«История подвига»: партизаны и диверсанты

https://eb.utuoy/EF_DGXd7hn8

В Карелии не было крупных сражений, а Карельский фронт был самым стабильным из всех фронтов Великой Отечественной. После завершения наступления финнов 1941 года он практически без изменений просуществовал до 1944 года. Тем не менее война в Карелии велась. Она была скрытой, но от того не менее ожесточенной. В тылу советских и финских войск действовали отряды диверсантов, а партизаны Карелии сильно отличались от партизан Белоруссии.

Юрий Килин профессор ПетрГУ, доктор исторических наук

Подвижных боевых действий тут не было, потому что интерес и той и другой стороны сместился к центру, к югу. Как известно, Гитлер планировал операцию не на всем протяжении фронта от Баренцева моря до Черного моря, а на южном участке фронта, с выходом на Кавказ и дальше на восток: в Сирию и Египет.

Военное и политическое руководство Финляндии также придерживалось идеи о том, что не стоит вести активных боевых действий в условиях высокой неопределенности будущего войны. Я уже говорил, что Маннергейм был человек весьма пессимистичный, и он уже к середине сентября 1941 года понял, что война не будет выиграна Германией. И если так рассуждать, то будет понятно, почему многие финские политики и военные действовали осторожно.

А можно ли назвать партизанское движение в Карелии по-настоящему партизанским в том смысле, который мы вкладываем, говоря о тех же белорусских партизанах?

И можно, и нельзя одновременно. Можно, потому что эти люди не входили в официальные вооруженные силы Советского Союза, у них не было солдатских книжек и, соответственно, офицерских документов. Это были вооруженные гражданские люди, прошедшие специальное обучение.

В силу специфики географии и того, что на оккупированной территории осталось всего 86 тысяч человек, у партизан не было опоры на местное население. В этом смысле их нельзя назвать партизанами, потому что они, как правило, не были уроженцами этой конкретной местности, где они действовали. Особенно это проявилось во второй фазе войны. В первой фазе в числе партизан было много местных жителей. Потом сюда доставляли людей в основном по линии комсомола, НКВД, партии. Людей сюда командировали для рейдовых действий в тылу противника. Во второй фазе войны, кстати говоря, появилось довольно много добровольцев из мест заключения. С ними были серьезные проблемы, особенно с дисциплиной.

Юрий Шлейкин журналист, историк, публицист

Специфика партизанского движения была в том, что у нас не просто не было поддержки местного населения. Это были, по сути, диверсионные атаки против финских войск, коммуникаций неприятеля. Обычно посылались отряды численностью  90 – 120 человек с полным запасом продовольствия, вооружения и т. д.

Как правило, продовольствие, которое сбрасывали с самолетов, уходило в болото или разбивалось, поэтому все надо было с собой нести. В этом было принципиальное отличие от тех же партизан Белоруссии.

Символ карельских партизан – большой рюкзак, который они носили с собой. Он, кстати, есть у нас в музее?

Михаил Гольденберг директор Национального музея Карелии

Есть. Рюкзак даже присутствовал на афише нашей выставки, посвященной партизанам, которая, кстати, в сентябре в Санкт-Петербурге получила награду.

Возвращаясь к теме того характера, который приобрела война в Карелии, я бы в первую очередь назвал беспрецедентные природно-климатические и ландшафтные условия. Здесь по правилам военной стратегии и тактики воевать невозможно. Скалы, болота, тайга, отсутствие дорог ограничивают передвижение войск. Событий немного было, но они умножаются на степень того, в каких сложнейших условиях приходилось воевать. У нас была в свое время выставка «Медики Карельского фронта». Мы поднимали вопросы заболеваемости. Было беспрецедентное число случаев заболеваний, связанных с обморожением, дизентерией, с туберкулезом. Кстати, и процент излечиваемости был высоким. Медики Карельского фронта очень хорошо работали.

Вторая особенность – совершенно иной противник. Кто такие немцы? Среди них были и румыны, и венгры, и эльзасцы, и австрийцы, и даже итальянская 8-я армия. А у нас были финны. Финские солдаты очень хорошо были приспособлены к этим природно-климатическим, ландшафтным особенностям. В лыжной подготовке они на голову превосходили наших солдат.

У нас в лесу снег 8 месяцев в году. Там жить невозможно. Нам надо не принижать роль Карельского фронта. Да, здесь не было Сталинграда, здесь не было Курска, но сражаться приходилось в тяжелейших условиях.

