Война под грифом «секретно»

В преддверии Дня Победы и в год 100-летия образования органов госбезопасности Карелии в Петрозаводске на бульваре Победы открывается мемориал памяти советских чекистов, отдавших свою жизнь в Великой Отечественной войне и других вооруженных конфликтах XX и XXI веков.

О роли советских чекистов в войне на Карельском фронте мы говорим с доктором исторических наук, профессором ПетрГУ, директором института истории, политических и социальных наук Сергеем Веригиным.

— Сергей Геннадиевич, история органов госбезопасности всегда окутана ореолом секретности, много ли мы знаем о действиях спецслужб в военное время?

— Карелия – один из немногочисленных регионов, где изучается история спецслужб. В России таких регионов три. Это Москва, где проводятся исторические чтения на Лубянке, это Санкт-Петербург, где в здании на Гороховой 2 проходят исторические чтения и это Петрозаводск. В этом году мы будем проводить Седьмые традиционные исторические чтения на улице Андропова 5. Они будут посвящены 100-летию органов госбезопасности Карелии.

Совсем недавно у меня вышла монография «Противостояние» о борьбе советской и финской контрразведок. Сейчас открываются новые документы, есть возможность работать в финских архивах. Тем не менее, множество документов все еще имеют гриф «секретно». Тем не менее, составить объективную картину работы советских контрразведчиков в годы войны мы уже можем.

Сергей Веригин. Фото: ИА «Республика»/Леонид Николаев

— Боевые действия в Карелии сильно отличались от столкновений на других фронтах. Здесь линия соприкосновения была практически неизменной с конца 41 года. Как это отразилось на работе контрразведки?

— Надо отметить, что начальный период войны в Карелии оказался сложным и в период наступления финской армии подразделениям НКВД пришлось действовать как войсковым подразделениям. Чего стоит трехдневный бой возле станции Орзега, где практически полностью погиб батальон НКВД. Эти подразделения защищали Петрозаводск, затем Медвежьегорск.

В дальнейшем, когда фронт стабилизировался, роль спецслужб как базы для подготовки агентов и диверсантов и раскрытия вражеской агентурной сети значительно выросла.

Здесь была определенная специфика. На территории Карелии осталось всего 86 тысяч населения. Это женщины, старики, дети. Использовать это население в качестве опоры, как это было в Белоруссии, не представлялось возможным. Вместе с тем, перед контрразведчиками ставили несколько серьезных задач.

Командование контрразведки требовало уничтожить разведшколы противника и внедрить в них своих агентов, чтобы иметь данные о вражеской агентуре, о планируемых диверсиях.

Такие задачи ставил начальник 4 управления НКВД СССР Павел Анатольевич Судоплатов.

Первую задачу (уничтожение разведывательных школ противника) по объективным причинам  решить не удалось, а вторая задача – внедрение своих агентов – была выполнена успешно.

— А известны ли данные об агентах, которые успешно действовали в финском тылу?

Фото из архива ФСБ Карелии

— Самый яркий пример – Степан Дмитриевич Гуменюк. Когда его завербовал особый отдел НКВД Карельского фронта.  Его забросили в марте 1942 года на финскую территорию под видом перебежчика.

Финны его долго проверяли. Затем  зачислили в разведотдел в Косалме, и он прошел подготовку. Финнам нужна была информация о Беломорском гарнизоне, а Гуменюк как раз перешел на сторону финнов в качестве военнослужащего этого гарнизона.

Его забросили в район Беломорска с задачей собрать сведения и взорвать штаб Карельского фронта. Причем финны четко знали, в каком здании находится этот штаб.

Когда Гуменюк оказался за линией фронта, он пошел в особый отдел Карельского фронта, который его и готовил, и раскрыл информацию о петрозаводской разведшколе. Причем он дал сведения об агентуре, которая готовилась к заброске и которая уже была заброшена. Он дал фамилии и псевдонимы тех, кто был завербован финнами.

Чтобы агенту можно было вернуться обратно на финскую территорию и отчитаться о выполненной работе, было решено устроить инсценировку и взорвать пустующие склады на окраине Беломорска. После взрыва место оцепили, а по городу пустили слух, что бомбу подложили финские диверсанты.

Диверсанты после пяти дней рейда по советскому тылу, Рукаярви, Карелия, 30 мая 1942 г. Фото из Военного архива Финляндии

После этого Гуменюка снова отправили на финскую территорию с задачей внедриться еще глубже и передавать по возможности информацию.

