Финны

Финская революция и Финская война красных и белых началась 27 января, а закончилась поражением красных 15 мая 1918 года. Как и все гражданские войны, эта была жестокой и беспощадной, в прямом смысле слова братоубийственной. Столкновение двух исторических императивов.

Военное поражение красных обернулось жестоким белым террором. До 90 тысяч человек были брошены в тюрьмы и концлагеря, где от голода и болезней погибла четверть заключенных.

Примерно столько же было казнено по решениям трибуналов или самосудом. Потери со стороны красных после этой войны составили примерно 30 тысяч человек. Сравните: общие потери сторон во время военных действий составили семь тысяч человек.

— От террора люди пытались спастись. И многие красные финны вместе с семьями перешли на территорию советской России, — рассказывает Армас Машин, редактор журнала Carelia. — И было их примерно десять тысяч человек. Среди них мой дед, будущий карельский писатель, а тогда мальчишка из рабочих кварталов города Турку Ульяс Викстрем.

— Ульясу было восемь лет, когда в конце апреля 1918 года с мамой и братьями он отправился из Турку в Петроград на последнем поезде. Отец, Карл Вернер Викстрем (рабочий верфи) был в это время в Финской красной гвардии. А один из братьев — Армас — был у родственников в деревне по другую линию фронта. И он остался в Финляндии, братья впервые встретились только спустя почти сорок лет.

Осенью часть красных финнов при посредничестве Красного креста возвратилась в Финляндию, но моему прадеду туда дороги уже не было. Так началась история этой ветви нашего рода моей семьи в России — она стала для них новой родиной.

8 июня 1920 года принято постановление ВЦИК о создании на землях Олонецкой и Архангельской губернии, населенных карелами, нового автономного областного образования — Карельской трудовой коммуны.

У истоков карельской государственности оказались именно красные финны. Во главе коммуны встал Эдвард Гюллинг, один из лидеров Финской революции 1918 года. Ученый-экономист, специалист в области статистики, доцент Хельсинкского университета. Сугубо статский человек.

Именно Гюллинг предложил Ленину идею Карельской коммуны осенью 1919 года. По мнению финна, её создание отвечало бы национальным интересам карелов, лишило Финляндию прав на Восточную Карелию и подготовило плацдарм для революции в Суоми и скандинавских странах. Коммуна виделась революционерам альтернативой буржуазному государству финнов.

Ленину идея понравилась. Не прошло и года, как на карте советской России появилась Карельская трудовая коммуна.

Гюллинг начал собирать в Карелии финских эмигрантов — тех самых, которые в 1918-ом оказались сначала в Петрограде, а позже разъехались по России. В красной Карелии для финнов открывалось две возможности: продолжать быть красными — и оставаться финнами.

Правительство, которое сейчас принято называть правительством красных финнов, находилось у власти в Карелии 15 лет (с 20-го по 35-й). К концу 1924-го года в Карелии сложилась достаточно уникальная ситуация: все высшие руководители республики, части Советской России, были выходцами из государства, которое на тот момент  уже было независимой Финляндией.

Председателем ЦИК был избран Сантери Нуортева, правительство возглавлял Гюллинг, а ответственным секретарем Карельского обкома ВКП(б) стал Иоганн Ярвисало. Финны занимали руководящие должности и на республиканском уровне, и на местах.

И всё же к 1926 году численность финского населения Карелии составляла немногим более двух с половиной тысяч человек.

В эти же годы в республику приезжают первые североамериканские финны. В 1922 году на севере Карелии, в Княжьей Губе, начала работать артель рыбаков из США, три года спустя на заболоченных землях Олонецкого района группа канадских рабочих и фермеров создала сельскохозяйственную коммуну Säde («Луч»).

— Целенаправленная вербовка американских специалистов для работы в Карелии началась лишь после того, как добро дала Москва, — рассказывает Ирина Такала, заведующая кафедрой истории стран Северной Европы Петрозаводского университета. — 1930 год, индустриализация — рабочих рук (и тем более современных инженерных мозгов) по всей стране не хватает. На очередном съезде партии принято решение разрешить эмиграцию специалистов и хорошо обученных трудовых кадров в Советский Союз для помощи в строительстве.

В мае 1931 года в Нью-Йорке начал работу Комитет технической помощи Советской Карелии. Главная задача — широкомасштабная вербовка финнов с целью переселения их в КАССР.