Причем в рядах партизан тут воевали совсем не карелы. Исследователи говорят, что вербовка в партизанские отряды шла в Средней Азии. Я очень благодарен, что мне удалось поработать с Дмитрием Яковлевичем Гусаровым (писатель, участник партизанского движения в Карелии. Автор книги «За чертой милосердия» про трагичный поход партизанского отряда Григорьева в 1942 году), а мы забыли, откуда он взялся в Карелии. Уральский паренек, разнарядка, партизанский отряд. Его сюда направили по линии комсомола. Здесь он стал и партизаном, и великим карельским писателем.

Что касается вопроса о том, можно ли карельских партизан называть партизанами, то, конечно, по каноническим понятиям они не подходят под определение. Давайте честно признаемся: партизанское движение в Карелии было организовано. Оно было административное. Скорее это были диверсионные группы.

Контингент был очень разношерстный. Проблемы воровства, пьянства были. За сухарь расстреливали. Был такой командир отряда Бондюк.

Ключевым словом партизанской войны на Карельском фронте были рейды. Поначалу здесь пытались скопировать Украину и отправляли больше чем на 50 дней в тыл. Людей фактически отправляли на смерть. Позже отошли от этой практики и сделали такие рейды «летучими» на 5-6 дней. Финны очень часто организовывали преследование, поэтому партизанам приходилось перемещаться практически бегом. Причем финны в бой не вступали, изматывая противника и ожидая, когда он упадет в снег.

Сейчас важно изучать военную антропологию. Что ели, что пили, какими были отношения в отряде. Как в бесчеловечных условиях остаться человеком. Там, в рейде, когда нельзя нести раненого. Если 4 мужика на плащ-палатку возьмут раненого, в тайге они пройдут пять метров. Партизаны предупреждались перед рейдом, что раненых будут добивать.

Финны жесточайшим образом боролись с партизанами. Они их в плен не брали. Партизаны знали, что плена не будет, и некоторые просили добить их. Был случай, когда в отряде оказалась девушка, которую ранили в бедро. Последними ее словами были «Я беременна, на четвертом месяце».

Ее бы не взяли, если бы знали, что она в положении. Она скрыла и в патриотическом порыве пошла в рейд, я так считаю. Жить же приходилось в экстремальных условиях. Даже костра развести нельзя было. В рюкзаках у них были в основном сухари.

Были очень серьезные проблемы с руководством партизанских отрядов. Не хватало кадров. В начале командирами ставили руководителей различного уровня. Был директором совхоза – значит, будет командиром отряда. Такая тактика не оправдала себя, потому что военное дело – наука. Были совершенно необоснованные приказы, когда ради выполнения совершенно ненужной боевой задачи погибала половина отряда. Из 5 тысяч партизан погибли 1,5 тысячи человек. Это очень большие потери.

https://moc.ebutuoy.www/watch?v=hBbPBNZCC8w&feature=eb.utuoy

 

Юрий Килин: Коротко о цифрах. Сколько было партизан, что они сделали. Звучала цифра, что около 5000 человек участвовали в партизанском движении на нашей территории. Единовременно на месте находились примерно 1,5 тысячи человек. До 20 отрядов существовало. В них до 70 человек. Отряды могли объединяться для выполнения какой-либо цели.

За партизанами охотились около 10 тысяч специально выделенных лучших финских солдат. В одной из финских книг указывается, что примерно в 50% случаев преследование партизан заканчивалось безрезультатно: «Как будто русские улетели на крыльях».

Интересно, что финские отряды дальней разведки тоже рассчитывали выходы на 5-6 суток. У них тоже было продовольствие, оно весило, кстати, 6 килограммов. У финнов были даже таблетки с героином от кашля, был первитин, амфетамин, то есть очень мощные наркотики. У наших партизан ни амфетамина, ни героина с собой точно не было. Их место зачастую заменял традиционный напиток.

Финские исследователи подсчитали, сколько всего было прерываний железнодорожного движения в тылу финских войск. В 50% за эти прерывания отвечала авиация, наносившая бомбовые удары, 8% — артиллерия и 25% — диверсионная деятельность партизан. Пик деятельности партизан пришелся на конец весны – начало лета 1944 года. Они в буквальном смысле заполонили нынешнюю провинцию Южная Карелия. Там действовали и довольно успешно сразу несколько отрядов. Никто их них не был разгромлен. С финской стороны тоже действовали примерно 1,5 тысячи человек в отрядах дальней разведки. Всего было 264 выхода отрядов дальней разведки. Довольно часто летали на самолетах. Высаживались обычно на озерах, соответственно, таким же способом финских разведчиков доставляли и в другие регионы СССР: Вологодскую область, Архангельскую область.

