«Мы находимся на правильном пути»

Кому гранты выдают, а кого оставляют за бортом, почему 12 миллионов - это много и сколько нужно просить денег на культуру: интервью с директором музея Изобразительных искусств Карелии Натальей Вавиловой.

— Наталья Ивановна, хоть мы и встречаемся в стенах музея ИЗО, беседовать мы будем не о музее. Вы входите в конкурсную комиссию Фонда «Перспектива» и участвуете в рассмотрении заявок на получение президентских грантов, вот об этом и поговорим. Кстати, как сейчас построена система распределения грантов?

— Решение о создании специальных грантов для некоммерческих организаций было принято еще в 2005 году. Начиналось все с небольшой суммы. Сегодня это больше четырех миллиардов рублей на поддержку деятельности общественных организаций, которые распределяются на конкурсной основе. Существует несколько направлений. Несколько грантодателей, которые принимают заявки, обсуждают их и определяют победителя. Даются очень профессиональные экспертизы этих заявок и потом объявляются победители, которые получают эти гранты.

Наталья Вавилова

В кабинете у Натальи Вавиловой. Фото ИА «Республика/Николай Смирнов

Организации — самые разнообразные. Начиная от тех, которые ведут просветительскую и пропагандистскую работу, до тех, которые занимаются правозащитой. Спектр проблем разнообразен.

— И он остается неизменным?

— Нет, в 2016 году по просьбе общественной палаты России, членом которой я являюсь, мы получили разрешение и президент подписал указ о том, что мы можем утвердить еще одно направление среди грантов – это поддержка сельских территорий и малых городов. Это интересное направление, которое осуществляет фонд «Перспектива», и я принимала очень активное участие в решении этой проблемы. Я вошла в состав конкурсной комиссии по присуждению этих грантов.

Было уже четыре этапа. Что интересно, это направление сподвигло наши сельские общественные организации к тому, что можно объединиться с различными учреждениями.

Я активный сторонник этого и сделала очень много для того, чтобы наши организации на селе и наши фонды смогли объединиться вместе для создания очень интересных проектов.

В частности, в прошлом году мы сделали такой грант, он еще не был по номинации сельских территорий. Он назывался ДЖИНС (Действуй, живи интересно, насыщенно и смело), и мы получили по нашей заявке грант от Российского союза молодежи. Мы объединились вместе с общественной организацией Фонд «Корела».

Фото: ИА "Республика"/Николай Смирнов

Фото: ИА «Республика»/Николай Смирнов

Некоммерческая организация сама по себе уже предполагает партнерство с кем-то. В этом году у нас Национальная библиотека выиграла грант по сельским территориям. Они сделали сельские библиотеки площадкой для общения населения. Площадкой для общения власти и общества. Для общения с различными деятелями литературы и искусства.

— А музей не собирается участвовать в получении грантов?

Я в этом году выиграла 11 грантов. Помимо грантов президента, которые существуют, сегодня стала очень активно развиваться благотворительность. И кстати, нужно сказать, что в этом году президент России издал указ о том, что ежегодно будет присуждаться государственная премия в области благотворительности и правозащиты населения. Я являюсь членом государственной комиссии по присуждению этих премий. Это будут люди, которые помогают обществу в разных социальных направлениях.

Мы очень тесно работаем с «Северсталью», которая помогает очень много. Вот только сейчас я получила грант на проект студии для глухих и слабослышащих детей. Мы продолжаем эту работу. Мы получили грант на усовершенствование нашего нового здания фондохранилища на улице Зеленой и выиграли гранты, которые сегодня в таких сложных экономических условиях очень для нас важны. Это тревел-гранты. Гранты на посещение интересных семинаров, обучающих конференций. Мы получили шесть таких грантов. Шесть человек съездили на семинары и конференции.

Наталья Вавилова музей ИЗО

Наталья Вавилова. Фото: ИА «Республика»/Николай Смирнов

Мы пытаемся применить свои силы где только можно. Мы выиграли грант на проект «Дорога к храму». Это грант, который позволяет обучать понимать искусство древнерусской живописи, который позволяет понять, что такое икона. Если раньше мы приходили и любовались: «вот тут краски, цвета…» — теперь люди хотят не просто любоваться, а хотят понимать, что это такое, что такое «деисусный чин», что такое «клеймо». И эта программа, которую мы разработали, оказалась очень успешной.

Мы выиграли грант на 1,8 миллиона рублей и начали реализовывать проект «Шерстяное тепло», возрождаем традиции народного искусства. Решили этот проект провести вместе с Пряжей, где всегда было много овец. Будем стричь овец, будем делать нитки, вязать носки, шерстяные одеяла.

Народное искусство было всегда основой. Мы берем народные традиции, которые безмерны. Мы даже обновили у себя экспозицию по народному искусству. До революции карельские мастера в Париже завоевывали места с Заонежской вышивкой. Это тоже искусство.

В Карелии мы получили грантов почти на 50 миллионов за 4 последних года. Только в 2016 году 11 победителей получили грантов на 11,5 миллиона рублей. Это еще без учета итогов грантов на поддержку сельских территорий, где также есть у нас победители.

— Россия — огромная страна. Хватит ли на всех грантов?

— Я являюсь членом общественного совета при президенте по взаимодействию с институтами гражданского общества, и на последнем заседании мы обсуждали вопрос поддержки НКО. Мы говорим о том, что сегодня необходимо увеличить грантовую поддержку. Для нашей огромной страны сумма в 4 миллиарда сегодня не является большой. Поэтому мы должны очень серьезно подумать о том, чтобы эта цифра выросла в несколько раз. Мы должны приобщить наше пожилое население, тех людей, которые еще полны сил, к общественной деятельности. Сегодня говорится о том, что некоммерческие организации – это большая сила. Государству нашей огромной страны не всегда получается дойти до каких-то конкретных вещей, но это могут сделать общественные организации.

