Хоры

Есть в Сортавале гора Кухавуори. Живописная и высокая, но это не главное: важнее то, что она прекрасно отражает звук. Эту особенность заметили еще в XIX веке и однажды устроили у подножия горы песенный праздник.

Площадка так понравилась исполнителям, что ее стали звать песенным полем. А праздник устраивали еще четырежды, самый крупный — в 1935 году. В Сортавалу тогда съехались около 20 тысяч человек (при том что сам город в то время насчитывал всего шесть тысяч жителей). Люди шли пешком по 50 километров, ехали на поезде, на лошадях, чтобы в назначенный день встать на поле всем вместе.

Война надолго прервала традицию. Но в 2012 году праздники возродили, потому что в Карелии любили и любят петь. Особенно хором.

Песня как средство воспитания

Песня в карельских деревнях звучала всегда: на свадьбе — обрядовая, из уст рунопевцев — эпическая, на бесёдах и посиделках с рукоделием — бытовая (о том, например, как девица у окна плетет косу и ждет милого в гости). И это не говоря уже о праздниках, которые не обходились без танцев — а музыкальные инструменты были не везде, и плясать приходилось под пение.

С другой стороны, в Карелии существовала традиция пения церковного. Она-то, считают исследователи, скорее всего, и стала колыбелью хорового исполнительства.

Во всяком случае, один из первых хоровых коллективов точно был церковным: в декабрьском номере «Олонецких губернских ведомостей» за 1902 год упоминается концерт, который дал архиерейский хор под управлением регента М.В. Громцева. Примерно в то же время выступал и светский коллектив — хор приказчиков.

Но настоящий хоровой бум начался после революции: искусство стало инструментом пропаганды.

«Советская власть пришла в Карелию в 1918 году, и буквально сразу в Петрозаводске был организован музыкальный подотдел, — рассказывает замдиректора детской музыкально-хоровой школы Татьяна Красковская. — Он занимался как раз распространением массовой песни: власть считала, что хор — это самое хорошее средство воспитания нового советского человека».

Первые образцы массовой песни написали финские авторы. Тематика — в духе времени: да здравствует революция, долой старый режим, построим вместе светлое будущее. С этого момента хоры появлялись везде: при домах культуры, в школах, даже на заводах.

А в 30-х годах народная культура из пережитка прошлого превратилась в образец для всего искусства — запели сёла и деревни. В ту эпоху образовались Вепсский, Петровский, Сегозерский, Поморский народные хоры и многие другие.

Со временем в Карелии начали готовить профессиональные кадры: в 1936-м появилось музыкальное училище, в 1939-м — филармония. В 1967 году в Петрозаводске открылся филиал Ленинградской консерватории (теперь — самостоятельное образовательное учреждение).

«Петрозаводску повезло тем, что музыкальная культура развивалась тут под крылом ленинградских специалистов, — говорит Татьяна Красковская. — В результате появилась целая плеяда хормейстеров, которые стояли у истоков академического хорового пения. И именно благодаря такому мощному началу Карелия сейчас имеет свое хоровое лицо».

Хор народный

«Вот, например, такая была песня, — рассказывает Людмила Мелентьева. — Пошел я в гору, гора мне — камень, камень я — кузнецу, кузнец мне — косу, косу я — косарю, косарь мне — сено, сено я — корове, корова мне — молоко, из молока варю кашу. Кашу — собаке, собака мне — белку, белку я на базар и купил красивый костюм и хорошую гармонь».

У этой старинной вепсской песни есть и другой вариант. Только там герой отдает камень морю, получает соль и меняет ее у тёщи на яйца, которые потом крадет и съедает плохой человек. Вепсы — они такие: и над собой посмеются, и сказочку расскажут.

Людмила Мелентьева все эти песни знает очень хорошо: не зря почти 40 лет возглавляет Вепсский народный хор из Шелтозера. В Карелии он один из самых старых.

Хор создал в 1936 году Василий Кононов — тот самый, который потом стал знаменитым хореографом ансамбля «Кантеле». Он первым собрал в селе женщин-колхозниц и стал репетировать с ними в местном клубе, по вечерам после работы.

Репертуар в то время состоял только из народных песен — Кононов ведь и сам был родом из старинной вепсской деревушки, этот материал с детства знал, любил и старался сохранить. После войны в хоре пели всё больше на русском, про село, про колхозы, про восстановление народного хозяйства.

А Людмила Мелентьева, когда возглавила коллектив, решила вернуть его к началу — к чисто национальной программе. Ради этого пришлось потрудиться.

«В то время еще были живы носители той культуры, которые могли напеть какие-то песни, показать элементы танцев, что-то рассказать о вепсском фольклоре, — вспоминает Людмила Львовна. — И я поехала в экспедиции в Ленинградскую и Вологодскую области, где проживали вепсы, много работала с фольклорными записями в Институте языка и литературы КарНЦ РАН. Консерваторское образование мне позволило делать обработки для смешанного хора. Так постепенно появился наш теперешний репертуар».

