Эдвард Гюллинг

В 1920 году Гюллинг пишет из Петрозаводска своей жене Фанни, собиравшейся приехать к нему из Стокгольма: «На первое время захвати продукты, к которым ты привыкла. Здесь все немножечко не так».

Сам Эдвард Отто Вильгельм, или Эдуард Александрович, как его здесь называют, к тому моменту живет и работает в Карелии уже несколько месяцев. Он не хочет пугать близких, но… Ему, первому председателю Революционного комитета Карельской трудовой коммуны (КТК), в свою очередь, тоже приходят письма. Например, от некоего красноармейца, вымаливающего хотя бы кусок мыла, ибо «от вшей спасу нет». В разоренном гражданской войной крае голод, в Петрозаводске — хлебные бунты…

Прошло пять лет. Катастрофические последствия разрухи преодолены. Голод побежден. В магазинах — неплохой ассортимент продуктов и товаров, почти как до революции. Гюллинг сумел успешно осуществить преобразования НЭПа. Идет строительство Кондопожской гидроэлектростанции, запущены Кемская ГЭС, Медвежьегорский лесозавод. В Петрозаводске появились первые бетонные тротуары. Но мечтал Гюллинг о гораздо большем…

Эдвард Отто Вильгельм Гюллинг родился в 1881 году в финском Куопио, в семье инженера-путейца. После окончания лицея в Ювяскюля учился в Императорском Александровском университете в Гельсингфорсе (Хельсинки). Затем преподавал в alma mater на курсе экономической статистики, получил степень доктора философии.

Но карьера кабинетного ученого или чиновника (Гюллинг также работал статистиком города Гельсингфорса) была явно не для него. Еще в университете Эдвард увлекся социалистическими идеями. В 1905 году вступил в Социал-демократическую партию Финляндии. С 1908-го на протяжении десяти лет был депутатом сейма (парламента) Финляндии. В 1918-м покинул ряды социал-демократов и вступил в финскую коммунистическую партию.

Неудавшаяся революция

В начале декабря 1917-го финский парламент провозгласил независимость страны. Одобрил сейм это решение далеко не единодушно. Голоса едва не разделились поровну: за декларацию проголосовали 100 депутатов, против — 88. Но окончательное решение было за советским правительством. 31 декабря 1917 года (по новому стилю) Владимир Ленин подписал декрет Совнаркома о признании независимости Финляндии — в 23 часа 50 минут. Вождь мирового пролетариата рассчитывал, что в Суоми после отделения начнется уже собственная революция и в итоге Финляндия станет «красной».

— Революция действительно началась. И потерпела сокрушительное поражение в ходе жесточайшей гражданской войны. Генерал Карл Густав Маннергейм атаковал с севера, с юга наступал немецкий корпус. Красные финны были зажаты в тиски. Последним оплотом революции оставался Выборг. Когда он был взят, начался белый террор: расстреливали даже женщин и детей при подозрении не то что в связях с коммунистами — если жертвы просто говорили по-русски. Впрочем, нельзя не отметить, что жестокости в те годы хватало с обеих сторон, как и в любой гражданской войне, — рассказывает директор Национального музея Михаил Гольденберг.

В итоге красные финны стараются покинуть Финляндию… Немалая часть бежит в Советскую Россию, а еще — в США, Канаду, Швецию.

Среди тех, кто оказался в эмиграции в Стокгольме, Эдвард Гюллинг. Конечно, он принимал в финской революции самое активное и ключевое участие: входил в состав революционного правительства, был народным уполномоченным по делам финансов, начальником Главного штаба Красной гвардии. После поражения революции Гюллинг еще некоторое время работал в подполье, причем в прямом смысле этого слова — во время резни в Выборге ему даже приходилось укрываться в подземных тоннелях для инженерных коммуникаций. Затем все-таки уехал в Швецию.

Альтернатива Скандинавии

Но что дальше — жизнь «революционера в отставке»? Для такого деятельного человека это было бы очень тяжело. Осенью 1919-го Гюллинг переправляет Ленину послание — «Предложение о Карельской коммуне». Тактические задачи: оформить карельскую государственность и выбить почву из-под ног тех сил в Суоми, которые могли бы претендовать на Восточную Карелию. А стратегические — вытянув Карелию на европейский уровень, создать своего рода социалистическую альтернативу капиталистической Финляндии. Карелия в будущем должна была стать плацдармом для распространения социалистических идей в Суоми и Скандинавии.

