— Даешь ему кисточку, обмакнутую в краску, а он не берет. Мы не можем понять, почему. А потом выясняется, что он хочет сам взять кисточку и сам ее макнуть в краску. Мы, оказывается, ему мешаем быть самостоятельным!
— Одна мама мне говорит: «У меня сын так любит смотреть на машины, я его как после завтрака у балкона поставлю, так он до обеда стоит и смотрит». То есть у ребенка социальный круг был вот такой.
— В комнате психологической разгрузки у нас был аппарат, который издавал всякие звуки: журчание воды, пение птиц, звук сердца. И один мальчик этот стук сердца постоянно включал и под него что-нибудь делал: наигрывал на синтезаторе, например. Мы никак не могли понять, зачем ему и то, и другое. И только потом мама рассказала, что у него какое-то заболевание сердца.
Фридрих и Надежда Маляренко, перебивая друг друга, рассказывают истории – о своих бывших воспитанниках, они, кажется, способны говорить часами. Шесть лет, с 2006 по 2012 год, супруги держали воскресную школу для детей с инвалидностью.
К церкви она никакого отношения не имела, просто работала по воскресеньям. На занятия ходили около 50 детей, все разные: кто с ДЦП, кто с нарушениями слуха или опорно-двигательного аппарата. Впрочем, диагнозом руководители школы интересовались мало: главное — было научить ребенка общаться, даже если он не может двигаться или говорить.
В школе дети играли, лепили, рисовали чуть ли не всеми частями тела, занимались релаксацией. Программы разрабатывали наставники, тоже все с инвалидностью. Помогали волонтеры, родители воспитанников и прочие родственники.
— С одним мальчиком мы не могли иногда найти общего языка, просто не понимали, что он нам пытается сказать, — рассказывает Надежда. — Переводчиком была его маленькая сестричка: сама только-только научилась говорить, а уже нам объясняла, чего брат хочет.
Так и жили, пока в 2012 году арендованное школой помещение не отобрали: оно срочно понадобилось под архив БСМП. Занятия временно прекратились, зато начались мытарства: походы в мэрию, к депутатам, бесконечные письма и поиски. Иногда супругам Маляренко даже предлагали какие-то варианты.
— Подыскали нам место на Герцена, например. Но там подвальное помещение, на инвалидной коляске не спустишься. Архиву там нельзя находиться, а детям с инвалидностью можно – смех да слезы, — сетует Фридрих Наумович.
А недавно школе наконец повезло: нашлось помещение на Анохина. Комната всего одна (на старом месте было четыре), зато удобный вход, есть все удобства. Осталось придумать, где брать деньги.
Только на оплату коммуналки в месяц будет уходить тысяч 5-7 – это одна из обязательных статей расходов. Хотя деньги нужны и на организацию транспорта для детей, выезды на природу, проведение праздников – это еще несколько десятков тысяч.
Проблемой финансов занимается Валерий Милюс – один из наставников и фактически замдиректора школы. Сбор идет на платформе Planeta.ru, а в ближайшее время Валерий собирается писать заявку на президентский грант.
— Шесть лет прошло, у многих из старой команды наставников свои дела, семьи, — говорит Валерий. – Приходится привлекать новых людей. Например, недавно я нашел шофера: ехал как-то на такси, разговорился с водителем. Рассказал ему о нашем проекте, а он дал мне свой телефон и согласился помочь: возить детей в школу, когда она снова заработает.
Договор аренды на новое помещение вот-вот подпишут. У детей и наставников снова появится площадка для общения, у родителей – возможность на пару часов оставить ребенка в школе и заняться своими делами. Название, правда, изменится: Валерий решил переименовать проект в школу выходного дня, чтобы избежать ненужных ассоциаций с церковью.
Зато девиз – «Я могу все сам» — останется неизменным. Валерий и специальный хэштег придумал, чтобы в сети можно было найти материалы о школе: #ямогувсёсам.