Гаврила Державин

27 мая 1784 года Екатерина II подписала указ о назначении статского советника Гаврилы Романовича Державина правителем Олонецкого наместничества. За десять лет до этого в Российской империи отгремело Пугачевское восстание. Одним из его последствий стали масштабные административные и управленческие реформы. Существовавшие ранее 23 губернии разукрупнили. В результате реформы были образованы 50 наместничеств, в том числе Олонецкое. И вот сюда императрица отправила царедворца и к тому моменту уже известного поэта Державина — по сути, создавать с чистого листа новое наместничество.

Гаврила Романович родился 14 июля 1743 года. В юности поступил гвардейцем в знаменитый, основанный Петром Великим, Преображенский полк. И был не просто свидетелем, но и участником бурных событий эпохи. Преображенцы стали главной силой переворота 1762 года, в результате которого на престол взошла Екатерина II. Но, конечно, молодой рядовой гвардеец не был сколько-нибудь заметной фигурой в большой политической игре, поэтому чинов и отличий тогда от матушки-императрицы не получил.

Проявил себя Гаврила Романович при подавлении восстания Емельяна Пугачева. К тому моменту он уже получил офицерский чин подпоручика, занимался организацией дворянского ополчения, засылал лазутчиков в стан неприятеля, составлял поименные списки повстанцев. И, главное, оставил обширный письменный материал о пугачевской кампании (на эти труды во многом опирался Пушкин в своей работе над «Историей Пугачевского бунта» и «Капитанской дочкой»). Примерно в это же время увидели свет первые стихи Державина.

«Фелица»: крутой поворот в судьбе

В 1777 году Державин выходит в отставку и начинает служить на гражданском поприще — в Правительствующем Сенате. Спустя пять лет завоевывает и широкую литературную славу благодаря оде «Фелица», посвященной императрице. Но это не было обычное комплиментарное стихотворение сродни тем, которые придворные поэты во все времена посвящали монархам. Воспевая мудрость просвещенного правления самой Екатерины, Державин одновременно в сатирическом ключе изобразил алчность, развращенность, мздоимство вельмож — конечно, иносказательно, не называя никаких имен. Но Екатерина поняла и оценила «шутку».

Конечно, все это не добавило Державину любви придворных. Масла в огонь подлил царский подарок: императрица пожаловала поэту золотую табакерку и 500 червонцев, и, кроме того, честь быть представленным ей лично в Зимнем дворце. Особенное раздражение милость Екатерины вызвала у начальника Державина, генерал-прокурора Сената князя Вяземского. Он, некогда весьма благоволивший к подчиненному и принимавший его в своем доме, сильно обиделся на сатирические строки в «Фелице», в которых узнал себя…

Совсем скоро конфликт Державина с Вяземским углубился. Генерал-прокурор сосредоточил в своих руках в том числе управление финансами империи. Гаврила Романович знал, что часть доходов казны князь утаивает. Перед началом года, представляя ведомость императрице, Вяземский занижал, как бы сейчас сказали, доходную часть. А потом, когда Екатерине срочно требовались дополнительные деньги, генерал-прокурор предоставлял их словно по мановению волшебной палочки и тем самым укреплял свое положение как незаменимого финансиста. Впрочем, при такой системе и банальное казнокрадство нельзя было исключить — слишком уж удобная схема…

Державин выступил против этой схемы, настаивая, чтобы при составлении ведомости на новый, 1784, год в ней были указаны реальные данные о доходах. Вся эта история, конечно же, дошла до Екатерины… И хотя для Вяземского она не имела каких-либо последствий, в лице генерал-прокурора Державин, похоже, нажил себе серьезного врага. Это еще аукнется Гавриле Романовичу, когда он станет правителем Олонецкого наместничества.

Не губернатор, но правитель

Было ли назначение Державина в северный край ссылкой? Действительно ли Екатерина преследовала лишь цель удалить от двора неуживчивого и неудобного Гаврилу Романовича? Если да, то почему именно Олонецкое наместничество, а не Казанское? Ведь Державин мечтал служить именно там, на родине, и очень хорошо относившаяся к нему после «Фелицы» Екатерина, наверное, могла бы удовлетворить такую просьбу.

Возможно, дело все-таки в другом. В только что созданном наместничестве императрице нужен был именно такой человек: резкий, но неподкупный, ретивый на службе, яростный противник взяточничества. Ведь задача предстояла глобальная — встать у истоков новой системы управления.