Ленину идея пришлась по душе. Довольно скоро Гюллингу по нелегальным каналам передали приглашение приехать в Советскую Россию. В 1920 году он приезжает, встречается с Владимиром Ильичом. Они долго беседуют. Встреча, правда, была не с глазу на глаз, в ней участвовал давний соратник Гюллинга Юрье Элиас Сирола, который, кстати, к идее был настроен скептически. Но в итоге планы Гюллинга получили поддержку. 8 июня 1920 года вышел декрет о создании Карельской трудовой коммуны.

Карельская трудовая коммуна стала очень интересным историческим феноменом. Да, в те годы на территории распавшейся Российской империи появлялись самые разные формы коммун и автономий — от Поволжья до Коми, от Удмуртии до Дагестана… Но в Карелии создалось фактическое двоевластие. В Карельскую трудовую коммуну сначала вошли три уезда: Петрозаводский, Кемский и Олонецкий. При этом осталась и Олонецкая губерния. Петрозаводск, таким образом, стал «двойной» столицей — главным губернским городом и центром карельской автономии. Обе власти были советские, большевистские, но существовали параллельно.

По сути, Карельская трудовая коммуна представляла из себя анклавы с преобладающим карельским населением. Гюллинг, обладая немалыми связями в Коминтерне, убедил предоставить КТК значительные налоговые льготы — и население стало перебегать из подчинения губернских властей в коммуну. Конечно, долго такая ситуация не могла продлиться.

Из коммуны — в республику

В 1923 году Карельская трудовая коммуна была преобразована в Автономную Карельскую Советскую Социалистическую Республику. Гюллинг остался ее руководителем — был избран председателем Совета народных комиссаров.

К тому моменту Гюллинг уже начал понемногу претворять в жизнь свои экономические планы. Многие из них и сейчас кажутся более чем амбициозными.

Что планировал сделать в Карелии Эдвард Гюллинг?

• построить 10 целлюлозно-бумажных комбинатов
• построить 5 электростанций
• построить 5 тысяч километров дорог
• полностью электрифицировать Мурманскую железную дорогу
• развивать горнодобывающую, лесозаготовительную и деревообрабатывающую промышленность
• в сельском хозяйстве развивать сеть кредитной и сбытовой кооперации

На чем основывал свои грандиозные планы Гюллинг? Во-первых, на богатейших природных ресурсах края: лес, камень, обилие рек, пригодных для строительства электростанций.

Правда, в Карелии в те годы практически вообще не было дорог: крестьяне в глубинке передвигались по тропам. И даже летом — на специальных санях, ибо для телег с колесами тропы были непроходимы. Но именно поэтому Гюллинг и решил уделить столь большое внимание строительству коммуникаций.

Во-вторых, надежда была на достаточно широкую автономию и тот карт-бланш на создание по-европейски развитого региона, который дал ему Ленин. В Карелии остро не хватало квалифицированных кадров. Человек, окончивший техникум, был на вес золота. Гюллинг не просто приехал в Карелию со своей командой — с согласия Москвы он начал приглашать к нам специалистов и рабочих из США, Канады, Швеции, Финляндии. Уже в 1922 году в Нью-Йорке было открыто «Карельское бюро», главными задачами которого были содействие эмиграции и знакомство американских рабочих с жизнью Карельской трудовой коммуны.

Гюллинг был очень толковый руководитель, ему верили, к нему ехали. Американские и канадские финны привозили с собой тракторы, станки, племенной скот ценных пород — все для того, чтобы внести вклад в строительство образцовой социалистической республики.

Внимание руководитель Карелии уделял не только экономике — практически не было той сферы, где бы Эдвард Гюллинг не старался провести преобразования. И особенно заботился о науке, культуре и образовании.

Именно при Гюллинге Карельский краеведческий музей (ныне Национальный музей Карелии) получил статус государственного. Было это в 1928 году. Как рассказывает Михаил Гольденберг, в то время музей находился недалеко от кабинета Гюллинга в здании на Круглой площади. И Гюллинг всегда приводил сюда своих гостей. Руководить музеем он пригласил Степана Макарьева из Ленинградского университета, а лектором стал не кто иной, как Александр Линевский, знаменитый археолог и этнограф, впоследствии написавший повесть «Листы каменной книги».

