Рыбка моя

В представлении Яны Туминой море больше суши. Оно буквально самое синее. Оно такое красивое, что очевидным становится желание Старухи стать владычицей морскою. Это же самый пик всех желаний, самое притягательное и самое невозможное, потому что никак взрослому человеку не стать своим в море. Море — оно из другой жизни.

Море в пространстве Театра кукол занимает часть зала, это делает сцену непривычно большой. Глубина площадки работает и на глубину смыслов, позволяя показать нам моменты жизни героев между строк произведения Пушкина. Вот Старуха с берега приветствует Старика, промышляющего в море: слов не разобрать, но интонация привычно-дружеская. Вот они готовятся чистить свежий улов, но маленькие рыбки увертываются от них, большая рыба, похожая на блестящую серебристую плотву, делается еще больше и тоже возвращается в свою стихию. Начинается дождь, и герои прячутся от него под корытом, которое до этого было лодкой, разделочной доской, а сейчас видно, что это дом (интересно наблюдать и за дальнейшими трансформациями этого объекта).

Море в спектакле «О рыбаке и рыбке» очень синее. Фото: «Республика» / Михаил Никитин

Работа актеров живым планом соединяется здесь с кукольным представлением. Небольшие куклы статичны, фигуры сделаны из дерева. Фактура материала определяет и принадлежность героев к миру простой, естественной жизни с лодкой и прялкой-веслом (художник-постановщик спектакля — Кира Камалидинова). По ходу действия герои меняются, в этом процессе другим становится и состав сопутствующего антуража, превращаясь то в обманчивое золото, то в плоский картон с нарисованными яствами.

В куклах Старик и Старуха — действительно старик и старуха, вживую они — просто любящая друг друга пара людей, живущих только заботами друг о друге. Возможно, Рыбка, разговаривающая со Стариком голосом небольшого ребенка из своего волшебного моря, как раз и связана с мечтой героев о детях, недостающем пазле в их семейной жизни.

Художник Кира Камалидинова придумала кукол такими. Сцена из спектакля «О рыбаке и рыбке». Фото: «Республика» / Михаил Никитин

Элементы сетки в костюмах героев (художник по костюмам — Анис Кронидова) работают на общую метафору: и Старик, и Старуха связаны друг с другом до конца дней. Сцена, где Старик обнимает Старуху, оборачивая ее сетью, очень трогательная.

Сцена из спектакля «О рыбаке и рыбке». «Рыбонька моя». Фото: «Республика» / Михаил Никитин

Много лет Яна Тумина была режиссером Инженерного театра АХЕ, где механика способна заместить лирику без потери эмоционального напряжения у зрителей. В спектакле «О рыбаке и рыбке» зрителей тоже радуют инженерные способы решения некоторых сцен. Старуха, ставшая столбовой дворянкой, превращается в трансформер, где все части тела-дома живут своей жизнью. Жизнь героини в статусе вольной царицы — золотая, но плоская: ешь да пей. Кувшины сами заливают вино в рот, таким же образом поглощается еда. Эффектный свет подчеркивает ненадежное устройство этого мира. Подготавливать театральное волшебство помогает и черный кабинет сцены — специально оформленное сценическое пространство, позволяющее прятать актеров в нужный для действия момент и создавать оптические иллюзии.

Герои в спектакле Яны Туминой перестают быть архетипичными. Оказывается, текст Пушкина можно читать и так, без привычных представлений о безропотном Старике и алчной Старухе, которой всего мало. Искушение Старухи — основу конфликта — можно трактовать широко: дары золотой рыбки не только провоцируют героиню на безумства, связанные с ее алчностью и гордыней, но и заставляют Старуху сделать выбор и отказаться от семьи. Эта тема человеческих отношений внутри семьи вообще оказывается главной в спектакле. Актеры точно играют это стремительное изменение правил жизни героев: постепенно меняется их пластика, в движениях Старухи появляется условность, трансформируется речь. В сцене последнего наказа для Рыбки зрители видят окончательное разобщение героев — пальцы Старухи загораживают все пути маленькому кукольному Старику, который оказывается в ловушке.

Как и в известных классических пьесах, буря становится кульминацией истории. Море становится океаном, драматическое напряжение сцены усиливают музыка (композитор Дмитрий Максимачёв) и свет.

Закольцовывая эту сказку-притчу, Яна Тумина действует как режиссер-гуманист. Она продлевает действие еще на шаг: разбитое корыто (читай: разбитая жизнь), с которым в финале остались герои, вновь становится целым. Этот момент дорогого стоит, потому что дает нам надежду, что и мы справимся, не пропадем, помиримся и заживем счастливо.

Сцена из спектакля «О рыбаке и рыбке». Корыто можно починить, оказывается. Фото: «Республика» / Михаил Никитин

В спектакле «Сказка о рыбаке и рыбке» занято немало людей. Центральные роли в разных составах играют актеры Марина Збуржинская и Наталья Васильева, а также Олег Романов и Антон Верещагин. Они же и актриса Светлана Романова действуют в роли невидимых помощников, создающих действие. Четыре человека в спектакле играют море: Андрей Абабий, Катерина Бобович, Ирина Будникова, Родион Михно. Рыбка разговаривает голосом Семена Петрова.

Жанр представления режиссер назвала притчей, убрав слово «сказка» и из названия спектакля. Здесь — «притча о семейной жизни для взрослых, очень взрослых и детей». Хотелось бы, чтобы дети смотрели этот спектакль с кем-нибудь из семьи — скорее всего, им будет что обсудить после финальных аплодисментов. Меньше всего представление подходит для походов в театр классом. Спектакль очень тонкий, требует внимательного зрителя.

Следующие премьерные спектакли запланированы в Театре кукол Карелии на вечер 18 и 25 января.