Несколько лет назад мы предложили главе республики учредить три гранта на социальные проблемы.  Александр Худилайнен пошел дальше, и теперь у нас существует целая система поддержки местных инициатив.

Эти три маленьких гранта переросли в огромное действие по всей республике. Если сначала было подано 15 заявок, в 2014 году было 36, в 2015 было 55 ,а 2016 – уже 83 заявки на получение гранта и помощи. Эти цифры говорят о том, что люди хотят навести в своем доме порядок.

DSC_5586

— С желанием все ясно, а как же возможности? Есть ли опыт и знания в составлении заявок у соискателей грантов?

— Наши заявки отмечаются с точки зрения методики создания, постановки целей, задач и развития проблемы на перспективу. Они очень выгодно отличаются от многих других, и я рада, что у нашего правительства такое внимательное и очень правильное отношение к общественным организациям.

— А на какие цели чаще всего выигрывают гранты?

— Чтобы не быть голословной, покажу документы. Это перечень заявок, которые мы рассматриваем.

«Развитие и укрепление институтов местного самоуправления» — до 10 грантов. «Развитие диалога между властью и обществом» – чуть больше. «Сохранение народных культурных традиций» – еще больше. «Профориентация молодежи в малых городах и сельских территориях», «поддержка краеведческой работы», самая большая часть — реализация соцаиально-значимых проектов, направленных на улучшение качества жизни. Это уже о многом говорит.

Наталья Вавилова

Те самые заявки на гранты. Фото: ИА «Республика»/Николай Смирнов

То есть все социальные проблемы получают большую поддержку. Это касается и поддержки больных детей, детей с ограниченными возможностями. Это касается устройства дворовых территорий. Это поддержка молодых семей, проведение занятий. Поиски профессии своей и так далее. Это все социально значимые проекты, которые помогают человеку почувствовать себя не одиноким.

Сегодня пожилые люди у нас изолированы от общества. Люди очень разобщены. Сейчас мы хотим запустить еще один проект, где мы научим пожилых людей не бояться компьютеров, не бояться общения друг с другом, не бояться сказать о своих интересах.

— Не получится ли так, что гранты превратятся в простую кормушку людей, желающих заработать под видом благой деятельности?

— Плюс этих проектов в том, что существует контроль над ними, над осуществлением этих проектов, освоением средств. Ты не можешь на другие цели потратить деньги. Такой контроль, как за грантами, надо ввести по всей стране. Тогда никто не отпилит себе ни рубля.

— Есть ли рецепт успешной заявки на грант?

— Все приходит с практикой. Нужно попытаться несколько раз написать проект, и тогда получится. Вообще выигрывает направление, которое лучше всего преподнесено.

— А с какого раза удается преподнести себя?

— Вообще по статистике в мире, если ты пишешь в пять организаций, то один проект обязательно выиграешь. Один из пяти всегда выигрывает. Иногда получается и с первого раза выиграть грант, иногда нет.

— В чем основные ошибки составителей заявок?

Иногда закладывается очень большая заработная плата. Особенно это связано с обучающими проектами. Пишут молодые люди, которые хотят все и сразу. Такого не бывает. Очень много зависит от суммы проекта. Она должна быть очень разумной и четкой: до 30% на оплату труда тех кого, нанимают для работы, остальное должно пойти на сам проект. На закупку материалов для осуществления проекта, оборудования и для каких-то пособий.

Грамотное распределение финансов играет очень большую роль. У нас был такой случай, не буду называть территорию, где написали грант на 12 миллионов. Вы сами понимаете, в огромной стране, где 83 региона, не может быть такого, чтобы мы дали 12 миллионов на один грант. Такого не бывает. Грант дается для толчка, для поддержки.

Фото: ИА "Республика"/Николай Смирнов

Фото: ИА «Республика»/Николай Смирнов

Бывает такое, что люди заявляют одну тему, но не могут показать, как они будут ее осуществлять. Например, хотят решить проблему, связанную с организацией детской площадки и ее оборудованием. Но почему-то в этой заявке есть пункты «вымостить дорожки к площадке», «посадить деревья», а самого содержания: для чего ты эту площадку делаешь? для каких детей? для какого возраста? Сколько у тебя будет, скажем, качелей или каких-то лестниц – этого нет. Это уже считается нарушением.

Бывает, что заявка описана очень слабо. Зачем это делать, для кого, почему? «Создать кружок», «Съездить на концерт» — это не заявка. На это деньги не даются. Если в рамках заявки у тебя еще будет в твоем проекте какой-то выезд или показ, например, концерта с результатом какой-то работы – это хорошо, но когда ты хочешь только сплясать и потанцевать непонятно зачем – это вызывает вопросы. И еще самое главное – должна быть привязка к своей территории. Поддержку очень часто получают заявки по возрождению национальных традиций.

— Можно ли назвать гранты эффективной и сложившейся системой поддержки, или они находятся только в начале пути?

— Мы отстаем от каких-то мировых тенденций, но мы находимся на очень правильном пути. Я думаю, что и у нас появятся свои меценаты — свои Третьяковы, Морозовы. Но для этого нужно время, чтобы человек это осознал. Для каждого человека состоятельного очень важно что-то оставить после себя.

С помощью грантовой поддержки для начала ты начинаешь верить в свои силы, что ты тоже можешь что-то создать. Это очень важно. Потому что на голом месте ничего не произрастает. Когда мы начинали, было 500 тысяч рублей, а сейчас – больше четырех миллиардов. Если бы не было отдачи, сейчас бы никто не дал денег.