«Если плакать, то можно упасть»

Лёне Березкину 6 лет. Два года назад он впервые увидел на улице, как парень на трюковом велосипеде bmx скользит по перекладине, и захотел научиться делать так же. Сейчас Леня — уже настоящий райдер, ездит на фестивали, время от времени занимает призовые места. Его категория — дети до 16 лет.

Мама Лёни Березкина Ирина Дмитрюкова — человек дела. Увидев, что ребенку нужна база, полгода назад создала в городе под него и других райдеров скейтпарк. Сейчас там дети и подростки катаются на самокатах, трюковых велосипедах, роликах и скейтах. Ирина Дмитрюкова уверена, что кто-то из них в будущем станет чемпионом и прославит республику.

И еще. Райдер — это человек, который занимается экстремальным катанием. Стритер — тот, кто делает это на улице. В частности, стритер часто дропает, то есть спрыгивает на самокате, велосипеде или скейте со ступеней или перил. В скейтпарке есть фанбокс — фигура, напоминающая большой ящик с пандусами по двум или четырем сторонам, кикер, маленький трамплин, и еще много чего другого. Если выучить хотя бы часть словаря райдера, можно будет разговаривать с ребенком на одном языке.

«Республика» разговаривает с Леонидом Березкиным и Ириной Дмитрюковой.

— Ирина, в четыре года ваш ребенок сел на трюковой велосипед bmx. Вы сразу решили развивать его в этом направлении?

— Нет, это произошло раньше. Примерно в год он начал заниматься в детском клубе на беговеле. Маленькие дети начинают там держать равновесие, становятся мобильными. С полутора лет где-то можно отказаться от коляски. Беговел и в путешествие с собой идеально брать — он легкий, ничего не весит. В общем, когда дети куда-то бежали на беговеле сломя голову, Лёня больше делал всякие трюки: пытался куда-то повернуть, вместе с ним куда-то забраться. Стало понятно (и мне, и тренерам), что ему больше нравится именно трюковое направление. Потом мы купили ему велосипед, в два с половиной года он на него сел и поехал. Мы даже дополнительных колесиков не ставили. И стала продолжаться та же самая история: он начал закидывать этот велосипед везде. Потом мы нашли маленький велосипед bmx. В Санкт-Петербург поехали, там в парке занимались. И у него пошло. Причем быстро пошло, как-то само собой все стало получаться. Мы ему показываем, у него получается. Тут уж что? Тут уж пошло-поехало. И до сих пор продолжается.

— Лёня, ты можешь объяснить, кто такие райдеры? Помнишь, как ты начинал кататься на bmx? Трудно быть райдером?

— Райдеры — это экстремалы. Я стал райдером года два назад: мы просто шли по улице, и я увидел, как стритеры — это уличные бээмиксеры — скользят, делают трюки. Я тоже захотел так. И вот я начал путь экстремала. Сначала у меня был велосипед в 12-х (с колесами в 12 дюймов), теперь — в 14-х. Райдерам нужно долго-долго учить трюки… Это трудно очень. Нужно повторять один и тот же трюк. Например, такой как barspin, фейки. Сначала меня Юра учил, потом Макс, а сейчас я сам — смотрю видео, специальные обучалки.

— Ирина, bmxfreestyle — вид спорта, связанный с экстримом. Не рано начинать его освоение в четыре года?

— Это просто спорт, просто экстремальный спорт. Ребенок занимается этим с раннего возраста, он привыкает к падениям, привыкает себя держать. И это закладывается, в принципе, со всем его остальным взрослением: умением ходить и бегать. Bmxfreestyle, спорт, которым занимается Леонид, — это олимпийский вид спорта. Если им заниматься с раннего детства, больше шансов чего-то добиться к своему расцвету, так скажем. Отправить ребенка делать трюки на велосипеде не сложнее, чем отправить его заниматься, например, вольной борьбой. Ты знаешь, что он там будет бороться, может себе что-нибудь повредить. Или футбол — ты знаешь, что он может упасть, себе что-то сломать. Это все спорт. Психологически надо к этому относиться именно так. Просто это менее традиционно, так скажем.

— Получается, вам не бывает страшно смотреть, как ребенок на приличной высоте взлетает в воздух со своим велосипедом?

