Стеклом по глине

— Глазурь – это, по сути, стеклянный порошок, — рассказывает Андрей Акатьев, пока Маргарита Рогозик раскладывает на столе баночки и кисти. — Он разбавляется водой до нужной консистенции, после этого его можно наносить на заготовку. Когда такое изделие попадает в печь, при высокой температуре глазурь плавится, и получается то, что мы видим перед собой. Самое интересное – игра цвета: желтый после запекания, например, может стать зеленым.

Рыбки в глазури. Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев.

В мастерской на Коммунистов работают четверо: два художника, экономист и технолог. Пару лет назад собрались вместе, чтобы делать красоту. Кто из них директор – сказать затрудняются: каждый сам себе и начальник, и подчиненный.

В мастерской делают сувениры из глины, мозаику, дизайн-проекты по оформлению интерьеров. Андрей с Маргаритой отвечают за художественную часть: рисуют, подбирают цвета, лепят магнитики и подвески. Материалов для работы немного – глина, глазурь, стекло. Но это кажущаяся простота: чтобы попробовать все техники работы с той же глиной, жизни не хватит.

Одну из них демонстрирует Маргарита: делает очередное панно из серии «Карелия». Кстати, это слово зашифровано на картинке – можно отыскать, если постараться:

https://eb.utuoy/UapHl_giZRQ

Каждый элемент раскрашивается вручную. Испортить что-нибудь не получится: не угадал с цветом – перекрасил и запек по новой.

Глина при высыхании меняет форму. Один большой элемент может выгнуться «лодочкой», поэтому заготовку делают по частям. Кусочки картины делают методом оттиска, закладывая глину в специальную форму.

А вот мелкие сувениры – рыбок, птичек, горшки для кактусов – лепят руками.  Корреспондент «Республики» тоже попробовала: первая рыба вышла совсем не комом:

https://eb.utuoy/liqWkLaUeFM

— Глины есть огромное количество видов, — рассказывает Маргарита. – Каждый покупается под конкретный результат. Если нужна твердая поверхность, берется шамотная, в ней больше песка. Если нужны пластичные тонкие вещи, используется простая глина. Они разные и по цвету: коричневая, белая, черная. И на каждой глазурь ведет себя по-разному.

Рыбки отправляются в печь, а Андрей и Маргарита достают коробки с разноцветными квадратными стеклышками – тессерами. Это запчасти для будущей мозаики.

По кусочку

Андрей уверяет, что мозаику можно собирать из чего угодно, хоть из шифера. Но они с Маргаритой делают ее из тессеров или смальты (это особое каленое стекло).

— В смальту добавляются оксиды металлов, благодаря этому она получаются разных цветов, — Андрей показывает красный стеклянный блин. – Этому материалу много веков, в России технологию его изготовления возрождал Ломоносов. Собор Спаса на крови в Санкт-Петербурге практически весь им оформлен.

Мастерская. Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев.

Смальту накалывают на квадраты и треугольники, какие-то фрагменты подрезают с помощью инструментов (с тессерами проще, они уже готовы к использованию). Работа складывается в прямом смысле по кусочку.

— Из такой мозаики можно делать сувениры, а можно целиком ею оформить интерьер, — говорит Андрей. – Даже в уличных условиях ее можно использовать, например, на фасадах зданий: наколотую на кусочки смальту сложно разбить или повредить.

Еще один вариант рыбы. Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев.

Мозаичный Таллин скоро отправится к заказчику…. правильно, в Таллин. Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев.

Недавно петрозаводские мастера делали дизайн-проект для финской компании – оформляли фасад оздоровительного центра. Но это для северных стран редкость. А вот в Италии мозаика везде: там из нее делают и потолки, и полы, и даже обои в квартирах.

— В Россию это, наверное, тоже придет, но чуть-чуть попозже, — объясняет Андрей. – Это как пластиковые окна: когда-то было дорого и в диковинку, а сейчас почти в каждом доме. Под разным освещением мозаика смотрится по-разному, она живет сама по себе и клиенту за счет этого никогда не надоест.

Рабочее место художника. Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев.

Вообще именно благодаря мозаике Андрей и Маргарита открыли мастерскую: зашли в собор Спаса на крови и ахнули от того, как солнце играет в разноцветном стекле. Стали интересоваться, что в мире происходит, и ахнули еще раз: оказывается, есть целая мозаичная индустрия и даже ассоциации мозаичистов.

— Каждая большая мозаичная работа через пять лет становится произведением искусства. Говорят же: велико лишь то, что долговечно. А мозаика как раз такая: в земле находят фрагменты, сделанные тысячелетия назад. Производитель тессеров, у которого мы покупаем, как-то сказал: я вам на них даю гарантию две тысячи лет – но это между нами, — смеется Андрей.

И Китай не конкурент

За технологию в мастерской отвечает Алексей Коршунов, а за продвижение изделий – Владимир Билиба. Художнику, говорит, трудно самому продавать свои работы – для него-то они бесценны.

— Мы работаем с сувенирными магазинами, туристическими компаниями, в частном порядке люди приходят, что-то заказывают. Не так давно оформляли ресторан мозаикой, — говорит Владимир. – Но сейчас, конечно, не очень хорошая экономическая ситуация. Даже проехав по нашим туристическим местам и поговорив с владельцами, понимаешь: поток туристов идет, а сувениров покупают меньше.

Сейчас мастера осваивают новые территории: готовят серию работ для Крыма, разрабатывают мозаичное покрытие для полов, готовятся давать мастер-классы, сотрудничают с разными художниками. Многое делают наперед: чтобы о мастерской заговорили, нужно показать свои умения.

А Китай с его потоком сувениров, говорят, местным мастерам вообще не конкурент: китайцы не знают нашего региона и никогда не создадут ничего, что отражало бы душу Карелии.

Андрей, Маргарита и Владимир. Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев.