Искусство на линолеуме

Искусство начинается в альбоме для рисования. В него художник Аркадий Морозов заносит свои мысли, чувства, идеи.

— Где-то что-то увидел, меня это начинает волновать. Потом какой-то зрительный образ неожиданно возникает. Или словами что-то записываю для себя: из прочитанного, пережитого, из событий, разговоров, искусства, прошлого, настоящего, – говорит мастер.

Аркадий Морозов не рисует подробные эскизы. Главное — в голове. Фото: «Республика»/Николай Смирнов

Художник перепробовал самые разные техники: офорт, литографию, ксилографию. Занимался  живописью, инсталляциями, перфомансами.

— Когда мне было лет шесть, я матери сказал, что буду либо художником, либо инженером. Почему, не знаю. Может быть, это связано с тем, что все мое детство прошло в деревне. Туда приезжали питерские студенты на сенокос, на уборку картофеля. Они меня приобщили к этому: рассказывали, показывали. А так у меня все родственники с земли — крестьяне.

Аркадий Морозов инвалид с детства. Он подорвался на противопехотной мине. Фото: «Республика»/Николай Смирнов

Сейчас художник творит в основном в технике линогравюры. Работу сначала вырезает на самом обычном линолеуме, а потом отпечатывает на бумаге.

— Для каждого цвета – отдельная форма из линолеума. Сохнет цвет дня три-четыре. За это время я дорезаю другой слой, потом опять печатаю, вырезаю следующий, и так продолжается в течение полумесяца-месяца.

Художник показал нам все этапы процесса создания линогравюры:

https://eb.utuoy/486jckzXzfA

— Одно время графические листы (эстампы) были популярны, и я жил за счет этого, продавал и у нас, и за рубежом. Сейчас, когда появились современные компьютерные  технологии, все кинулись туда.

Художник учился в московском училище 1905-го года, потом – в Петрозаводске на худграфе. Два года готовился поступать в Мухинское художественно-промышленное училище (сейчас — Академия имени Штиглица). Не приняли из-за инвалидности. Пошел в Академию художеств и закончил ее. А в 1985 году мастер получил стипендию Союза художников – во всей стране выбирали молодые таланты.

— Это был хороший заработок, поэтому я мог плотно заниматься своим делом.

Например, эти гравюры того времени выполнены в технике офорт — это когда форма для печати создается на металлической доске с помощью травления поверхности кислотой.

Именно на это время пришелся пик популярности художника.

— Во времена перестройки денег не было, а выставляться надо было за рубежом. Плату за выставки у нас просто работами брали. Таким образом у меня много картин разошлось по разным музеям мира. В свое время приезжал товарищ из Америки, купил у меня 25 работ сразу. Очень много картин в Финляндии, есть и в Дании,  в Малазии, в Париже. Много выставлялся в Германии.

В 90-е годы, говорит художник, пропал интерес к искусству,  начался кризис, все кинулись в политику, в зарабатывание денег. Сам он работает только по вдохновению и принципиально избегает коммерческих тем: не рисует Калевалу, Кижи или другие «раскрученные бренды».

Фото: «Республика»/Николай Смирнов

Аркадий Морозов много работал с молодежью, преподавал. Вместе с соратниками готовил дизайнеров в Славянском институте в Петрозаводске, три года назад они организовали графическую мастерскую.

— В Карелии рынка сегодня нет, даже в России он слабенький. Весь российский рынок умещается в продаже одной из картин на «Сотбисе».

В последние годы люди устали от цифрового искусства, считает художник. Все чаще стали проводить международные биеннале, выставки-продажи. Аркадий Морозов признает и современные технологии: среди них можно найти много достойных примеров:

— Не технологии делают искусство, а человек. А технологии будут меняться, да.

Сыновья художника не пошли пока по стопам отца. Старший занимается наукой, младший еще учится в школе.

— Я был против. Я не хочу. Адская же работа: вечная неустроенность, за все везде платишь, почти ничего не получаешь. При этом творить – это не так просто. Быть плохим художником тоже ведь не хочется. Все время ты оголяешь себя, сам себя высказываешь через творчество. Это очень тяжело переносить. Есть критика, недопонимание. До ненависти иногда доходит. Это еще и труд тяжелый. Должна быть избранность какая-то, человек должен быть готов к этой аскезе. Столько ведь стереотипов: «Он несчастный человек. Художники всегда нищие, всегда голодные, они алкоголики». И ты живешь в таком обществе.