Петрозаводчанка Валентина Петровна Пальчикова родом из Заонежья. Человек она по-крестьянски скромный и чурающийся какой-то публичности. Но недавно 76-летняя пенсионерка неожиданно для себя вдруг оказалась в центре внимания СМИ. Случилось это 7 декабря, когда ее с внуком пригласили в Карельскую филармонию на торжественное закрытие Вахты Памяти. На сцене представители республиканского военкомата и поисковики торжественно вручили Валентине Петровне обыкновенный алюминиевый солдатский котелок, пробитый пулями навылет, с выцарапанными инициалами: О.П.Е.
Котелок солдата Петра Ошукова. Фото: Виталий Голубев
Это был котелок ее отца, не вернувшегося с финской войны красноармейца 18-й стрелковой дивизии Петра Егоровича Ошукова, 1911 года рождения, уроженца деревни Любосельга Заонежского района, бойца гарнизона «Развилка дорог», погибшего в бою 12 января 1940 года.
Останки бойца и при нем пробитый котелок были найдены поисковиками отряда «Хранители» при работе в Питкярантском районе еще летом 2012 года. Это большое везение — найти именную вещь, появляется надежда выяснить имя погибшего и найти его родственников. Однако буквы на котелке еще долго таили имя и личные данные владельца.
Руководителю поискового отряда «Два берега» Ирине Панчук удалось расшифровать их как раз перед закрытием Вахты Памяти, в результате упорной работы с электронными базами данных. Как только бойца вычислила — быстро отыскалась и дочь погибшего.
«Когда Ирина первый раз мне позвонила — говорила осторожно, готовила, так сказать, все-таки пожилой человек. Второй раз, спасибо ей огромное, уже сообщила все как есть— так мол, и так, нашли мы вашего батюшку. И пригласила на «торжественное», — рассказывает Валентина Петровна.
«Я ведь отца совсем не помню, — вздыхает с сожалением Валентина Петровна. — Полтора годика мне было, как он на войну уходил. Даже не в армию их забирали, а будто бы «на сборы Всевобуча», о войне-то с финнами потом заговорили.
Одна фотокарточка после него осталась да воспоминания мамы. Говорила, все делать умел, охотник был хороший, много пушнины сдавал. Бывало, все брату в пример отца ставила: «Эх ты, а отец-то твой был мастер…»
Валентина Пальчикова. Фото: Виталий Голубев
Говорят, жизнь каждого человека достойна романа. Или повести. Сведений о жизни заонежского колхозника, а потом пропавшего без вести бойца финской войны Петра Ошукова не хватит даже на рассказ. Разве что на краткую эпитафию.
А жизненная повесть его дочери начиналась очень горько. В те самые годы, когда нынешних детишек бережно пестуют, нянчат и балуют в семьях, яслях и детсадах, маленькая Валя угодила со всей семьей в самый настоящий концлагерь.
Мог ли подумать ее отец, красноармеец Ошуков, сражаясь и погибая в своем последнем бою с белофиннами, что через два года его родители, жена и двое детей попадут к ним в жестокую неволю?
Зимой 1942 года на Большой Клименецкий остров, где стояла кижская деревня Любосельга, совершали налеты партизаны, и финское командование решило вывезти из всех деревень мирное население, чтобы лишить «народных мстителей» народной поддержки.
«Был такой случай. Девять партизан отдыхали в избе, и тут финны нагрянули. Тогда партизан каким-то образом всех разместили на большой кровати, сверху закрыли периной, а на нее уложили женщину на сносях, у которой со страху схватки начались. Финские солдаты в избу, а им кричат: уходите, тут женщина рожает! Те глянули: да, действительно, рожает, и ушли. А она, бедная, так на этих партизанах и родила!» — вспоминает Валентина Петровна.
11 января 1942 года в жестокий мороз население деревни вывезли на грузовиках в Петрозаводск. Сначала в лагерь № 6, потом лагерь № 1, это у нынешнего автовокзала, где установлен памятный камень.
Главное, что удержала детская память выжившей малолетней узницы об этих страшных двух с половиной годах ,— чувство постоянного мучительного голода. И еще отрывки, эпизоды — дети клянчат у финнов пищу у колючей проволоки, и кто-то из них сыплет ей в подол платьица черпак крупы… А вот мальчишку-подростка расстреливают у самого ограждения на глазах у родителей. Умирает на нарах опухший с голодухи дед Егор… Детишки тайком пробираются к финской мусорной яме, где находят заплесневелые, но очень вкусные солдатские галеты… Страшная лагерная баня, куда заключенных загоняли толпой и будто зажаривали заживо, сейчас как вспомнит — давление поднимается…
А вот и кадры освобождения — радостные люди выбегают за колючую проволоку лагерей и подрываются на минах. Едет мотоцикл, и в коляске — девушка с оторванной ногой… Куда-то пропал старший братишка, все его ищут… А вот наконец пришли наши солдаты, гладят детей по головкам, дают сухари и сахар. И опять продолжается голод — ведь финны все склады увезли…
Домой в заброшенную ныне Любосельгу семья не вернулась, жила в соседних Лонгасах у Сенной Губы и в Великой Губе, в райцентре, где Валентина закончила школу. Послевоенная жизнь протекала тоже несладко. Много и тяжело работали и женщины, и подростки, и дети.
«Мама, как и многие женщины, была вдовой. Тем семьям, у кого мужик с войны вернулся, хоть раненый, хоть больной — все было легче. Вдовам было тяжелее всех. Но если тем, у кого муж погиб на Великой Отечественной, выдавали какое-то нищенское пособие, то маме не платили ничего. Как будто отец на сборах Всеобуча без вести пропал…
Как только над вдовами не издевались! Помню, мать идет по улице в одном старом сапоге, другого не нашлось.
Тогда требовали: три тонны сена сперва колхозу заготовь, своей корове в последнюю очередь. Так мы, дети, горбушами накосим в кустах да на опушках, принесем сушить на печь, а богатенькие соседи донесут в правление: Ошуковы себе колхозного сена натаскали! Придут и отнимут…
А у них, у вдов, дружба меж собой была. Соберутся, бывало, в избе, чаю попьют, песни попоют, поплачут, повспоминают, все им легче.
Мама умерла 9 мая 1991 года, немного не дожила до 80-летия. Никогда ни на что не жаловалась и никого ни о чем не просила…»
Дальше скорее про хорошее. Поступать сельской девочке в Петрозаводске было трудно, но Валя поступила. Заонежские девчонки упорные, трудолюбивые, да и учили тогда в сельских школах хорошо. Закончила медучилище, много лет проработала в физиотерапии в БСМП. Встретила своего парня, земляка-заонежанина и тоже бывшего узника из Шуньги, железнодорожника. Воспитала с ним двух сыновей, овдовела. Жизнь прошла, жизнь удалась. А что не жить? Главное, чтобы не было войны.
Хороша та семья, где дети гордятся родителями, а родители детьми. Они могли бы друг другом гордиться — солдат и его дочь.
Такая вот история. Самая обыкновенная семейная история на фоне времени, которую мы узнали благодаря простому котелку.
Котелок солдата Петра Ошукова. Фото: Виталий Голубев
Сетевое издание
RSS Лента