Сегодня в Национальном архиве Республики Карелия хранится немало документов, свидетельствующих о деятельности Державина в нашем крае. Большинство из них отнесены к категории особо ценных, рассказывает Мадина Каюмова, главный архивист отдела научно-справочного аппарата.

Самый ранний из них — как раз тот самый указ Екатерины о создании Олонецкого наместничества и назначении его правителем Державина. В этом же документе говорится о необходимости открыть в наместничестве присутственные места. А это наместническое правление, казенная палата, приказ общественного призрения, верхний и нижний земские суды… То есть за создание новой системы административной, финансовой, судебной власти предстояло взяться сразу.

Мадина Каюмова подчеркивает: этот документ также помог развеять устоявшееся заблуждение, что Державин был первым олонецким губернатором. На самом деле главным «хозяином» был не он, а Тимофей Иванович Тутолмин, возглавивший Архангельское и Олонецкое генерал-губернаторство, состоявшее из двух соответствующих наместничеств с центром в Петрозаводске. Гаврила Романович был подчиненным генерал-губернатора Тутолмина. Но на деле правитель Олонецкого наместничества оказался весьма самостоятельным и, как обычно, не боялся навлечь на себя гнев вышестоящих.

«Суров, но в правде черт»

Гаврила Романович приехал в Олонецкий край осенью. Занял денег, чтобы купить за свой счет для присутственных мест мебель — в правлениях и канцеляриях не было ни столов, ни стульев, чиновникам элементарно не на чем было сидеть. Перевез и свою большую библиотеку, почти три тысячи книг.

Торжественное открытие присутственных мест состоялось в декабре 1784-го. Отмечали это событие целую неделю: генерал-губернатор давал торжественные обеды, в городе салютовали пушки, простым жителям выставили угощение.

Это было в стиле Тутолмина. До назначения в Петрозаводск он побывал правителем Тверского наместничества, управлял Новороссийским краем и Крымом, затем правил Екатеринославским наместничеством. Тимофей Иванович привык жить на широкую ногу, любил светские развлечения. А у Гаврилы Романовича на первом месте была служба. И работы было невпроворот. Гениальный поэт, он за время пребывания в Олонецком наместничестве написал всего одно стихотворение с говорящим о многом названием «Уповающему на свою силу». Словом, начальник и подчиненный оказались очень разными людьми.

О том, насколько скрупулезно Державин вникал в дела, опять же свидетельствуют документы. В Национальном архиве хранятся более 130 протоколов наместничества, и практически каждый подписан лично Гаврилой Романовичем.

— Иногда Гаврила Романович не просто подписывал, а дописывал документы. Вот здесь, например, можно увидеть, что протокол, написанный сначала рукой писаря, прерывается и дополняется записью Державина. В некоторых случаях правитель наместничества считал необходимым самому пояснить свою мысль. Этот протокол касается явления, которое для Гаврилы Романовича было неприемлемым ни в каком виде — бумажной волокиты. В данном документе речь идет о колодниках — арестантах, которые долгое время сидят в тюрьме в ожидании суда, а их дела не решаются. Державин пишет о том, что это недопустимо и незаконно, и поясняет, как надо действовать, чтобы навести порядок, ускорить рассмотрение этих дел, — говорит Мадина Каюмова.

Еще один протокол свидетельствует о решимости и суровости Державина в борьбе с взяточничеством. «Суров, но в правде черт», — так говорил сам Гаврила Романович о себе.

— Державин требует посадить в тюрьму каргопольского волостного старосту, который собрал с крестьян мирские деньги и отдал их на взятку чиновникам каргопольского нижнего волостного суда, — поясняет Мадина Каюмова.

Что касается петрозаводских чиновников, то у них был свой способ брать взятки. Уже в наше время в здании Национального музея Карелии (ранее там располагалась губернаторская резиденция) проводили реставрационные работы, в том числе вскрывали старые фундаменты здания. И среди прочего нашли множество старинных игральных карт.

Азартная игра была распространена не просто как безобидное развлечение. Купцы, например, частенько с удовольствием «проигрывали» чиновникам те или иные суммы взамен за покровительство. Когда чиновники играли друг с другом, то нередко путали свой кошелек с государственным.