«Его всегда светлое лицо…»

У Гюллинга было много друзей среди европейских интеллектуалов, творческих деятелей. Например, немецкий философ, художник-график Генрих Фогелер, один из ярких представителей модерна. По приглашению Гюллинга он прибыл в Карелию и создал почти сотню работ, которые сейчас хранятся в Национальном музее.

Поначалу, в 1920-е годы, многие друзья Гюллинга, приехав в Петрозаводск, ночевали у него на диване в рабочем кабинете: остановиться было просто негде. Останавливался тут во время своего первого визита в Карелию и датский писатель, журналист Мартин Андерсен-Нексе.

Но, когда он приехал в Петрозаводск снова в 1933 году, его разместили уже в Доме крестьянина — первой построенной гостинице. Андерсен-Нексе отмечал и многие другие перемены: появилась регулярная связь с Ленинградом — ежедневный воздушный рейс и два железнодорожных экспресса. Город вырос, в пять раз увеличилось население — с 13 до 60 тысяч человек. Улицы были частично гудрированы, частично вымощены камнем.

— Когда я в последний раз зашел к товарищу Гюллингу проститься с ним перед отъездом на восток, я застал его в комнате, набитой приезжими, распивавшими кофе и рассуждавшими о политике… Его всегда светлое лицо казалось сегодня еще светлее, — вспоминал писатель.

Гюллинг любил литературу, в подлиннике читал немецких классиков, например Шиллера. И сам писал стихи — как и его жена Фанни. Они обменивались письмами, в которых разбирали и обсуждали поэтические опыты друг друга.

А еще достоверно установлено, что в кабинете у председателя карельского Совнаркома хранилось издание «Калевалы» — карело-финский эпос он тоже очень хорошо знал, любил и ценил. По его инициативе в 1935 году было отпраздновано 100-летие первого издания «Калевалы».

В марте 1928 года в Карелии начал выходить литературный журнал на финском языке. Назывался он тогда Punakantele / «Красное кантеле» (впоследствии, уже после Великой Отечественной войны — Punalippu / «Красное знамя», ныне — журнал Carelia).

— Эдвард Гюллинг был образованный человек — ученый-экономист, ранее доцент Хельсинкского университета, специалист по статистике. В Карелии он был в числе инициаторов целого ряда важных начинаний. Среди красных финнов, членов карельского руководства, были и другие хорошо образованные, как сейчас говорят, продвинутые люди, например Александр Нуортева. Они понимали, что наряду с экономикой важно развивать общество, образование, науку, культуру. Создание литературно-художественного журнала было частью этой политики. В тех условиях журнал был безусловно востребован наряду с республиканской газетой и книгоизданием на финском языке. Идеи всестороннего развития республики актуальны и сегодня, — отмечает главный редактор журнала Carelia Армас Машин.

При этом Гюллинг не мог избежать того, что диктовало ему время. Конечно, отмечает Михаил Гольденберг, во многом он превратился в типичного для тех лет регионального коммунистического лидера. Его именем называли цеха, фабрики, заводы и колхозы. Пограничники республики избрали его почетным пограничником. Когда в 1923 году Гюллингу после тяжелого заболевания ампутировали левую ногу, газеты печатали бюллетени о его здоровье.

И все же в частной жизни председатель Совнаркома оставался скромным в быту, открытым и доступным для общения человеком. В Петрозаводске сохранился дом на ул. Герцена, 14, где он жил. Нередко можно было видеть, как Гюллинг с трудом, на протезе, идет через парк, который сейчас называется Губернаторским, на работу…

«Мы в долгу перед Эдвардом Гюллингом…»

«Времена не выбирают — в них живут и умирают…» Эти строки вспоминаются, когда размышляешь о таких людях, как Эдвард Гюллинг. Каково было его отношение к темной стороне того времени, в которое ему выпало жить и работать? Например, раскулачивание. Оно в Карелии было проведено в рекордно короткие сроки, чуть ли не за две недели. Подписи Гюллинга ни под одним документом нет. В такие моменты руководитель Карелии старался уйти в отпуск, уехать в командировки. Гюллинг ни разу не посетил стройку века — Беломорско-Балтийский канал… Но если вновь вспомнить стихотворение Кушнера, «время — кожа, а не платье».

