На одну медузу больше

Фотограф Игорь Подгорный потихоньку спасает планету. То едет в экспедицию Greenpeace фотографировать китов, чтобы остановить отлов животных для показа публике. То останавливает снос тополей, в ветвях которых птицы высиживают птенцов в гнезде. Попадись ему море - пойдет спасать медуз. Говорит, что теория малых дел его очень вдохновляет.

Игорь Подгорный: "Нужно понимать, чего ты хочешь: секундного хайпа или надежды, что это кому-нибудь поможет?". Фото: "Республика" / Михаил Никитин

Игорь Подгорный: «Нужно понимать, чего ты хочешь: секундного хайпа или надежды, что это кому-нибудь поможет». Фото: «Республика» / Михаил Никитин

Семь лет назад Игорь Подгорный вернулся в Петрозаводск из Москвы, решив, что здесь удобнее жить большой семьей. В Петрозаводске нашлось много единомышленников — людей, обеспокоенных состоянием живой природы. Кроме того, в Петрозаводске нашлась сама природа, которую условно можно назвать даже дикой, если выехать на Кукковку или в Соломенное. Игорь Подгорный фотографирует окружающий мир тонко, не украшая его «от себя», не шокируя публику контрастами, но умея увидеть объект съемки в контексте истории, обычно очень доброй.

 

 


Игорь Подгорный — фотограф, блогер, педагог. В Детско-юношеском центре Петрозаводска помогает старшеклассникам осваивать фотографию и ее инструменты. Участвует в социальных и экологических проектах. Сотрудничает с Greenpeace России. Многодетный папа.

 


 

— Этой осенью вы с экспедицией Greenpeace летали на Камчатку, чтобы снять косаток. Почему именно этих животных?

— В течение года в СМИ было много информации про косаток и белух, которых держали в Приморье в так называемой китовой тюрьме. Животных выловили и собирались продать за рубеж. К освобождению узников подключилось много людей, было собрано огромное количество подписей. Моя задача как фотографа была снять косаток, чтобы показать, что за ними можно и нужно наблюдать только в дикой природе. Никакой дельфинарий, зоопарк, цирк не даст таких не просто ярких впечатлений, такого удара эмоций.

Мы видели семьи косаток — они, между прочим, живут со всеми своими детьми всю жизнь, — наблюдали, как они охотятся, как ведут себя на воле. Мы ныряли рядом с ними, пытались с ними познакомиться поближе. Однажды я поймал себя на мысли, что у меня нет эмоций. Думаю, иначе было бы невозможно работать — чувства могли захватить целиком. Вот ты видишь эту косатку, огромное восьмиметровое существо, красивейшее, которая выныривает у борта катамарана в двух метрах от тебя. Она фыркает, ныряет совсем рядом — это фантастическое ощущение.

Когда ты в гидрокостюме плаваешь в океане с этими косатками и с сивучами, большими зубастыми тюленями, которые подплывают к тебе, интересуется, прихватывают, ластой кого-то шлепают, но не проявляют никакой агрессии, то понимаешь, насколько здорово и мудро устроена природа.

Проект Наши герои


Игорь Подгорный: "Однажды я поймал себя на мысли, что у меня нет эмоций. Думаю, иначе было бы невозможно работать ". Фото: "Республика" / Михаил Никитин

Игорь Подгорный: «Однажды я поймал себя на мысли, что у меня нет эмоций. Думаю, иначе было бы невозможно работать «. Фото: «Республика» / Михаил Никитин

— Не страшно было плавать рядом?

— Несмотря на второе название косаток killer whale (кит-убийца), они никогда в дикой природе не нападают на человека, какие бы ролики нам ни показывали. Ни одного нападения этого зубастого существа на человека в природе не зафиксировано, а в океанариумах зафиксировано. Человек странно себя ведет, когда этих существ забирает из природы, причем на стадии младенчества, помещает в бетонные океанариумы, проводит все эти представления.

Детям говорят: «Вот, дельфинчики улыбаются, им хорошо». Нет, они не улыбаются — у них морда так устроена, что на улыбку похоже. А на самом деле они сходят там с ума. Представьте, что можно взять человека и посадить его в ванну, кормить, поить. Тепло ему будет и хорошо, но долго ли человек протянет в пределах ванны? Эти животные чувствуют себя так же, учитывая, что они очень умные и интеллект у них развит очень высоко.