— Нет, бывает страшно. То есть я знаю, чем это может закончиться. Любому родителю страшно, когда твой ребенок делает что-то опасное. Если это фигурное катание, посмотрите, как родители переживают за своих девчонок, которые там прыгают и падают. Они же вообще без защиты катаются! Я купила ребенку хорошую защиту. Я в ней уверена, ему в ней удобно. Без защиты, конечно, я его никуда не выпущу. Может, меня это успокаивает.

— Лёня, твоя мама переживает за тебя, когда ты катаешься? Не отговаривает от трюков?

— Я иногда краем глаза вижу, как она переживает. Иногда отговаривала. Иногда ругает меня, если я чего-то не смог или если я заплачу. Потому что если только плакать, то просто устанешь и не сможешь ничего сделать.

— Ирина, вы не разрешаете сыну плакать?

— Нет, плакать можно. Это естественно. Я ему объясняю, что если сильно плакать, переживать, то меньше шансов что-то сделать правильно, не упасть. Это внутренняя самоорганизация. Нужно уметь собраться и сделать. Либо решить, что ты не будешь этого делать. Это воспитание мужского характера, может быть. Если ты сильно сомневаешься, ты должен понять, почему сомневаешься. И, если сомнения мешают тебе сделать, что хочешь, то сначала устрани их. Я думаю, что это правильно, иначе ничего не получится. Или в середине развалится.

— Лёня, какие трюки ты уже умеешь делать, а каким хочешь научиться?

— Самый первый мой трюк был no footer. Второй у меня был… я уже не помню. 90! Это на 90 градусов в воздухе нужно развернуться. Ну, еще vanety. Сейчас я уже умею 360 в воздухе. Я хочу научиться делать whip, barspin, backflip. Backflip, если что, — это кувырок назад. И еще frontflip — это кувырок вперед в воздухе. Я сейчас пытаюсь этому научиться. Трюков очень много. Их выучить можно только за 10-12 лет. Может, даже за 30. Я буду их стабилить, это значит привыкать к ним. А потом делать их на фанбоксе, через фанбокс.

— Расскажи, что ты показывал сейчас на фестивале Extreme Крым!

— Я делал 360, disaster — это 360, но только не vanety, а нужно запрыгнуть задним колесом, получается, на квотер и обратно. Еще дроп со ступеней. Ну, это стрит. Там четыре ступени было, и я с них сделал дроп. Дропнуть — это значит, просто прыгнуть с них. Потом я пролетел фанбокс, с no footer. Со второй попытки я на фанбоксе сделал оne foot. X-up оne foot. X-up — это как barspin, только руль нужно провернуть.

— Ирина, скейтпарк вы создали специально под нужды своего сына-спортсмена?

— Да, пришлось, но не только для него. У нас есть традиционные виды спорта, но уличный спорт имеет большие преимущества перед традиционными видами спорта. Подростки, молодежь, испытывают большее доверие к современным видам спорта, потому что они имеют начало на улице. Это их субкультура. Были бы мы в других климатических условиях, там, где не льет 365 дней в году дождь со снегом, то это был бы уличный скейтпарк, да. Но в данном случае возникла необходимость крытого скейтпарка с отоплением и светом. Я ее вынашивала долго, надеялась: может, кто-то другой это сделает? Это сложно было начинать с нуля практически, я даже не знала, через что мне придется пройти. Ну, опять: боишься — не делаешь, а раз делаешь — не бойся. И вперед! Пришлось построить.

— А вы поддерживаете идею строительства уличного скейтпарка возле стадиона «Юность»?

— Да, конечно, это очень классно, скейтпарк уличный должен быть, естественно! Ребята должны на свежем воздухе быть. И не всем доступно прийти в скейтпарк, а тут все доступно.

— Как вы относитесь к тому, что стритеры сейчас катают по городу без защитного шлема?

— На самом деле, мы стараемся всем очень доступно объяснять, что бывает при падении без шлема. Опять же, если я просто вижу ребенка, катающегося на самокате или беговеле, а рядом есть родители, я спрашиваю: почему он без шлема? Вы понимаете, что если он падает, то падает головой вниз, даже если прыгает наверх? С руками-ногами вы что-нибудь сделаете, но с головой, если что…. Каждый раз и до детей, и до взрослых пытаюсь донести информацию, что кататься надо обязательно в защите. И, слава богу, есть у нас очень грамотные райдеры, которые с тем же самым посылом выступают. И всегда носят защиту. Ребята начинают уже быть более воспитанными в этом плане.

— А у Лёни были травмы? Как этого можно избежать?

