуть не попал под военный трибунал».
Молодого офицера вызвали в штаб. Начальство решило, что он не имел права так поступать. Для объяснений вместе с нашим героем отправился в штаб и командир батальона майор Родиноский.
«Это он меня и защитил. Сказал, что я правильно поступил. И меня оправдали. И ведь больше обстрелов не было, никто не пострадал».
Очередной «коровий» переход до Сандомира стал последним для караула Бойцова. Их отправили в Советский Союз.
«Как только мы попали на родину, мы упали в траву, мы целовали землю, мы кричали: «Ребята, мы дома, мы живые!!!». Это было непередаваемое ощущение.Это без слез я не могу вспоминать».
Новым местом службы стал до 1946 года город Славута на Украине. Там Домишкевич — Бойцов решил закончить военную службу и уехал в Выборг.
«А в Выборге я встретил друга, с которым мы пошли учиться в училище морской пехоты. Но однажды пришел к нам командир и сказал, что училище будут расформировывать. Господа американцы и англичане боятся и беспокоятся, что мы растим морскую пехоту. И я ушел на гражданку».
И сразу уехал в Петрозаводск, где уже жила его мама. Она переехала туда вместе с ведомственным детским садом, в котором работала.
Жизнь в Карелии и Северный флот
В Петрозаводске Борис Бойцов работал в гидрометеослужбе. Он ходил в экспедиции по карельским рекам и делал гидрогеографические обследования. А в конце 40-х начался набор офицеров запаса на Северный флот. Так он снова попал на службу.
«Все свободное время я занимался фотографией. Снимал солдат, которые уезжали в отпуск и увозили карточки на память своим родным. А по выходным мы с друзьями уходили в сопки и снимали там природу и друг друга. И все же я не переставал посылать рапорты в штаб флота с просьбой о переводе меня в гидрографический отряд».
И только в конце 1950-го года пришел приказ отправить младшего лейтенанта Домишкевича по месту призыва. Так закончилась служба нашего ветерана.
«Мама была в ужасе от моей новой фамилии, она просила срочно пойти, написать заявление и вернуть настоящее имя. С этим мне помог знакомый из КГБ. В начале 50-х годов я снова стал Бойцовым».
Его место в гидрометеослужбе уже было занято, Бойцов поработал водителем, окончил вечернюю школу рабочей молодежи и устроился в Леспроект.
В Петрозаводске он женился, в первом браке родилась дочь Рита. Но вместе супруги прожили недолго. Вторая жена Бориса Павловича была его коллегой. Вместе они вырастили дочь Ирину и сына Павлика.
Борис Павлович продолжал заниматься фотографией и стал членом первой в Карелии любительской киностудии.
Сейчас в коллекции Бориса Бойцова десяток личных кинокамер, а фотоаппаратов просто не пересчитать, фотоальбомы и снятые фильмы хранятся у него дома. За создание цикла фильмов о шедеврах архитектуры Русского Севера в 1988 году он вместе с коллегами был удостоен Государственной премии Карельской АССР.
А еще на его кителе единственная в Карелии медаль «Города воинской славы». Именно он принимал это почетное звание для Петрозаводска в Кремле.
«Сейчас со мной рядом моя Люба. С ней мы познакомились в нашей киностудии, потом поженились. Без Любы не было бы моей книги. Это мой самый близкий человек, который и сейчас во всем мне помогает и поддерживает. Я благодарен ей за терпение, понимание. Она мой первый читатель, критик и домашний редактор. Она говорит мне, что я ее жизнь, а я отвечаю — она моя. Мне очень повезло, что я встретил свою Любу. Рядом с ней уже пролетели 30 лет».
Борис Павлович Бойцов, как ветеран Великой Отечественной войны и почетный гражданин Петрозаводска, 22 июня 2015 года был в Московском Кремле — составе делегации на церемонии вручения грамоты президента России о присвоении Петрозаводск звания «Город воинской славы».