— Наверное, ваши дети не ходят и в зоопарки?

— Конечно, мы ходили в зоопарк. Нет однозначного ответа, хорошо это или плохо. Если вспомнить зоолога и писателя Джеральда Даррелла, то он считал, что зоопарк иногда — это единственный способ спасти животное от вымирания. Однозначно плохо — это передвижные зверинцы, когда к нам приезжают диковинные звери в тесных клетках, содержащиеся в непонятных условиях. Это просто способ зарабатывания денег. Когда такие зверинцы приезжают в Петрозаводск, конечно, я туда не хожу, детей не вожу и никому не порекомендую.

Игорь Подгорный: "Долго ли человек протянет в пределах ванны? ". Фото: "Республика" / Михаил Никитин

Игорь Подгорный: «Долго ли человек протянет в пределах ванны? «. Фото: «Республика» / Михаил Никитин

— В популярном ролике женщина в Австралии спасает коалу из горящего леса. Я знаю, что вы много лет ездите по стране и снимаете пожары. Приходилось видеть животных во время пожаров?

— За 10 лет, что я снимаю пожары, были разные ситуации. Мы встречали и диких, и домашних животных во время пожара. Дикие не всегда успевают скрыться — кто-то потому, что не может двигаться быстрее, чем движется травяной пал, кто-то из животных вообще не понимает, что происходит. Они привыкли прятаться в этом месте, и когда их дом сгорает полностью, они остаются на месте, какое-то время думая, что они по-прежнему в безопасности. Я видел сову в Астраханском заповеднике с расстояния 2-3 метра. Она сидела на поле и не улетала, потому что думала, что вокруг тростники.

Часто бывали ситуации, когда в опасности находились домашние животные: коровы, лошади, иногда собаки. У меня есть снимок, когда видно, что хозяева не успели снять с цепи собаку, потому что пожар угрожал ферме, нужно было спасать своих, наверное, более ценных животных — коров. Они про эту собаку забыли, и она сгорела. После того как я сделал этот снимок, я долго думал, стоит ли вообще публиковать его. Мы советовались в своей группе, и через некоторое время пришли к выводу, что да, стоит публиковать.

И это был тот случай, рубеж, когда я перестал спорить со своими товарищами, которые говорили: «Поджег траву — считай себя убийцей». Собака, как и корова, и лошадь, не самая частая жертва таких пожаров. Очень часто гибнут люди от того, что сами подожгли траву. Конечно, в такие моменты хочется бросить камеру, схватить пожарное оборудование, надеть спецодежду и идти работать уже в качестве пожарного. И, признаюсь, пару раз такие случаи у меня были. Но это, конечно, неправильно. Я стараюсь держать себя так: если моя работа снимать, то я буду снимать.

Игорь Подгорный: "Иногда хочется бросить камеру, надеть спецодежду и идти работать уже в качестве пожарного ". Фото: "Республика" / Михаил Никитин

Игорь Подгорный: «Иногда хочется бросить камеру, надеть спецодежду и идти работать уже в качестве пожарного «. Фото: «Республика» / Михаил Никитин

— По какому принципу вы выбираете кадры для публикаций?

— Вначале ты выбираешь геройство — пламень до небес, люди в этом пламени. Через несколько лет съемок пожаров я смог перейти от геройства к историях о людях. Отбор снимков — это выбор каждого репортажного фотографа. Снимок может стать очень крутой сенсацией, но нужно понимать, чего ты хочешь: секундного хайпа или надежды, что это действительно к чему-нибудь приведет. Вот по поводу снимка сгоревшей собаки мы долго думали — всё это выглядит неприглядно и жестоко. И в итоге решили, что, как бы цинично это ни звучало, эта погибшая собака может помочь в решении проблем. И реакция людей была адекватной. Народ, я думаю, задумался об этом.

— Почему вы уехали из Москвы?