К 1935 году все изменилось еще сильнее. Отношения СССР и Финляндии ухудшались. Прошли аресты по громкому «карельскому делу». А Гюллинга в 1935 году вызвали на партийный актив в Ленинград. Он знал «правила игры»: каялся, обещал исправить ошибки. Но с поста председателя Совнаркома его сняли.

Гюллинг уезжает в Москву. Его бывший одноклассник Отто Куусинен помогает ему устроиться в Институт мировой экономики. Человек, 15 лет руководивший республикой и совершивший крупные экономические преобразования, оказывается на должности младшего научного сотрудника.

Конечно, Гюллинг понимал, к чему все идет. В 1937 году он был арестован в московской квартире по обвинению в руководстве контрреволюционной организацией в Карелии, в национализме…

14 июня 1938 года первый председатель карельского Совнаркома Эдвард Гюллинг был расстрелян. Его жена Фанни тоже была арестована и скончалась в 1944 году в карагандинской ссылке.

Реабилитированы Эдвард и Фанни Гюллинг были после ХХ съезда КПСС в 1955-56 годах.

Сегодня память о Гюллинге в Петрозаводске сохранена в названии набережной вдоль реки Лососинка. Но до сих пор нет ни памятника первому руководителю республики, ни монографии о нем на русском языке…

Хотя одна книга на русском, посвященная Гюллингу, все же хранится в Национальной библиотеке Карелии. Только издана она не у нас, а в Иркутске. Сборник статей к 130-летию со дня рождения подготовила внучка Эдварда Гюллинга — Татьяна Ароновна Кондратьева. Статьи разных авторов и очерки воспоминаний карельского писателя Яакко Ругоева с финского языка перевела мать Татьяны Кондратьевой, Фанни Елена Гюллинг.

О том, как книга — и не только она! — попала в фонды Национальной библиотеки, рассказала главный библиотекарь отдела национальной и краеведческой литературы и библиографии Вера Ягодкина.

— На одной из конференций я познакомилась с Ларисой Сулеймановой, директором Иркутской областной государственной научной библиотеки им. Молчанова-Сибирского. И она рассказала, что проживающая в Иркутске внучка Эдварда Гюллинга, Татьяна Ароновна Кондратьева, готовит книгу о своем дедушке. Конечно, нас очень заинтересовала эта история, мы попросили, чтобы Татьяна Ароновна по возможности связалась с нами. И были очень рады, когда получили отклик от нее, — говорит Вера Ягодкина.

Национальной библиотеке Татьяна Кондратьева подарила около 20 экземпляров книги, которые были отправлены в муниципальные библиотеки республики. С помощью коллег из Иркутской областной государственной научной библиотеки удалось получить электронную копию этого издания и решить юридические вопросы с ее размещением на интернет-портале «Имена в истории Карелии» — это проект Национальной библиотеки о людях, внесших значительный вклад в развитие республики.

Кроме того, Татьяна Кондратьева предложила Национальной библиотеке много ценных и интересных материалов из своего семейного архива.

— Самое ценное в этой коллекции — это письма супруги Эдварда Гюллинга, Фанни Карловны (Фанни Элизабет) своим детям. Она писала их из карагандинской ссылки. Письма очень пронзительные, хотя на первый взгляд в них нет трагизма — они о простых бытовых вещах, в них советы матери своим детям. Но ощущается, насколько тяжело было Фанни Элизабет в разлуке с семьей, насколько трудно ей жилось… Эти документы на нашем портале доступны всем читателям. И они все еще ждут своего исследователя. Очень хочется надеяться, что эти письма заинтересуют специалистов, краеведов и когда-нибудь будут изданы в печатном варианте, потому что эти архивные материалы ценны не только с точки зрения истории. На мой взгляд, они будут иметь и воспитательное значение для подрастающего поколения. И, конечно, хочется верить, что когда-нибудь в Карелии будет издана книга об Эдварде Гюллинге, — добавляет Вера Ягодкина…

Михаил Гольденберг согласен: «Мы в долгу перед Эдвардом Гюллингом, человеком, который так много сделал для Карелии. Наша республика в течение ХХ века несколько раз меняла свой статус: с 1940-го по 1956-й была союзной, потом опять автономной. Но слово «Карельская», несмотря на все административные изменения, сохранилось в названии. И сегодня Республика Карелия — это не просто наименование региона, это протянувшаяся через столетие нить общей исторической судьбы и культуры, которая объединяет представителей всех живущих здесь народов».