Примерно 10 тысяч тыловых войск с нашей стороны охотились за финскими разведчиками.

У нас принято путать все со всем. Партизаны были одной из пяти вооруженных сил, которые действовали за линией фронта. Никто не знает о таком подразделении Красной армии, как Шестой отдельный гвардейский саперный батальон. Он был аналогом финских отрядов дальней разведки. Командовал им первую половину войны Дмитрий Андреевич Крутских, мой хороший знакомый, генерал-полковник. Он скончался в Москве в 2006 году. В 2002 году у него была издана книга воспоминаний «50 лет в строю». Шестой батальон был специально замаскирован как саперный. Это был диверсионный батальон, задачей которого было вести разведку далеко в тылу противника – на севере Норвегии, вдоль Ботнического залива, на всей территории Финляндии. Совершали они и диверсии, хотя основная их задача – сбор актуальных разведданных о противнике.

Помимо этого у каждой армии были свои разведотделения, которые действовали на глубине до 50 км от линии фронта, а то и глубже. Довольно часто действия военных принимаются за действия партизан, хотя это абсолютно не так. Собственные разведгруппы были у НКВД. Они действовали уже безотносительно к армии.

Юрий Шлейкин: Наши разведчики работали в тылу финнов, но финны создали мощнейшую заградительную контрольную систему в городах и селах. Чужой человек мгновенно вычислялся или сдавался финским властям. Провалы разведчиков описаны в документах. К примеру, приходит девочка к своей родственнице под видом, что идет с оборонных работ. Хорошая легенда, но у нее в кармане нечаянно оказывается какая-то конфетка. Она ее дает девчонке, которая в этой избе живет, та выбегает на улицу в этот день или на следующий, рассказывает соседям про конфету. После этого в дом к этой девочке приходят егеря или старосты, и раскручивается цепочка. Только к 1943 году научились отрабатывать все версии, подходы и отходы. До этого потери были гигантскими.

Самым ярким примером карельского «Штирлица» был Степан Гуменюк, которого мы заслали к финнам под видом перебежчика. Ему удалось проникнуть в разведшколу, и финны его в свою очередь отправили совершать диверсию в Беломорск. Он устроил имитацию взрыва склада, вернулся к финнам, получил награду и сидел там до конца войны.

О финской разведке в годы войны

Сергей Веригин, профессор ПетрГУ, доктор исторических наук

На Карельском фронте развернулась мощная тайная война советской разведки и финской разведки. На севере, в районе Лоухи, также активно действовала немецкая разведка.

В начале войны ни финская, ни немецкая разведка не создавали разведдиверсионных школ, поскольку надеялись на быструю победу. Когда война приняла затяжной позиционный характер, а финское и немецкое командование стало ощущать недостаток информации о противнике, в декабре 1941 года было принято решение о развертывании разведывательно-диверсионных школ в полосе Карельского фронта.

Финская разведка создала 5 школ. Две в Петрозаводске, одну в Медвежьегорске, еще одна в Рованиеми и одна в Суомасалми – на территории Финляндии, но близко к границе. Немцы создали школу в районе действий 20-й армии в Рованиеми. Школы возглавили очень опытные разведчики, которые имели опыт работы по заброске диверсантов на территорию СССР еще в 20-х – 30-х годах. Самой крупной была Петрозаводская школа финской разведки.

Разведшколы формировались за счет советских военнопленных, которые давали согласие работать с финской разведкой. Кстати, идейных, кто целенаправленно шел против советской власти, было немного. Судя по документам, люди шли на этот шаг, чтобы спасти свою жизнь. Подготовку проходили две группы: разведчиков и радистов. Как правило, группы формировали напополам из разведчиков и радистов. Примерно два-три месяца шла подготовка, потом группу забрасывали в тыл Красной армии.  Легенды были разными. Кого-то перебрасывали как обычного красноармейца, кто-то должен был сказать, что он сбежал из финского плена.

Агентов перебрасывали тремя путями: по воздуху, по земле и по воде. Среди агентов были люди различных национальностей. Медвежьегорская школа продолжала традиции 20-х — 30-х годов. Там в основном обучались карелы и финны. В Петрозаводской школе были и русские, которым создавали определенные легенды и забрасывали не только в воинские части, но и в наши разведшколы.