Песни у вепсов разные. Есть на вепсском, а есть на русском — их, очевидно, привозили мужчины, которые уходили из села на заработки. Есть песни кадрильные — веселые, плясовые, а есть протяжные — лиричные, с длинными красивыми распевами. Женщины их обычно пели на улице, и голоса их в такие моменты разворачивались в полную мощь — но при этом оставались очень мелодичными.

«Я всегда любила наблюдать за тем, как пели пожилые женщины, — говорит Людмила Львовна. — У них почти не менялась мимика, они не помогали себе артикуляцией — звук рождался внутри и просто летел в пространстве».

Эту манеру Людмила Мелентьева постаралась усвоить, хоть сама и не вепсянка, а в Карелию приехала из другого региона. Но хор всегда состоял из нескольких поколений, было с кого брать пример.

Сейчас хор из Шелтозера активно выступает, записывает клипы на свои песни. А Людмила Львовна работает над программой на основе вепсской мифологии: собирает тексты, сама пишет музыку. Так древние мифы обретают новую жизнь.

Хор академический

Как-то в одном из торговых центров Петрозаводска молодежь каталась на эскалаторах и пела «Богемную рапсодию» группы Queen. Не просто так: это был флешмоб в честь пятого фестиваля хоровой музыки имени Георгия Терацуянца.

Такие акции Академический хор ПетрГУ устраивает нечасто, но с удовольствием. Петь ведь можно — и нужно — не только на сцене.

«Пианино в ротонде на набережной поставили — наши решили: а чего бы нам там не попеть? — рассказывает художественный руководитель хора Николай Маташин. — Вообще, это у ребят любимое место: после каждого отчетного концерта они идут в ротонду и поют до глубокой ночи».

Хор в университете появился в 1962 году, когда в Петрозаводск из Ленинграда приехал Георгий Терацуянц. Какая-то самодеятельность была и до него, но именно этот дирижер создал в вузе первый серьезный коллектив.

Георгий Ервандович руководил им 45 лет и сделал брендом региона: ездил со своими хористами по Карелии, возил на смотры и конкурсы в разные города и даже за границу. Когда Николай Маташин в 2000 году пришел в коллектив (поначалу — хормейстером), тот уже основательно оброс наградами. А сколько их у хора сегодня, никто даже примерно не знает.

«Может, к какому-нибудь юбилею хора мы сядем и посчитаем, что и где взяли за это время, — смеется Николай Маташин. — Но с 2000 года мы стали по-настоящему активно ездить на фестивали и каждый год какие-то награды привозим обязательно. И хор, как правило, стабильно в тройке лидеров по стране».

Средний состав хора — около 90 человек. И он постоянно обновляется: каждый сентябрь приходит по 50-70 новичков, человек десять в итоге остаются. Условия к кандидатам два: пройти прослушивание и очень хотеть петь в хоре. Без последнего не обойтись, чтобы три раза в неделю по 2,5 часа репетировать после учебы или работы.

Репертуар за годы работы накопился огромный: русская и зарубежная классика, духовная музыка, народные песни, джазовые сочинения, современные произведения. У хора уже пять шкафов с нотами, а скоро, кажется, понадобится шестой: репертуар ведь пополняется.

«Надо держать руку на пульсе, следить за тем, что сейчас поют хоры, — объясняет Николай Маташин. — Допустим, в Америке сейчас уходят больше в попсу: выпускают, например, сборники попурри на все песни из мультфильма «Холодное сердце» или там «Король Лев». В Европе, наоборот, все идет в сторону усложнения, авангарда, когда абсолютно отсутствует мелодия, зато на сцене происходит целое действо с участием хора. Прибалты больше на свою народную музыку опираются. А в России современные композиторы стараются писать больше духовных произведений».

Хор ПетрГУ берет понемножку от разных подходов. Но интереснее всего петь то, что никто не поет. Многие коллективы даже специально заказывают произведения у композиторов, но в Карелии для хоров мало кто пишет — приходится искать что-то новое среди готового материала.

«Ту же «Мирончарнию» Якуба Нецке мы привезли из Германии, в России ее никто до нас не пел. Года два мы ее исполняли на всех конкурсах, а потом смотрю — каждый второй хор ее начал петь. И думаю — всё, она раскрутилась, мы ее ввели в моду, теперь нужно что-то новое искать».

Хор духовный

Самое раннее богослужение на Валааме совершается в пять утра. Это литургия для братии, она сопровождается пением всего одного-двух монахов. А в поздней литургии, которая начинается в полвосьмого, участвуют уже профессиональные певцы. Знаменитый хор Валаамского монастыря.

В теперешнем виде этот коллектив существует с 2005 года. На святом острове трудится с мая по сентябрь.

«Мы участвуем в богослужениях, а еще поем концерты для туристов, иной раз по два десятка в день, — рассказывает художественный руководитель хора Александр Бордак. — Для людей это момент дополнительной радости к экскурсионной программе. Бывает, у нас какое-то послушание, высокие гости приехали, и нас позвали для них спеть. Но группы все равно нас дожидаются, потому что хотят услышать валаамское пение».

