Кутюрье местного пошива

Михаил и Евгения удивленно переглядываются, когда я говорю о том, что мы пишем о местных проектах, достойных восхищения. Супруги не привыкли к вниманию, а просто делают свое дело: шесть лет шьют платья в Петрозаводске и продают их по всей стране.

До кризиса

Евгения: — В третьем классе я решила, что буду художником-модельером. С этого все и началось.

В свое время Евгения участвовала в создании когда-то известной в Петрозаводске фабрики «Торстен». Позже дизайнер познакомилась с московской предпринимательницей. С ней сотрудничала десять лет. За это время вывели фирму из банкротства, заработали капитал. А когда удалось накопить достаточно денег, Евгения с Михаилом решили, что пора открывать свое производство женского трикотажа. Тогда у семейной пары было двое детей: Егор и Марат. Из первых букв их имен сложилось название будущего бренда – EGMARRA.

Михаил: — Потом родилась девочка, Алиса, вот уже думаем, что с ее именем придумать.

Начать помог опыт Евгении. Она знала технологию производства, модные тенденции. Имелась и база поставщиков и оптовых покупателей.

Евгения: — Когда я уходила из московской фирмы, наши крупные клиенты делали рекламу, что дизайнер начинает самостоятельный проект. Все ждали, когда мы начнем. На этой волне мы неплохо поднялись.

За три году удалось достичь хороших объемов: фабрика шила по шесть тысяч единиц в месяц, на производстве трудились до 60 работников.

Платья

Платье начинается с идеи. По словам дизайнера, она может прийти откуда угодно: на улице увидит какую-то интересную деталь или в интернете.

Евгения: — Я всегда анализирую, что женщинам нравится, какие интересные фишки они предпочитают в одежде. Иногда платье может возникнуть из одного элемента: красивый воротник, интересная линия кроя. Поэтому нужно всегда быть в тонусе, изучать тенденции моды, показы мировых дизайнеров. Анализируешь, что люди надевают на улице, в магазинах смотришь, что предлагают другие фирмы.

Самое важное в создании платья – сконструировать лекала (выкройки). Этим на предприятии занимается конструктор. Здесь не может быть ошибок, поэтому Евгения тщательно проверяет лекала: проще подкорректировать картонную выкройку, чем потом исправлять 15-20 слоев кроя.

Недавно предприниматели начали доверять это ответственное дело конструкторскому бюро. Спрос меняется, покупатели требуют большого ассортимента, и своими силами с таким объемом справится сложно.

Евгения и Михаил показали нам свою фабрику и рассказали, из чего складываются платья:

https://eb.utuoy/2_X6pEirQoE

Супруги производят платья для женщин от 44-го размера и до 60-го. Главным конкурентным преимуществом считают качество. Ткани в основном заказывают из Польши.

Евгения: — Мы используем трикотажный джерси – это плотный материал, не обтягивает фигуру и создает приятную «капсулу». Это трикотаж хорошего качества, с содержанием вискозы от 95 до 67 процентов. Ниже этой планки стараемся не опускаться.

Евгения: — У нас в России хороший трикотаж не производят, наша страна не развивается в этом направлении. Есть еще турецкая фабрика, которая сейчас из-за кризиса в Болгарии производит. Иногда мы у них покупаем. С Китаем не работаем: их качество нас не очень устраивает.

Однако условия в любом бизнесе диктует рынок. Чтобы предложить более дешевые модели, предприниматели попробовали новые костюмные ткани из Кореи.

Евгения: — Первая партия нам понравилась. Я довольна: ткань приятная, пластичная. Я думаю, что она покупательниц удовлетворит, хотя там вискозы очень мало.

Практически все оборудование на фабрике – японское, гладильные столы – итальянские. Только программа для конструирования – российская, это у нас уже научились делать.

Евгения: — В докризисное время свободные деньги мы тратили не на квартиры, не на машины, а модернизировали производство, чтобы упростить работу и повысить конкурентоспособность. Никакого Китая мы не приобретали, потому что нам важно, какие у нас будут строчки, насколько качественные у нас будут швы.

Супруги не перестают совершенствовать свое производство: недавно заказали новую подшивочную машину. Аппарат, который обрабатывает низ юбки, стоит от 180 до 350 тысяч.

Евгения: — Нас в жизни все устраивало, всего хватало, мы развивались, предприятие приносило хороший доход. Три года назад мы вообще подумывали о том, что мы слишком большие, нам не хватало места. Мы хотели купить эти помещения, реконструировать их для удобства расположения швейных машин.

А потом грянул кризис.

После кризиса

Евгения: — Раньше мы много работали, чтобы купить свое помещение, а сейчас мы много работаем, чтобы сохранить свою фирму. Два года мы «дрейфуем».

Если три года назад цеха производства занимали почти 500 квадратных метров, то после кризиса пришлось урезаться почти наполовину. Подорожало сырье: один метр польской ткани стоит около восьми евро. Производство сократилось в три раза: до полутора-двух тысяч платьев в месяц. Во время кризиса многие крупные оптовые клиенты, которые закупали большие партии и распределяли их по розничным точкам, перестали работать.