Однажды Державин обнаружил нехватку крупной суммы в приказе общественного призрения. Пропала без малого тысяча рублей наличными, и еще семь тысяч не хватало по денежным ведомостям. Секретарь приказа Грибовский признался: тысячу он проиграл вице-губернатору, прокурору и председателю уголовной палаты. А остальные деньги ссудил купцам на неопределенный срок, не взяв с них никаких расписок — за это они обещали покрыть карточный долг.

Державин заставил Грибовского изложить показания в письменном виде и предъявил бумагу высокопоставленным игрокам, немало их напугав. От купцов потребовал немедленно по всей форме написать расписки. Недостаток же наличных в тысячу рублей (огромная сумма, у самого Гаврилы Романовича жалованье было 3 тысячи) покрыл из своего кармана. Почему? Наверное, пожалел Грибовского, совсем еще юношу. Тем более что секретарь во всей этой афере явно был мелкой сошкой.

Таким был Гаврила Романович: в самой жесткой форме — иногда он доходил и до рукоприкладства — требовал от подчиненных ответственности, трудолюбия, знания и исполнения законов… Но также и защищал чиновный люд, когда это было необходимо. Олонецкое наместничество было бедным, и мелкое чиновничество влачило довольно жалкое существование. Поэтому немало протоколов посвящено вопросам жалованья чиновников. Гаврила Романович, например, требует прекратить задержки с выдачей денег или выступает с распоряжениями поощрить тех, кто несет службу честно и прилежно, оговаривая размер вознаграждения.

— Поэтому, на мой взгляд, рядовые чиновники относились к правителю наместничества скорее с благодарностью за такую заботу, — отмечает Мадина Каюмова.

История с медведем

Но нажил себе Державин и немало противников, среди них Тутолмина. Гаврилу Романовича возмущало самовластие генерал-губернатора: Тутолмин, например, ввел для жителей подати сверх предусмотренных казенной палатой, вмешивался в работу уголовной палаты. Не чурался кумовства: многие «хлебные» чиновничьи места занимали его родственники и близкие.

Генерал-губернатор со своей стороны не упускал случая найти недостатки в деятельности правителя Олонецкого наместничества. Оба жаловались друг на друга императрице. Местное чиновничество разделилось на две партии: одна поддерживала Тутолмина, другая — его оппонента.

Державин жил в доме на Нагорной линии (ныне пр. Карла Маркса). Один из домочадцев завел ручного медвежонка. Как-то раз зверь увязался следом за посетителем, чиновником Молчиным, выбежал со двора и добрался до здания суда. Молчин в шутку обратился к присутствовавшим там заседателям: «Встречайте нового члена суда Михайла Ивановича». И впустил медвежонка в помещение.

Забавная на первый взгляд история переросла в скандал. Противники Державина распустили слух, что якобы это Гаврила Романович приказал Молчину привести зверя в суд, что медвежонка усадили в кресло председателя, намазали лапу чернилами, чтобы он «ставил печать» на бумагах… Ничего этого, конечно, не было, но именно в таком виде эпизод был представлен в Петербурге.

Державина обвинили в неуважении к суду, потребовали от него уголовного преследования Молчина. После того как Гаврила Романович отказался, угроза судебного разбирательства нависла уже над ним. Подогревал ситуацию давний недруг князь Вяземский, саркастично замечавший:

— Вот, милостивцы, как действует наш умница-стихотворец; он делает медведей председателями.

Здравый смысл возобладал, Державина в итоге оставили в покое, но ему эта история стоила немало нервов и переживаний.

Державинский год

И все же, несмотря на конфликты, в Олонецком наместничестве Державину удалось сделать немало. Он первым совершил полноценное обозрение края. С июля по сентябрь 1785 года объехал уездные города, а в те времена это было серьезное испытание: проходимых дорог практически не имелось, путешествовать пришлось верхом на лошадях, иногда перебираться на лодке. В ходе поездки была составлена поденная записка — путевой дневник, с описанием природы, географических деталей, быта и занятий населения, культурных особенностей (например, карельского кантеле, северного старообрядчества).

Заинтересовали Державина и лопляне (саамы), и в поденной записке тщательно описаны их традиции и обычаи…

В поездке Гаврила Романович изучал работу уездных канцелярий, разбирал жалобы жителей… В Кеми провел церемонию провозглашения этого поселения уездным городом — новый статус был присвоен высочайшим повелением. При участии правителя наместничества составлялись планы уездных городов, карты края, устанавливались границы между Россией и Швецией.