Для туристов хор исполняет валаамские распевы. Они выросли из распева знаменного — древней традиции одноголосного церковного пения. На Валаам ее принесли основатели монастыря, греческие миссионеры Сергий и Герман.

При Петре I по всей стране стали петь многоголосные песнопения, но валаамские монахи остались верны древней традиции. Ее прервала только эпоха советской власти, но в 90-е годы одноголосные распевы возродили на острове вместе с обителью.

Когда турсезон на Валааме кончается, хор работает на подворье монастыря в Санкт-Петербурге. А еще дает концерты на светских площадках. Публика там не всегда готова к духовным песнопениям — это учитывают.

«У нас в репертуаре много произведений на разные темы. Но даже если мы поем светское произведение, это не будет какая-то пустышка на потребу публике, — рассказывает Александр Бордак. — Сейчас у нас, например, есть программа песен на стихи Сергея Есенина. В ней хотелось обратиться к людям, которые оказались в трудной жизненной ситуации, потеряли внутреннюю опору. Мы взяли за основу стихи человека, который отходил от Бога и отрекался от веры. И, тем не менее, в конце программы всегда есть свет любви Божией, надежда на то, что спасение рядом».

Концерты хор дает по всей стране: сегодня поет в Ижевске, завтра — в Набережных Челнах, еще через пару дней — в Йошкар-Оле. Это тяжело: дальние поездки, жизнь в отрыве от дома и семьи. Помогает дружба внутри коллектива. А еще вера.

«Я по себе чувствую: внутренняя открытость и теплота Божия есть и в храме на литургии, и на сцене во Дворце культуры, — говорит Александр Бордак. — Мы же в сердце несем Бога, и его присутствие делает труд на богослужении и на концертной площадке одинаково вдохновляющим».

Поющая Карелия

Народные коллективы сегодня есть абсолютно в каждом районе республики, а то и не по одному. Это и Поморский народный хор, и карельские хоры Karjalan koivu и Oma pajo, и Шуйский народный хор, и хор русской песни «Пряженька»… Рассказать обо всех — никакого материала не хватит.

И поют, кстати, не только карелы, вепсы и русские. Вот, например, хор «Украïнська пiсня», который единственный в Карелии исполняет песни только на украинском языке. Он появился в 1994 году благодаря обществу украинской культуры «Калина» и Кларе Стасюк, которая и возглавила коллектив. А ее муж стал одним из первых участников.

Сейчас в коллективе полсотни человек: и профессора, и преподаватели, и инженеры, и музейные работники. За 20 с лишним лет хор успел объехать половину Украины, выступить на самых разных площадках Карелии, завоевать несколько наград, и на этом останавливаться не собирается.

Академических хоров тоже немало — около десятка. Это и смешанные коллективы (хор Петрозаводской консерватории), и женские («Глория»), и мужские (Мужской хор Карелии). Особенно много детских: коллектив хоровой школы «Лаулу», хор девочек «Теллерво», хор мальчиков «Пеллерво» — это, пожалуй, самые известные.

Правда, сосредоточена академическая хоровая жизнь в основном в Петрозаводске, в районах таких коллективов мало. А еще все карельские хоры — любительские.

«К сожалению, нет в республике сейчас профессионального академического хора, в отличие от профессионального симфонического оркестра или профессионального народного ансамбля, — говорит доцент кафедры хорового дирижирования Петрозаводской консерватории Алексей Умнов. — Нет коллектива, который мог бы стабильно радовать горожан сольными концертами, хотя в Карелии все ресурсы для этого есть. В конце концов, в Петрозаводске есть своя кузница кадров — консерватория (кстати, мы единственный город не миллионник, в котором есть такое учебное заведение). Вопрос создания профессионального хора я несколько раз поднимал на уровне министра культуры и постараюсь довести дело до конца».

Этим летом Сортавала снова приняла песенный праздник. На Ладогу приехали хоры из каждого района Карелии, из некоторых — даже по два или три. Еще пригласили коллективы из Москвы, Санкт-Петербурга, Удмуртии, Эстонии, Финляндии — всего около тысячи участников. И это не считая музыкантов и танцоров.

Смотрелось грандиозно: сводный хор из тысячи голосов, оркестр из ста кантелистов, танец в исполнении ста танцоров — и все это одновременно на одной площадке.

А ведь песенный праздник — только одно из многочисленных событий, которые объединяют карельские хоры.

«Карелия вообще славится не только своими хорами, но и фестивалями», — говорит Татьяна Красковская. — Фестиваль имени Терацуянца, валаамский фестиваль «Просветитель», детский фестиваль «Чудесная страна звонкоголосья», всероссийская хоровая ассамблея «Лаулу», фестиваль «Vivat мальчишки!». Не будь всего этого — и исполнительский уровень карельских коллективов, возможно, был бы гораздо ниже».