Евгения: — Мы уже второй год восстанавливаем связи, находим этих розничных продавцов. То есть возвращаем своих клиентов напрямую. Перепродажи нет, и мы за счет этого находимся в нормальном состоянии. Можем компенсировать свои расходы, потому что, работая с оптом, приходилось урезать прибыль.

Тем не менее спрос есть. В Петрозаводске – пока только один магазин в одном здании с цехами, далеко от основных торговых зон.

 

Михаил: —  Мы постоянно даем рекламу в автобусах, она очень эффективна. Люди приходят и покупают не по одному платью, а по три в руки. У нас такая тенденция: кто зашел, тот купил. 80 процентов уходят в покупкой. При небольшой проходимости магазин отрабатывает все затраты. В торговых центрах мы не стоим, потому что везде заоблачные цены на аренду. Это увеличит стоимость изделия, а мы этого не хотим.

Квалифицированные кадры – тоже большая проблема. В Карелии не готовят хороших швей, поэтому те, кто приходят работать на фабрику, учатся всему заново.

Евгения: — У нас в Карелии нет учебного заведения, где учат швею четвертого разряда. Последний выпуск был в этом году. И очень низкий уровень подготовки. Девочки, которые приходят к нам на практику, вообще не знают, что такое швейная машина. Я не знаю, какое там оборудование стоит.

 

Те, кто не боится работы, задерживаются здесь надолго. Зарплата сдельно-премиальная. Хорошая швея, которая умеет работать быстро, может заработать до 40 тысяч рублей.

Евгения: — Со временем я по-другому стала мыслить. Теперь я понимаю, что от моей работы зависят другие люди. Я не знаю, где еще в Петрозаводске высококвалифицированная швея сможет найти хорошо оплачиваемую работу.

Чтобы сохранить коллектив, в межсезонье (а оно в этом бизнесе как раз приходится на лето) предприниматели берут небольшие сторонние заказы. Сейчас сотрудницы фабрики шьют детские комбинезоны для другой фирмы.

Планы

В отпуске Евгения и Михаил не были уже пять лет. Работают по 12 часов в сутки шесть дней в неделю. Отдохнуть получается редко, за детьми смотрит няня.

Евгения: — В воскресенье мы сейчас стараемся отдыхать, потому что за последнее время сорвались физически — надо отдыхать. Хотя свой бизнес вообще не подразумевает отдыха. В любой другой компании три-четыре дизайнера, столько же конструкторов. Я, получается, работаю за четверых, и конструктор у нас один. Я занимаюсь творческой и производственной стороной процесса. Все, что связано с бухгалтерией, финансовой стороной, с организацией  – это муж.

Михаил (по образованию, кстати, инженер-энергетик) тоже совмещает несколько функций: директора, грузчика, механика, инженера. Кризис не сбил супругов с намеченного пути. Они знают, что со всем смогут справиться. Сейчас осваивают производство блузок, в планах – юбки и брюки. Предприниматели привыкли рассчитывать только на себя. Никогда не обращались за помощью к властям.

 

Михаил: — Основная проблема с помещением – дорого обходится. Если бы нам городские власти сказали: вот вам площади, работаете по муниципальной цене, для нас это была бы существенная помощь, потому что аренда доходит до 180 тысяч в месяц. А ведь наверняка есть пустующие помещения.

Михаил: — Приобретать – очень дорого. Хотелось бы, конечно, свою площадь, но кредит банки не дают. Сейчас нам нужен кредит именно на оборотные средства, чтобы работать в полную силу. А банк, с которым мы давно сотрудничали, выплатили два кредита, сейчас уже в четвертый раз нам отказывает.

Евгения: — В начале развития, когда у нас ничего не было, нам предоставляли кредиты просто под наше поручительство, а сейчас, когда мы можем предоставить залог и прочее, нам никто ничего не дает.

Средства нужны и для продвижения. Супруги уже несколько лет представляют свой бренд на крупных выставках «Текстильлегпром» и CPM в Москве, Fashion Industry в Санкт-Петербурге. Это эффективный, но затратный путь: участие обходится от 400 до 750 тысяч рублей за четыре дня.

К новому году супруги надеются запустить розничный интернет-магазин.

Евгения: — У нас есть цель, она ярко очерчена. Мы хотим для начала открыть хороший, стильный магазин в Петрозаводске, потом — в Санкт-Петербурге. И дальше уже разработать франшизу, развивать свою торговую марку по всей стране. Она людям нравится, она продается.

Планы Михаила более рациональны.

Михаил: — В долгосрочной перспективе мечтаем  где-нибудь на хорошей фабрике разместить свой заказ. Это достаточно дорого, но для нас, наверное, будет выгоднее, чем содержать цех.

На вопрос — в чем же кайф работать вот так, на износ, без больничных, выходных и отпуска? — супруги не могут ответить. Их бизнес давно стал их жизнью, и по-другому они не умеют.

Евгения: — Я свою профессию очень люблю, делаю то, что мне нравиться. Я считаю, что я уже достаточно опытный человек, чтобы мне никто не объяснял, что мне делать. Если человеку, который разбирается в каком-либо деле, не давать свободы творчества, он киснет, у него падает настроение и даже ежемесячный оклад не приносит удовольствия. Конечно, от этого груза очень сильно устаешь, бывает, хочется все бросить. Но утром просыпаешься с новыми силами и понимаешь, что все хорошо.

---