Комитет технической помощи закупал для Карелии технику и оборудование. Главным источником финансирования стал так называемый машинный фонд. Сдавая валюту, эмигрант получал от руководителя комитета квитанцию, по которой в СССР ему должны были компенсировать взнос в рублях (по золотому курсу — 2 рубля за 1 доллар).

На средства североамериканских финнов для Карелии в те годы было приобретено оборудования на сумму более чем 500 тысяч долларов США (1 миллион рублей в золотой валюте). Закупленное оборудование (за свой счет) перевозили в республику сами переселенцы.

За пять лет (с 1930-го по 1935-й) шесть с половиной тысяч финских эмигрантов приехали из Канады и США в новую Россию. Ехали семьями, с детьми; продавали дома и автомобили, покупали на вырученные доллары столь необходимые молодой советской стране станки и инструменты. Впереди была еще одна новая жизнь. Позже в исторической литературе этот исход назовут «карельской лихорадкой».

В официальной карельской прессе 30-х годов всех эмигрантов из-за океана называют канадскими финнами (хотя из Канады, по статистике, прибыли только 40%). Такой рабоче-крестьянский подход: дескать, приехали из Канады лесорубы помочь молодой советской стране построить новую лесную промышленность. «Городские» финны из Америки выглядели иной кастой, о них лишний раз старались не упоминать.

Крупные американские колонии появились в Кондопоге, Прионежском и Пряжинском районах (в приграничье эмигрантам запрещает селиться ГПУ). В Матросах, Вилге, Интерпоселке, в Ухте и Тунгуде американские рабочие занимались уже привычным делом: валили лес, осушали болота. Строили свободную республику. Советскую.

В 30-х годах американские и канадские финны фактически создают в Карелии лесную отрасль. В Северной Америке к этому времени существовали промышленные технологии рубки и вывозки леса. У нас не было никаких, кроме топора. Эмигранты привезли новые орудия труда: лучковую пилу, канадский топор с длинной ручкой — таким удобно работать. Инструментарий для заточки, слесарный, токарный — позже Онежский завод начнет такой инструмент выпускать. Но поначалу в Америке закупалось всё вплоть до гвоздей — гвозди везли из Штатов тоннами.

Лесной посёлок Матросы (на две трети финский) становится образцово-показательным леспромхозом, базой для обучения не только карельских специалистов, но и вальщиков леса со всей страны. Бригада американцев ездит по лесным районам Советского Союза, внедряя новые технологии.

В начале 1930-х в Петрозаводске приезжие финны построили Американский городок. Несколько домов, столовая, клуб. Тратили привезенные доллары в Инснабе, носили плащи и шляпы, стриглись на западный манер, готовили фасоль со свининой и пекли американские пироги.

Финский театр, газеты, симфонический оркестр Калле Раутио и джаз учившегося в Америке Леопольда Теплицкого. Русская, финская, карельская и английская речь звучали в провинциальном городе вперемешку на улицах и в ресторанах.

— Вот цифры: первый симфонический оркестр в Петрозаводске — 15 человек, одиннадцать из них американские финны. Первая труппа Финского театра — практически вся американская. Ставят переводные советские пьесы, финскую крестьянскую классику, — рассказывает Ирина Такала. — Городской оркестр играл джаз, в моде были танцы. Мой дед (из канадских финнов, после войны он работал художником Финского театра) и в старости помнил, как правильно чарльстон танцевать.

Среди «городских» американских рабочих было много строителей, автомехаников. Появились американские строительные кооперативы: квартиры планировались с ванными комнатами, хотя водопровода в Петрозаводске еще не было.

Водопровод в городе появился в 1932-1934-м тоже во многом благодаря американцам. Приехала целая водолазная бригада со своим оборудованием, начали укладывать в Онежское озеро деревянную трубу для водосбора. Спорили с советскими инженерами о технологиях, отказывались работать, понимая, что за халтурой последует авария.

Авария последовала. На американцев завели первое дело о саботаже, оно так и называлось: «Труба». В тот раз обошлось, в дело лично вмешался Эдвард Гюллинг.

В тридцатые годы к красным и американским финнам прибавилась еще одна категория – финские перебежчики.

В Финляндии — экономический кризис, продолжаются политические преследования. Большие группы финнов переходят финляндско-советскую границу на всем ее протяжении. Играет свою роль и пропагандистская кампания, развернутая руководством Карелии и финскими коммунистами: в соседней республике люди рассчитывают найти работу и свободу, лучшее будущее.

