Михаил рассказал «Республике», что для него пандемия, как и для большинства жителей нашей страны в 2020 году, — это главное слово. В начале коронавирусной истории это слово только его пугало, а теперь стало неотъемлемой частью жизни.
«В начале пандемии у меня было абсолютное непонимание серьезности происходящего. Новости уже вовсю говорили о таинственном коронавирусе вперемешку с юмористическими шоу, сериалами и новостями «Сирия — Украина», и, конечно, это воспринималось как что- то далекое и неважное. Я воспринимал эту информацию как запугивание и пропаганду», — рассказал Михаил.
Михаил Подзигун часто и много ездит в командировки по своей работе и контактирует с большим количеством людей. Еще за пару недель до ввода всех ограничительных мер, поделился Михаил, он увидел у одного из клиентов, который только приехал из Италии, на телефоне ужасающие кадры — грузовики с телами, бетонные блоки, которые выставляли на дорогах по всей Европе, спецмашины с громкоговорителями.
«Всё это было близко, реально и по-настоящему. И тогда, видя на улицах Питера толпы ничего не осознающих людей, я ощущал глубокое апокалиптическое настроение. Будто я обладаю какими-то сакральными знаниями, — продолжает Михаил Подзигун. — А затем началась самоизоляция. Я предприниматель. И в период самоизоляции и первой волны ограничительных мер угроза и страх болезни в любой форме отошли далеко на второй план перед угрозой экономической. Работа по всей стране заморожена, банковские транзакции останавливались, контракты разрывались. Людям нельзя работать, но их же и нельзя уволить. По телевидению говорят про сохранение зарплаты под угрозой уголовных дел, но не говорят, где брать деньги. Все, кто работает в бизнесе, помнят, это был настоящий ад. Казалось, что сам заболеть я уже не боялся, но переживал за близких из группы риска. Сидел дома».
Когда ограничительные меры летом ослабили, Михаил воспринял это как глоток свободы и возвращение к нормальной жизни. К концу лета предприниматель спонтанно решил поехать в отпуск в Сочи. Тем более, вспоминает Михаил, никто из круга знакомых и родных на тот момент еще не болел.
«Несмотря на то, что в целом я соблюдал все меры безопасности, COVID-19 застал меня врасплох на пляже. В самый разгар отпуска. Началось всё с легкого кашля, я подумал, что бывает, ничего необычного. Каждый день кашель усиливался, на третий день к нему присоединились дикая головная боль, слабость и боль в груди, пропали все запахи. Температура не поднималась, — продолжает петрозаводчанин. — Все симптомы похожи на обычное ОРВИ, но как-то по-другому, как-то необычно. Отдельный интересный симптом, который я обнаружил и у других людей впоследствии, — вся еда казалась дико пересоленной. Все это в совокупности крайне неприятно и тяжело. Таблетки практически не помогали ни от кашля, ни от боли. В состоянии анабиоза я добрался от Сочи до Питера, дальше на машине в Петрозаводск, пройдя без проблем все проверки в аэропортах и вокзалах, видимо, по причине отсутствия температуры, но, как я выяснил позже, температура не является основным признаком заболевания».
Уже в Петрозаводске Михаилу назначили курс антибиотиков, сначала он лечился дома.
«В больницу я попал довольно нестандартно, через патруль ДПС, который нашел неоплаченный штраф в 500 рублей. Вопреки показанной справке из поликлиники и действующему законодательству меня отправили в спецприемник МВД. Оттуда скорая отвезла меня в бокс инфекционной больницы, где у меня взяли мазки на коронавирус. Результатом этого приключения стало возобновление всех симптомов, ухудшение самочувствия и температура. И мне сообщили, что ковид подтвержден».
После подтверждения диагноза Михаил попал в обсерваторий, организованный на базе наркологического диспансера. Там он находился больше месяца.
Фото из личного архива Михаила Подзигуна
«Бытовые условия и питание — это отдельная грустная история… Тяжело было сидеть и ждать отрицательных результатов теста, потому что курс лечения медикаментами всего несколько дней, остальное время — это постоянное ожидание», — поделился Михаил.
Фото из личного архива Михаила Подзигуна
За время болезни Михаил понял, что вирус этот страшный и непредсказуемый. По его словам, некоторые пациенты, которые считались бессимптомными, уже через несколько часов попадали на аппарат ИВЛ, им не могли сбить жар.
«В закрытом помещении в условиях дискомфорта люди разных профессий и социальных статусов показывают, чего они стоят на самом деле. Небезразличные люди — как в рядах медперсонала, так и среди больных — помогали налаживать бытовые условия и общую атмосферу в больнице. Хочу отдельно отметить Романа Мишина, слесаря 6-го разряда. Человек широкой души и золотых рук, помогал во всех ремонтно-бытовых мероприятиях, серьезный, взрослый, участливый. А также врача-нарколога Марину Сергеевну Наймович, хрупкая молодая девушка, которая была внимательной к каждому человеку, всё время оставалась на связи. И на наших глазах работала, не ложась спать по трое суток, она при этом еще и молодая мама. Настоящий герой нашего времени. Медсестры в полном «обмундировании» подходили к делу профессионально, видя таких людей, и жить хочется, и быть таким же. Спасибо всем».
Фото из личного архива Михаила Подзигуна
«После выписки стало особенно любопытно видеть и слышать людей, громко и уверенно заявляющих, что болезни нет и всё это вымысел, скептиков, не желающих носить маски и соблюдать правила. Не стоит оно того, нужно беречь себя в первую очередь ради своих близких. А что касается лично меня, я еще восстанавливаюсь, говорят, еще долго буду кашлять, например. И я понимаю, что не все меры борьбы и ограничений оправданы и эффективны, многое, что не нравится, но это нужно было пройти, чтобы сберечь чьи-то жизни, а может, и мою.
Здоровья всем, кто прочитает мою историю, берегите себя и своих близких, это правда очень важно», — обратился ко всем читателям «Республики» Михаил Подзигун.
Сетевое издание
RSS Лента