— Наверное, понял, что большой город — хватит, тяжело, трудно, напряженно. Мне не очень нравится суета, а когда семья подросла, суеты стало больше. Теперь мы живем в Петрозаводске, дети сами ходят в школу, все хорошо. Я за день могу сделать не одну съемку, а две или три. Попасть не в одно место, а в два или три. Я думаю, что я здесь нашел свое место, свою нишу, мне хорошо, я занимаюсь нужными делами.

Игорь Подгорный: "Дикую природу мне снимать интереснее всего ". Фото: "Республика" / Михаил Никитин

Игорь Подгорный: «Дикую природу мне снимать интереснее всего «. Фото: «Республика» / Михаил Никитин

— Какие еще места вам хотелось бы увидеть?

— Сейчас я четко понимаю, что дикую природу мне снимать интереснее всего. Дикая природа начинается прямо в городе. Я здесь, в Петрозаводске, снимал бобров, горностая, птиц, сов. А совсем дикая природа начинается в районе Кукковки и на расстоянии получаса езды на машине. Там можно уже снимать глухарей и медведей.

Здесь, в Карелии, я познакомился с глухарями. В моем рейтинге объектов для съемки глухарь занимает свое место вместе с медведями и косатками. В Карелии я уже много поснимал, поездил, но здесь непочатый край работы — можно снимать много и интересно, делать свои проекты. Я мечтаю сейчас, например, поближе узнать карельских медведей.

Игорь Подгорный: "Мечтаю поближе познакомиться с медведями". Фото: "Республика" / Михаил Никитин

Игорь Подгорный: «Мечтаю поближе познакомиться с медведями». Фото: «Республика» / Михаил Никитин

— Расскажите о двух любых своих снимках, за которыми стоят любопытные истории.

— Несколько лет назад мы попали в заповедник «Брянский лес», и так получилось, что в ночь нашего приезда в заповеднике родился первый зубренок. Заповедник занимался восстановлением популяции зубров. И оказалось, что мы стали первыми людьми, которые увидели этого зубренка. Я постарался его снять. Помню, как меня поразила мама-зубриха, огромная корова, которая как только видела нацеленный на них объектив, сразу начинала закрывать ребенка своим телом и не давала его фотографировать. Приходилось ее обманывать и находить уголок, с которого можно было бы снять. На всех моих кадрах этот зубренок так и стоит, прижавшись к маме.

Вторая история связана с Петрозаводском. Тут трудно говорить о захлестывающих эмоциях, но это история, где хорошо видно, как одна фотография, небольшая активность, помогли сохранить маленькие, но не менее ценные жизни. Весной на Левашовском бульваре хотели снести аварийные деревья, но начали это делать, когда птицы сидели на яйцах. Когда я увидел гнезда на этих деревьях, то сделал несколько кадров. С моим товарищем мы быстро напечатали самодельную листовку с просьбой не рубить деревья с гнездами. Получили тут же отклик городской администрации, которая подтвердила, что пока птенцы не улетят, деревья останутся. Так и вышло. Мне кажется, что эта история как раз и показывает, что одна фотография может сработать быстрее, чем долгие разговоры и убеждения.

Игорь Подгорный: "Один кадр стоит тысячи слов". Фото: "Республика" / Михаил Никитин

Игорь Подгорный: «Один кадр стоит тысячи слов». Фото: «Республика» / Михаил Никитин

— Какая идея поддерживает вас в жизни?

— Можно бесконечно страдать и жаловаться, а можно попытаться что-то исправить. Как в этом, уже навязшем всем в зубах примере про мальчика, который после шторма собирал на пляже морских звезд и медуз и выбрасывал их в море. Ему говорили, что всех всё равно не спасти, но он продолжал свое занятие. Мне близка эта ситуация и такое мировоззрение. Я тоже стараюсь следовать теории малых дел.


«Персона» — мультимедийный авторский проект журналиста Анны Гриневич и фотографа Михаила Никитина. Это возможность поговорить с человеком об идеях, которые могли бы изменить жизнь, о миропорядке и ощущениях от него. Возможно, эти разговоры помогут и нам что-то прояснить в картине мира. Все портреты героев снимаются на пленку, являясь не иллюстрацией к тексту, а самостоятельной частью истории.