По приблизительным подсчетам, в начале 30-х годов из Финляндии в Советский Союз ушло свыше 12 тысяч человек (из них семь тысяч остались в Карелии). Попадали в карантинные лагеря ОГПУ, откуда их направляли на работу по стране.

После 1932 года большую часть перебежчиков оставляли работать в непограничных районах Карелии и Ленинградской области. Люди жили в спецпоселениях, которые не могли покидать. Работали на лесозаготовках, тяжелых строительных и горнорудных работах.

К середине 30-х годов в Карелии проживало около 15 тысяч финнов.

Финны строят первые ГЭС, бумажную фабрику и завод в Кондопоге (впоследствии ЦБК), развивают лесную промышленность и сельское хозяйство.

В 1931 году в республике появляется первый вуз — педагогический институт. Создается Карельская академия наук, которую возглавляет сам Эдвард Гюллинг. В школах преподается литературный финский язык: руководство полагает, что он как нельзя лучше подходит для того, чтобы стать письменной формой выражения устных карельских диалектов.

Во второй половине тридцатых отношение к финнам в Карелии резко меняется. В 1935 году смещено финское руководство АКССР, в республике разворачивается борьба «с финским буржуазным национализмом».

Финнов-иммигрантов обвиняют в причастности к диверсионно-террористической и контрреволюционной деятельности: работают по заданию финского генерального штаба, цель — присоединение северо-западных территорий России (и прежде всего Карелии) к Финляндии.

С лета 1937 по весну 1938 года в Карелии арестовано и осуждено до семи тысяч приезжих финнов. К концу 39-го большая часть диаспоры либо физически уничтожена, либо отправлена в лагеря и спецпоселения.

Военные события (1939–1945) довершили разгром: к концу войны финнов в республике — носившей в тот момент название Карело-Финская ССР — почти не осталось.

Послевоенная диаспора финнов республики формировалась в основном из финнов-ингерманландцев, традиционно проживавших в Ленинградской области. Карелия (как в царские времена) вновь становится подстоличной Сибирью. Теперь сюда едут финны, которым после войны запрещено селиться близко к Ленинграду.

В 1949 году Совет Министров СССР принял постановление «О мероприятиях по восстановлению и развитию лесозаготовок в Карело-Финской ССР», советское руководство разработало план переселения ингерманландских финнов в республику.

Только в 1949 году в Карелию по оргнабору прибыло около восьми тысяч семей (более 21 тысячи человек). Если до этого наши финны были в основном из Финляндии или из-за океана, то теперь пять шестых финского населения — инкери.

В 1959 году на пике своей численности финское население Карелии составляло 27829 человек.

А в 1990-м инициативе президента Мауно Койвисто в Финляндии объявлена так называемая репатриация российских финнов-ингерманландцев. Она пришлась на времена тяжелейших социально-экономических потрясений, вызванных распадом Советского Союза. И многие финны предпочли покинуть Россию.

По разным оценкам от 30 до 35 тысяч жителей бывшего СССР переехали в Финляндию с начала 90-х годов (и финны, и их родственники).

По переписи 2010 года в Карелии осталось лишь 8 577 финнов.

— Моя мама, Эйла Аргутина (в девичестве Лахти) – дочь иммигрантов, — рассказывает Татьяна Исламаева, преподаватель финского языка, автор учебников, переводчик. — Они приехали в Карелию в начале 1930-х: бабушка — с севера Финляндии, из города Кеми, а дедушка — из Оулу (тогда это был красный регион). Бабушка приехала в составе трудовой делегации, легально – по приглашению СССР, строить лучшее будущее. А дед бежал из Финляндии через Швецию от расстрельной статьи. Познакомились они уже в Карелии, поженились в 1936 году.

Ехали в Советский Союз по убеждению. Верили в принципы социализма, хотели создать новое государство. Все финны, которых я знала в Петрозаводске (благодаря бабушке и маме), были очень образованными людьми.

Конечно, они оказывали влияние на окружающих. Я этого в детстве не замечала, но когда к нам приезжала русская родня с Волги, они говорили: Петрозаводск не русский город. И вывески на финском, и чистота. И говорили по-русски правильно, без говоров. Вроде бы и финны – но, к примеру, мама моя безупречно говорила на русском языке.