Седина бликует

Красивая женщина – это профессия. Так говорил Рождественский. И освоить эту профессию труднее всего. Я предпочитаю быть чучелом, каблуки – трудно, прическа – затратно, макияж – времени жаль. Потому – почистила зубы, расчесалась – все, красивая. И друзья меня постоянно заставляют, стыдят и мотивируют. Ты должна. Ты же публичное лицо. И порой я поддаюсь на провокации.

Одна из таких провокаций случилась на днях. Девочки, которые недавно открыли салон, предложили мне накрасить мою голову, поснимать, сделать пиар лицом. Я согласилась. Денег платить не надо, писать ничего не надо. Только знай волосы подставляй. Назначили встречу у меня дома. Жду.

Заходят. Запархивают, я бы сказала. Две очень красивые, ароматные, с идеальными прическами и мейкапом, тоненькие, улыбчивые. А с ними модный парикмахер Максим. К нему очередь расписана на два месяца вперед. Ну, очень модный. Вдавливаю свое мясо в диван, при таких людях с обложки хочется уменьшиться, улучшиться или спрятаться. Приятные люди, не высокомерные. Но слишком много красоты. Начинают изучать объект. То есть меня. Сначала ощупывают волосы, потом вглядываются в корни. Не глядя на меня, начинают обмениваться репликами: «Чувствуешь, структура пустая». — «Ага, седина 70». — «Нет, не 70, думаю все 80».

Сижу, не знаю, куда спрятаться. Я-то думала, что слегка посеребрилась в области висков. Но им-то виднее.

«Думаю, затылок поднимем, сделаем боб, а здесь вытянем у ушей». Я не дышу, стараюсь втянуть уши в седину, а  седину внутрь. Оказывается, как неловко, когда тебя обсуждают при тебе же. Это напоминает распластанное тело на операционном столе и – «сестра, скальпель, как думаете, надрез будем делать чуть выше?».

Нарисовала себе боб на затылке и всенародную борьбу с сединой. Боюсь. Правда, боюсь. Эти красивые люди, кто они? Слишком далеки они от народа.

Назначаем время окрашивания. Прощаемся. Я провожаю до дверей это благоухающее войско красоты. Возвращаюсь в мир пожилых, полуседых, да что там врать себе, на 80 процентов седых женщин. Смотрю, майка от волнения взмокла. Да и штаны какие-то мятые у меня. Могла бы поприличнее одеться. И снять воском эти ужасные усики. Такие визитеры рождают сплошные комплексы.

В назначенный день приходят ко мне Аня и Маша со всем своим арсеналом красоты. Расчехляются. Шутят. Пьют кофе. Классные. Ну чего я комплексовала прошлый раз?! Девочки меня покрасили, помыли голову так, как я никогда не мыла, кажись, промылись даже мозги, 80 процентов, как минимум. Постригли. Сделали каре. Ну, красиво ведь. Я не могу оторвать глаз от себя. Шик. Фотографируюсь на все их айфоны (какие парикмахеры без айфонов?). И вдруг слышу знакомый суровый тон: «Никуда не годится. Седина бликует. Надо перекрашивать». Я смотрю на себя и не вижу никакой седины. Все старушечье замазали. Не видать. Девочки, говорю, ничего там не бликует. Давайте уже завязывать с этой битвой за красоту. Но девочки не сдаются. И заставляют меня перекрашиваться еще раз. Снимая все на айфон, подавляя естественный ход событий, пряча 40-летний возраст под яркость осенних красок.

Ох, нелегко быть красавицей. Какая-то борьба, какие-то процентные показатели седины. Верните мне мои косички и серебро пятого десятка. Не хочу быть красивой. Хочу быть прежним чучелом.

А вообще Аня и Маша разбили мой стереотип о парикмахерах, смотрящих на мир сквозь наклеенные вейеры ресниц, тычущих в вас гелевый ноготь, как шпагу: «Ну кто вас так уродски постриг?». Красавица Аня рассказывала, что, когда она училась на факультете технологии и предпринимательства, им профессор по красоте говорил: «Никогда, никогда не осуждайте того, кто был у клиента до вас». Собственно, как это верно. Я со своим пристрастием к хне всегда стеснялась этого первого диалога с парикмахером: «Чем краситесь?» — строго спрашивает экзаменатор. «Хной», — робко отвечаю я и ловлю на себе полный презрения взгляд. Это как прийти к модному стоматологу – всегда отчитает за редкие визиты, за плохие зубы, за неудачную пломбу – кто вам поставил этот ужас?

А что обвинять парикмахеров и стоматологов. Сама-то я хороша. Чуть познакомлюсь с новым мужчиной, давай жаловаться, какой предыдущий был козел.

В общем, красавицей я не стала. Седину закрасила, но она бликует. И скоро даст первые зерна свежего урожая. Ну, хоть парикмахеров я перестала бояться.