По разным данным, только петрозаводской школой было подготовлено от 80 до 500 разведчиков. Большой разброс обусловлен разными архивными данными. Судя по материалам НКВД и СМЕРШ, школа подготовила 120-150 разведчиков. Финские источники говорят, что школа подготовила не меньше 500 разведчиков.

Заброска шла как в ближний тыл (Сегежа, Кемь, Беломорск), так и в дальний тыл. Забрасывали в Архангельскую область, Вологодскую.

Командование Красной армии было озабочено такой активностью финской разведки, и противодействие шло по двум направлениям двумя органами: военной контрразведкой (СМЕРШ) и территориальными органами – НКВД.

Они координировали работу друг друга, но не всегда полноценно обменивались информацией и агентами.

Контрразведка шла путем внедрения агентуры в финские и немецкие разведшколы и попытками уничтожить эти разведшколы. Первое направление было более успешным. Советской контрразведке фактически удалось во все финские школы внедрить наших агентов. Самый известный случай, когда агент военной контрразведки Степан Гуменюк был переброшен на оккупированную финнами территорию под видом перебежчика. Он перешел линию фронта, был арестован. Сначала попал в лагерь, потом финны заинтересовались им, поскольку он представился солдатом Беломорского гарнизона. Начальник петрозаводской разведывательной школы несколько раз с ним беседовал, Гуменюка тщательно проверяли.

Гуменюка зачислили в разведпункт в Косалме, а после обучения его забросили в район Беломорска. Его задачей было провести диверсию в здании штаба Карельского фронта. Вместе с рацией и взрывчаткой Гуменюк пришел в особый отдел Карельского фронта, который его к финнам и направлял. Он дал очень подробные данные о петрозаводской школе разведки: о преподавателях, об агентах, о способах подготовки, кто будет заброшен, в какие районы и т. д.

Советская контрразведка сымитировала диверсию, которую якобы совершил Гуменюк на нашей территории. Под Беломорском были взорваны несколько пустых складов, в которых якобы находились боеприпасы. После этого был пущен слух, что произошедшее – дело рук финских диверсантов.

Гуменюк опять перешел линию фронта, пришел к финнам и отчитался о выполнении задания. Финны провели две аэросъемки разрушенных складов. После этого он получил медаль и продолжил службу.

В 1943 году его пытались второй раз переправить через границу в 1943 году, но он не смог перейти на сторону Красной армии. Он дослужился до расформирования разведшколы, потом его перевели в Петсамо, далее он окончил пограншколу в Хельсинки, получил финский паспорт, медаль. Когда Финляндия вышла из войны, Гуменюку удалось уйти от финнов и прийти в советскую комиссию. Его направили в Ленинград, где он дал ценную информацию об агентуре, которую оставили финны в СССР, о резидентах, о тех, кто работал на финнах. Он дал больше ста фамилий. Дальше его судьба сложилась благополучно. Он служил в органах госбезопасности до середины 50-х годов, потом вышел  на пенсию.

Агентов не только внедряли в школы, но и шла перевербовка агентов. Был случай, когда агент Колесов с позывным «Гудок», заброшенный немецкой разведкой в тыл Красной армии, был перевербован советской разведкой и заброшен обратно в Финляндию. Правда, его забрасывали вместе с другим агентом, который Колесова сдал финским властям.

В целом, если говорить о противостоянии советских и финских спецслужб, конечно, надо отметить, что победа была за Советским Союзом. Финнам не удалось провести ни одной крупной диверсии, которая бы создала сложности для Красной армии. Несколько групп были заброшены в тыл, чтобы подорвать Северную железную дорогу, но осуществить задуманное им не позволили.

Какой процент финских разведчиков был задержан советскими войсками

По нашим данным, контрразведке НКВД удалось задержать около 130 финских разведчиков. Исследователи предполагают, что примерно столько же могли задержать контрразведчики СМЕРШ. Всего получается около 300 разведчиков. Выявление этой агентуры было и после войны. Советский Союз добивался выдачи всех советских граждан и тех, кто был в плену и тех, кто был завербован. Финская полиция, кстати, многих сдавала. Часть разведчиков ушла в Швецию, затем в США и другие страны. В их числе был и преподаватель финской разведшколы Петр Петрович Соколов. Он работал сразу на несколько разведок в годы войны. Он в 1944 году ушел в Швецию, там поменял фамилию, женился и умер уже в 70-х годах.

Большую часть финских разведчиков в СССР удалось вернуть. Как правило, те, кто не участвовал в диверсиях и убийствах, получали 10 лет лагерей.