Александр Ширпаков родился и почти всю жизнь прожил в Петрозаводске. Окончил 17-ю школу, поступил на экономический факультет ПетрГУ. Отучился на менеджера, собирался работать в торговле – ему всегда нравилось общаться с людьми.
— Все они разные, к каждому нужен свой подход – это как шахматы. На последней работе у меня было больше 150 человек, с которыми я регулярно общался, про каждого помню, как зовут, когда день рождения, прочие мелочи.
Александр Ширпаков. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин
Спортом Александр серьезно не увлекался ни в детстве, ни в юности. Все изменилось, когда у него нашли опухоль мозга. Это было в 2001 году.
— У меня довольно долго голова болела, а потом я упал в обморок. И пошло-поехало: стали делать всякие обследования, анализы…. В конце концов дали направление на МРТ в Питер, в Петрозаводске такого оборудования не было тогда.
Я поехал один. Мне сделали снимок, вызвали к доктору. Тот 20 минут мялся, а потом выпалил: в общем, у тебя опухоль, вот документы, езжай. И я стою такой с этими бумагами на крыльце, думаю: что делать? Тяжело было, очень.
Петрозаводские врачи помочь не смогли — направили в питерский институт нейрохирургии имени Поленова. Там сначала тоже руками развели – опухоль слишком глубоко, не добраться. Поставили Александру шунт (опухоль перекрывала ток жидкости, началась гидроцефалия) и назначили лучевую терапию.
Александр часто тренируется на территории вейк-парка Onego pirates. Там можно спокойно поплавать. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин
— В Петрозаводске пошел к психологу, а там девочка сидела совсем молодая. Она меня спросила: «Как у тебя дела?». Я ответил: «Замечательно все у меня». Ну, она так и записала. А я купил бутылку и начал пить. Пил месяц, потом у меня кровоизлияние произошло. Меня снова увезли в Питер, попытались до опухоли добраться – часть удалили. Стали делать химию.
Это не так страшно оказалось. Я думаю, это из-за того, что я тогда уже педали крутил: после очередного сеанса попросил знакомого собрать мне велосипед и стал кататься. Я видел, что химия с людьми делала. Но я справлялся: от завтрака избавился, полежал – и пошел дальше жить. Врачи даже удивлялись, ведь там препараты жуткие какие-то были.
Избавиться от опухоли не получилось, но она перестала расти, а со временем даже стала уменьшаться. Теперь Александр только время от времени проходит обследования.
Борьба
После диагноза было очень тяжело справиться с эмоциями. Александр не мог смириться с болезнью, стеснялся лысой от облучения головы.
— Сколько мне тогда лет было? 24 года – щенок. Я тогда вообще не мог говорить о том, что со мной происходит. Предложили меня на пенсию по инвалидности отправить, а я сказал: «Какая пенсия, вы совсем что ли?». Это потом уже понял, что был дураком, деньги были бы не лишними.
Есть три кита, которые помогают тебе выстоять. Первое – это поддержка близких. Второе – наличие денег на лечение. Третье – важно иметь кого-то, о ком бы ты мог заботиться.
Я когда заболел, себе собаку завел. У нее тоже были проблемы со здоровьем, я забыл о своем и начал заниматься ей. Человек когда не может выздороветь? Когда сидит и себя жалеет: я больной, мне скоро умирать надо. Так ты психологически сам себя убиваешь. А когда ты об этом не думаешь, изо всех сил стараешься помогать другому, это очень сильно вытаскивает.
Александр Ширпаков. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин
Оказалось, с опухолью можно жить. Александр женился, пошел работать в торговлю – как и планировал. Жил в Питере, потом в Москве. В столице один коллега был легкоатлетом, с его подачи Александр начал бегать. Это стало четвертым «китом».
— Как-то мне написали из института Поленова и пригласили на обследование. А я как раз тогда в Москве пробежал марафон. И свою медаль я подарил профессору, который меня оперировал. Спросил его: «Вильям Арамович, у меня же заболевание серьезное? Я все правильно делаю?». А он мне ответил: «Тебе хорошо? Ну и продолжай тогда дальше». В Петрозаводске-то в диспансере мою карту посмотрели и сказали, мол, даже не думай, тебе спортом вообще никаким нельзя заниматься.
Вместе с братом Александр стал ходить в бассейн, а потом узнал о триатлоне – соревновании, совмещающем велогонку, бег и плавание. Попробовал поучаствовать – занял третье место с конца среди любителей и понял, что плавать толком не умеет.
— Я плаваю на длинные дистанции, к коротким спортсмена нужно готовить с юных лет. А в Петрозаводске тренеры в основном спринтеры, там техника совсем другая. К примеру, на 50-метровке элитные пловцы даже не дышат. На длинной дистанции дыхание очень важно, но спринтер этому не научит – просто не умеет.
Я понял, что надо учиться самому. Читал, смотрел видео, долбил одно и то же – плавал, плавал…. Сейчас знающие люди говорят, что у меня хорошая техника.
Александр на тренировке. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин
Сколько соревнований было за последние годы, Александр уже не считает. Наверное, не один десяток. Со временем просто соревноваться стало неинтересно.
— Я живу-живу, плаваю, бегаю… А ради чего? Мне эти медали вообще неинтересны. Кто-то покупает под них медальницы, фотографируется с ними, а у меня они раскиданы по всему дому. Надо этим какую-то пользу приносить.
Теперь я учу плавать других. Я инструктор, не тренер: тренеры подводят людей к соревнованиям, а я просто учу правильной технике. Как и где человек ее будет использовать – уже его дело.
Итоги
Сейчас Александр в основном занимается плаванием: в 2014-м из-за проблем со спиной стал больше времени проводить в бассейне и понял, что этот вид спорта любит больше остальных. Летом плавает в озере, когда становится слишком холодно, уходит в бассейн. А в последнее время увлекся зимним плаванием.
— Я сейчас любую неудачу рассматриваю как стимул развиваться дальше. Болезнь меня сильно изменила, я же был вообще другой человек. Хулиган был, выпивал по пятницам — таких много. Если бы не нервотрепка для близких, я где-то даже благодарен, что так со мной произошло.
Голова и сейчас иногда болит, я погодозависимый, но это все лирика, мелочи. За себя я теперь вообще не боюсь, главное, чтобы с семьей все было в порядке.
Опухоль не растет. Врачи проверяют периодически – и хорошо. Они ведь по сути не знают, отчего появляется это заболевание, и особых прогнозов мне не дают. Так что я просто ловлю момент и живу максимально полной жизнью – а что делать-то еще?
Александр Ширпаков. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин
Сетевое издание
RSS Лента