Финны слова Гуменюка долго проверяли. Чтобы убедиться в реальности диверсии, они произвели две аэрофотосъемки разрешенных складов. После этого финны даже наградили его медалью «За заслуги» второй степени.

Он стал одним из лучших курсантов и его ставили в пример другим.

Во второй раз перейти через линию фронта у Гуменюка не получилось. В 1943 году при попытке перехода на советскую территорию финскую разведгруппу обнаружили, возник бой и Гуменюку с финнами пришлось отойти.

Когда закончилась война, он получил финские документы, устроился на работу и только в 1945 году пришел в союзную контрольную комиссию, которая заседала в Хельсинки. Его тайно перевезли в Ленинград, и он дал очень много информации. Благодаря данным Гуменюка арестовали около 100 агентов петрозаводской разведшколы, которые были заброшены и осели на нашей территории, а также находились в Финляндии.

Большую информацию наша контрразведка получала от арестованных агентов, которых забрасывали на нашу территорию.  Именно по арестам других разведчиков советские спецслужбы знали о том, что Гуменюка финны не раскрыли. Арестованные много говорили о курсанте, которого им ставили в пример.

— Но это единичный пример. Как диверсионная работа шла в целом на Карельском фронте?

— Помимо этого в финском тылу действовали советские разведывательно-диверсионные группы. По линии 4-го отдела НКВД с самого начала войны за линию фронта забрасывались наши группы для проведения разведки и совершения диверсий. На первом этапе эта работа шла не особо удачно. Разведчиков забрасывали в районы, где были их родственники, однако многие из оставшихся на оккупированной территории не шли на контакты, боясь преследования со стороны финнов. Надо сказать, что на оккупированной территории был установлен жесткий полицейский режим. Появление нового человека всегда вызывало подозрение.

Если финны замечали связь с партизанами и подпольщиками, то расправы были жесткими. Вплоть до публичной казни.

Более успешно наши разведдиверсионные группы стали действовать с 1943 года. Во-первых, стали лучше готовить разведчиков, сменили тактику, стали учитывать особенности местности, а самое главное – изменилось отношение людей. Местное население охотнее шло на контакты с разведчиками после перелома в войне.

Многие наши разведчики, особенно на начальном этапе войны, были раскрыты и расстреляны. Но были и весьма удачные примеры разведдеятельности. В частности, Алексей Михайлович Орлов. Он был участковым милиционером в Заонежском районе. Он хорошо знал район и людей. Он забрасывался 11 раз на территорию района и провел на оккупированной территории почти год – 325 дней. Группы, в составе которых он забрасывался, очень успешно действовали. Например, в 1943 году они разгромили гарнизон в деревне Липовицы, потом Ламбасручей. Когда в Ламбасручей прибыл карательный отряд, диверсанты уничтожили солдат этого карательного отряда.

Финны знали о неуловимом разведчике Орлове и обещали большую награду за его голову, но так арестовать его и не смогли.  Он получил орден Ленина уже после войны за работу в этих диверсионных группах.

 —  Как можно в целом оценить работу спецслужб в Карелии в годы войны?

— Противник был сильный, опытный, но крупных диверсий, которые бы подорвали стратегическое положение Карельского или Ленинградского фронтов, финской разведке совершить не удалось. Главная транспортная артерия — железная дорога — все военные годы функционировала практически бесперебойно.  Отдельные успехи у финских диверсантов были, но крупные операции наша контрразведка пресекала.

Из-за особенностей войны в Карелии, роль контрразведки здесь была выше, чем на других участка фронта. При этом советское командование столкнулось с серьезным противником, вести диверсионную работу в тылу которого было очень непросто. В 1943 году в Беломорск прилетела группа белорусских партизан, что называется, по обмену опытом. Их включили в состав нашего карельского партизанского отряда, который пошел по тылам противника. Представьте себе 40-50 килограммов в рюкзаке за спиной, плюс вооружение. Они пошли по тылам, попали под контроль финнов, произошел бой, вышли  к своим и сказали, что в Карелии воевать сложнее. Во второй рейд они уже не пошли и улетели опять в Белоруссию. Все эти примеры говорят о том, что советская контрразведка показала себя на Карельском фронте с самой лучшей стороны и получила неоценимый опыт.