— У Лёни была травма, да. Мы поехали во Францию на фестиваль, это было в прошлом году. Он раскатывался и прыгал с большой фигуры. Весь вечер он с нее прыгал очень хорошо, всё получалось. Наутро опять раскатывался, уже перед соревнованиями, и очень нервничал из-за того, что много людей одновременно находились в парке. И стал на эту фигуру прыгать на нервах, на волнении. А я его как-то не успокоила. И он стал прыгать и упал — трещина была в ключице. Слава богу, что это все как-то быстро восстановилось — возраст. Но это опять же научило и меня, и его более ответственно подходить даже к тем вещам, которые ты уже делал. То есть, каждый прыжок, каждое твое катание — это все-таки ответственное мероприятие, так скажем.

— Лёня, что ты делаешь, если вдруг становится страшно делать какой-то трюк?

— Я делаю что-то другое, привыкаю. Так у меня получилось сделать 360. Сейчас мне — barspin. Но самое сложное, чего я боюсь, — это прыгнуть в оппозит. В оппозит — это значит, не в свою сторону. Это очень страшно.

— Ирина, какова, по-вашему, перспектива развития этого молодежного экстремального спорта у нас?

— Я думаю, сейчас у нас уже больше шансов, что этот спорт будет с нами, в нашем обществе, с нашими детьми. Наравне с традиционными видами спорта. Самый популярный у нас сейчас, конечно, кикскутер, трюковой самокат. Он самый популярный, потому что самый доступный по цене. И ты на него сел и поехал. Ногу поставил и все. Мы его развиваем сейчас, собираем вокруг себя детей, организовываем соревнования. Я привозила тренеров из Санкт-Петербурга, мы делали для детей праздник. В дальнейшем я хочу это практиковать. Скейтбординг опять же — классно. Ребята у нас собираются, и маленькие дети среди них, даже 7-летние приходят. Девочек у нас много. С bmx-рами посложнее, но будем развивать и это направление. Я уверена, что у нас будут хорошие спортсмены. В тот же Петербург можно будет на соревнования поездить. Мы с Лёней летаем в разные страны, чтобы покататься в разных парках, поучаствовать в разных фестивалях. Если так дальше пойдет, то, я думаю, мы с ним будем не вдвоем, а уже в хорошей компании путешествовать.

— Лёня, что ты чувствуешь, когда выполняешь трюки?

— Ну, иногда страх большой. Иногда счастье, что я сделал этот трюк.

— Ирина, есть у вас какие-то специальные правила для воспитания характера ребенка?

— Правила в том, чтобы не иметь правил. Как ты чувствуешь, так лучше ребенка и воспитывать. И еще, например, если ты придумываешь какие-то правила, но не чувствуешь уверенности в том, что ты сам их можешь исполнить, то этого лучше не делать. Лучше все-таки довериться своим чувствам. И важно любить ребенка. Всегда говорить, что он самый хороший, что он лучший и обнимать его. И, если ты чувствуешь, что что-то лучше не делать — лучше не делать, несмотря на все, придуманные кем-то правила.

— Чем вы занимались до создания парка?

— Я по образованию юрист. Работала сначала специалистом по закупкам, потом юрисконсультом, потом с детьми сидела. А потом начала скейтпарк строить.

— А в спорте?

— Начинала с легкой атлетики. Потом меня это всё затянуло и привело в конечном итоге в тайский бокс. Я участвовала в соревнованиях, кикбоксингом занималась. Может, в какой-то мере женщинам полезнее заниматься боксом, чем мужчинам. У них вся агрессия уходит в спорт, в бокс. Главное, не деформироваться. Я имею в виду, главное — остаться женщиной внутри.

— Как вы поощряете ребенка?

— На самом деле, он очень мало просит. Я его поощряю обычно добрыми словами, вместе с ним радуюсь удачам. Для него, мне кажется, это очень важно. Важны именно не материальные вещи — дети все тонко чувствуют — а твои искренние чувства, та энергетика, которую ты ему отдаешь. Я им горжусь, я его люблю.

— Кем вы его видите в будущем? Спортсменом?

— Не знаю. Представлять будущее ребенка, какую-то картинку рисовать — это чревато, на самом деле. Пусть он растет спокойно, взрослеет, занимается тем, что ему нравится. Может, он потом станет классным инженером, как его дедушка. А может, будет хорошим врачом, как его дядя. Мы не знаем. Надо просто стараться отдавать ему по максимуму, что чувствуешь.