Но, пожалуй, больше всего Державин запомнился тем, что он сделал для организации медицинской помощи, благотворительности и образования. Это всё тоже пришлось начинать практически с нуля. Гаврила Романович возглавил приказ общественного призрения. Открыл в Петрозаводске первую казенную больницу, где могли бесплатно лечиться неимущие. Передал для этого личные средства — 200 рублей. Правила и устав больницы правитель наместничества тоже разработал лично. В ней было пять мужских и четыре женских палаты. На державинские пожертвования для больницы была закуплена посуда, 30 одеял (два из них, правда, неизвестные украли в первый же день).

Первая частная аптека также появилась при Державине. В Национальном архиве хранится книга этой аптеки с записями на французском языке. Из них следует, что лекарства отпускались и самому Державину, и Тутолмину, их домочадцам, другим чиновникам…

Провел Державин и большую подготовку к открытию народного училища. Архивные документы свидетельствуют, что он не раз обращался в Петербург с просьбой выписать книги для училища, эти вопросы обсуждались и на заседаниях приказа общественного призрения.

Довести это дело, как и ряд других задумок, до конца Державин не успел. Из-за противостояния с Тутолминым он уехал в Петербург и в Петрозаводск уже не вернулся. 15 декабря 1785 года Екатерина издала указ о назначении Гаврилы Романовича правителем Тамбовского наместничества. Последний документ Национального архива Карелии, касающийся Державина, датирован 23 декабря того же года: это письмо в Олонецкое наместническое правление с просьбой выслать ему причитающееся за службу жалованье и столовые деньги.

Державинский год в нашем крае завершился. Но самого Гаврилу Романовича впереди ждала большая карьера — он успел побывать и кабинет-секретарем Екатерины, и сенатором, и первым министром юстиции Российской империи. Создал стихотворения и оды, ставшие вершиной русского классицизма, в том числе знаменитые «Водопад» («Алмазна сыплется гора…»), «Буря», «Рудокопы», в которых отразились его впечатления от Олонецкого края. О нем Гаврила Романович помнил даже спустя много лет — видимо, наш край запал ему в душу.

В отставку Державин вышел уже после воцарения Александра I в 1803 году. До последнего момента на государственной службе он продолжал бороться со злоупотреблениями власть имущих: расследовал дело калужского губернатора, замахнулся даже на одного из великих князей и в итоге был уволен императором с ремаркой: «Ты слишком ревностно служишь».

Скончался Гаврила Романович спустя 13 лет в своем имении в Новгородской губернии и был похоронен в Спасо-Преображенском соборе Варлаамо-Хутынского монастыря.

Память

С 2000 года в Карельском филиале Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) проводятся Державинские чтения. Большая конференция проходит в начале нового учебного года и собирает исследователей, ученых не только из Карелии. Приезжают участники из Санкт-Петербурга, Казани, Тамбова, других городов России. В этом году предстоят юбилейные, 20-е Державинские чтения.

За двадцать лет Державинские чтения обрели собственные традиции. Начинаются они у памятника Гавриле Романовичу в Губернаторском парке — студенты возлагают цветы, читают стихи. Если в первые годы конференция проводилась в здании вуза, то сейчас уже много лет — в зале Благородного собрания Национального музея Карелии, директор которого, Михаил Гольденберг, является одним из организаторов и постоянных участников Державинских чтений. В разные годы в них также участвовали Сергей Некрасов, директор Всероссийского музея А.С. Пушкина, художник Георгий Стронк, представлявший свою картину «Державин на водопаде Кивач», стихи Гаврилы Романовича читал известный карельский актер Олег Белонучкин… В рамках конференции для студентов также устраивают экскурсии по памятным державинским местам, знакомят с бальной культурой той эпохи: выступают творческие коллективы, и сами ребята танцуют полонезы, менуэты и кадрили.

Но, конечно, главным остается представление научно-исследовательских работ, которые связаны не только непосредственно с государственной и творческой деятельностью самого Державина, но и в целом с историей государственности, общественно-политической жизни в Карелии. По итогам издаются «Державинские сборники» — на настоящий момент их уже шесть, и они пользуются большим спросом ученых, преподавателей.