Дело для жизни

— Владимир Захарович, вы не коренной житель Карелии. Когда и зачем вы приехали в республику?

— Я приехал в Карелию из Белоруссии. Решил в Петрозаводске поступать в госуниверситет. В школьные годы передо мной стоял выбор: музыкальное направление или природное. Я играл на кларнете, барабанах и саксофоне. Но поскольку в музыкальной школе диплом получить не удалось (заболел мой педагог), я пошел на лесоинженерный факультет ПГУ. Отмечу, что мы стали первыми студентами, которых по заявке Московского государственного института проектирования лесного хозяйства пригласили в качестве работников на преддипломную практику в Архангельскую область. Полгода я там отработал и начал писать диплом. В 1972 году защитил диплом с отличием и по распределению попал в филиал московского института в Петрозаводске. И уже через год работы я стал начальником экспедиции.

— А что это были за экспедиции?

— Институт занимался составлением проектов по орошению болот. В наши задачи входило следующее: прорубить просеки на указанном участке лесфонда, замерить все, оформить документы и зимой подготовить проект, чтобы техника могла прийти на эти участки, прорыть каналы и осушить болото для дальнейшей посадки леса. Но мне всегда было мало только этой работы. Параллельно я занимался журналистикой, сотрудничал с рядом изданий, писал стихи. Я узнал, что в деревне Киндасово Пряжинского района находится база Академии наук Карелии. Я пришел туда, чтобы взять интервью и написать материал об ученых. И там мне предложили работу. Зарплата была намного меньше той, что я получал, но я видел в этом ведомстве перспективы для себя. Через несколько лет поступил в аспирантуру Института леса. Окончил ее. Стал начальником научной базы в Киндасово. Там проживали сотрудники Института леса, биологии, геологии, проводились международные конференции. За время работы в Институте леса я написал 15 научных трудов, в том числе несколько работ в международных сборниках.

Владимир Вайнблат. Фото: ИА «Республика» / Никита Апанасенко

— Когда и почему вы решили сменить науку на бизнес?

— Через какое-то время я понял, что не могу оставаться в науке… Она не развивалась технически. Мы видели, как работают наши коллеги за рубежом. И как раз наступил век свободной торговли, я ушел в коммерцию. В 1994 году я организовал свою фирму. Занимались мы автозапчастями, у меня были магазины, свой автосервис. Через несколько лет меня пригласили на должность коммерческого директора Кондопожского комбината хлебопродуктов. Тогда снова возникла необходимость организовать свою компанию по поставке в Карелию муки, кормов для совхозов, тогда они еще были. И когда они стали рассыпаться, мой бизнес тоже стал рушиться. Последний удар моей фирме нанесла наша птицефабрика — предприятие, которое сейчас находится в стадии банкротства и не работает.

— В Карелии не просто вести свое дело?

— На самом деле, это все очень закономерно. Работая в Карелии, в регионе, приравненном к Крайнему Северу, без субсидий и дешевых кредитов почти ни одно предприятие особенно сельскохозяйственного назначения выжить не может. Очень сложно вести бизнес. Я работал арбитражным управляющим 10 лет. Мы продавали разные предприятия в республике. И приходят в Карелию инвесторы, но они быстро прогорают. Получается, многие начинания просто бесперспективные. Из позитивных направлений могу отметить снижение тарифов на электричество. Надеюсь, снова не возрастут цены. Сейчас есть определенная тенденция. Люди не хотят идти в коммерцию, уходят на госслужбу, чтобы иметь стабильную зарплату и социальные гарантии.

— Сейчас чем занимаетесь?

— Сейчас мы бизнес немного сократили. Возим морскую рыбу и консервы из Мурманска для Карелии. Мы работаем с проверенными поставщиками. Очень важно получать и затем продавать качественный продукт. Есть треска береговая, которую ловят тралом, и она вся поврежденная, мы привозим треску, которую ловят на крючок. Вот это настоящая рыба. Никогда нет жалоб на качество. Сейчас думаю начать осенью сотрудничество с Камчаткой. У нас есть правило: морская рыба хорошо продаётся в те месяцы, где есть буква р: сентябрь, например, вот и начнем новое направление.

Владимир Вайнблат. Фото: ИА «Республика» / Никита Апанасенко

— Вы много путешествуете. Отдых тоже предпочитаете активный?

— Каждый год я езжу за границу. В России отдыхал один раз в жизни лет 40 назад. У меня нет доверия к нашему сервису. Оба внука, с которыми мы путешествуем, получили международный сертификат по серфингу. Я тоже люблю активный отдых в отпуске: дайвинг, серфинг, квадроциклы…

— Каким спортом увлекаетесь?

— Спортом занимался со школы. В Белоруссии я жил на берегу реки, и поэтому выбор был прост — гребля. Потом немножко ручным мячом. В университете я начал увлекаться конькобежным спортом и даже сделал 3-й разряд. И параллельно играл в футбол. После университета футбол остался на всю жизнь. Мы собрали команду из людей разных профессий, и три раза в неделю я ходил на тренировки. За Аеадемию наук я играл, потом у нас была команда «Интер», мы играли на первенстве города по мини-футболу и в турнирах для ветеранов. Пришлось уже после 60 лет расстаться с футболом, врач запретил из-за травмы колена. А внуки мои увлечены хоккеем. Я обоих парней отвел на секцию в спортшколу. Возил их в Кондопогу, ездил с ними на турниры. Планировал так свою работу, чтобы успеть все. Хоккей оказался очень дорогим спортом, форму и даже клюшки надо покупать родителям. К слову, форма вратаря стоит порядка 100 тысяч рублей. Так что этот спорт не всем по карману. После очередной победы наших хоккеистов я ходил с кубком по школам, где учатся юные спортсмены, рассказывал о том, какие победы они одержали. Но всегда говорил, что первое — это здоровье, второе — это учеба, а третье — спорт и другие увлечения.

— У вас за городом есть дача. Это тоже активный отдых?

— Несколько лет назад мы купили домик на берегу реки в Чалне. Стараюсь выходные проводить на природе. Выращиваю ягоды, на участке есть яблони. У меня две теплицы — посадил свеклу и несколько помидоров и перцев. Сижу на берегу, смотрю на речку и лес — и отдыхаю душой.

Владимир Вайнблат в своем офисе. Фото: ИА «Республика» / Никита Апанасенко

— Ваши родные переехали жить в Израиль. Почему не поехали вы?

— Я решил не переезжать. Я не смогу жить как мигрант, здесь я руководитель фирмы, а приехать туда работать дворником, официантом — это не для меня. Хотя мои родные живут в Израиле, США, Канаде. Я тут один остался.

 — У вас есть какое-то жизненное правило?

— Главный мой принцип по жизни: поступать порядочно, как мужчина. Уметь в нужный момент уступить, сделать шаг назад. Мне ходить по городу не стыдно, потому что стараюсь жить честно. И я никогда никому не даю советов.