Птичий язык: о премьере спектакля «Академия смеха» в Национальном театре Карелии

В Национальном театре Карелии прошла премьера спектакля «Академия смеха» по одноименной пьесе японского драматурга Коки Митани. Режиссер — Виктор Тереля.

Спектакль идет на Малой сцене театра. Почему-то именно в этом камерном пространстве чаще всего происходят самые интересные встречи. Возможно, это связано с тем, что Малую сцену нередко используют для презентации экспериментальных вещей, проверки каких-то тем или приемов на зрительской фокус-группе. Близкие отношения актеров с публикой могут способствовать укреплению взаимопонимания, но они же могут стать причиной глубоких расхождений во взглядах на мир, на искусство, на жизнь.

Цубаки (фамилия Автора в пьесе) — это камелия, зимний цветок. Японцы считают фамилию очень красивой. Фото: «Республика» / Михаил Никитин

Новый спектакль в Национальном театре полностью совпал с нашим мироощущением. Это произошло еще на уровне драматургическом — в пьесе Коки Митани речь идет о важных сейчас (и всегда) понятиях нужного и должного, страхе и бесстрашии, сопротивлении и непротивлении злу, о природе игры и смеха.

Пьеса «Академия смеха» построена на диалогах двух героев: Цензора и Автора. Цензор — офицер службы безопасности отдела цензуры Токийской полиции. В спектакле его играет Глеб Германов. Автор — драматург, пишущий для театральной труппы «Академия Смеха». Автора играет Сергей Лавренов. Действие происходит в Токио осенью 1940 года.

В разговорах героев — все больные темы, связанные с ролью творца и его органическим противостоянием позиции силы, прагматичности, упорядоченности, пользы. В такую драматургическую модель можно было бы включить, наверное, разговоры Пилата с Христом. Здесь же и вопросы локального характера: нужны ли комедии, когда грохочут пушки, можно ли смешное приравнять к трагическому в момент крушения мира. Это момент актуального размышления.

В спектакле Виктора Терели действующих лиц больше, чем заявлено в пьесе. Здесь есть японский театр кукол с маленькими скетчами на тему Шекспира (Лада Карпова, Ронья Киннунен, Галина Филюшкина), есть самурай — личный секретарь Цензора (Галина Филюшкина), герой, который не только поддерживает восточную тему спектакля, но и создает комедийную линию постановки. Сцена, где Автор использует сурового секретаря статистом в сцене поцелуя героев, действительно, очень смешная.

Режиссер Виктор Тереля «исключил» опасное в наше время вольнодумство, подчеркнув местный колорит. На сцене много подчеркнуто экзотического: расписанные журавлями ширмы, самураи, маски, куклы, наряды. Художник Ольга Колесникова сделала антураж происходящего очень убедительным. Выпадает из этой японской истории только Автор, один из двух главных действующих лиц спектакля. В облике автора пьеса для театра «Академия смеха» нет вообще ничего ни японского, ни героического: он без конца потеет, мнет в руках потрепанную шляпу в тон пальто — такое могло быть, например, у булгаковского Мастера.

Сергей Лавренов в роли Автора находит точки, которые позволяют герою меняться, показывать себя с другой стороны. Робкий, неуверенный в себе человек преображается, когда речь заходит о театре — теме, где он чувствует себя довольно уверенно. Меняется интонация актера, его пластика, вся манера существования. Когда в кабинете Цензора начинает разыгрываться спектакль, всё подчиняется воле демиурга — даже зяблики, принесенные в подарок Цензору, замолкают в нужный момент. Сергей Лавренов очень точен в своем антигеройстве.

Кажется, что задача Автора ограничивается желанием пройти все цензурные ограничения и выпустить спектакль по только что сочиненной комедии, но постепенно сам он начинает замечать изменения, происходящие в оппоненте. Цензор — человек, лишенный сочувствия к литераторам, к театру, не способный понимать природу смешного, подходящий к искусству с прагматической стороны. Глеб Германов подчеркивает «безупречность» героя интонационно — его речь тверда и монотонна, когда он говорит о том, каким должен быть мир порядка. Он представляет себя идеальным воином: его наряды (он меняет костюмы), прическа, пластика, — все говорит о превосходстве и непоколебимости убеждений. Единственное его слабое место — внезапное сочувствие — сначала к залетевшему в дом ворону, а потом — к маленькому человеку, писательский, режиссерский и человеческий таланты которого размягчают сердца и дают надежду. Переломный момент наступает тогда, когда Цензор становится невольным соучастником создания новой пьесы.

В финале Автора, этого совсем не воина, все же отправляют сражаться за великую Японию. Актеры провожают его ритуальными омовениями, а Цензор — откровенным напутствием, которое на самом деле вряд ли поможет Автору уцелеть в страшной реальности.