«Я сильно изменилась? Чайка»: о закрытом показе в Национальном театре

Обычно человек помнит из пьесы Чехова «Чайка» несколько мест: «Я – чайка! Нет, не то» или это удивительное перечисление «люди, львы, орлы и куропатки…», или модернистское «нужны новые формы, а если их нет, то ничего не нужно». Создатели нового спектакля в Национальном театре делают смысловой театральный акцент на фразе: Я сильно изменилась?».

Эту фразу у Чехова говорит Нина Заречная, которую уже придавило жизнью: роман с известным писателем окончился драмой, ребенок умер, хорошей актрисы из нее не вышло. Нина возвращается к тому месту, где когда-то был театр, обещающий новую жизнь, и задает свой вопрос Косте Треплеву, который как раз на его развалинах проживает финальную часть своей жизни.

В новом спектакле собирательный образ Нины Заречной играет Ксения Ширякина, а собирательный образ талантливого, но никому не нужного Треплева, исполняет Глеб Германов. Режиссер спектакля Кирилл Заборихин (он поставил в Национальном театре «В сапоге у бабки играл фокстрот») выбрал из пьесы только те места, где речь идет про любовь и бремя творчества, и создал из этого материала новую драматическую конструкцию на двоих.

Здесь очень много странного и непонятного. Например, Нина Заречная очень странно одета: по сути, на ней только цирковой купальник, колготки и белый короткий полушубок. И еще туфли с огромными каблуками – котурны, на которых она, как какая-то большая птица (чайка?), мучительно передвигается по хорам декорации – сломанному театру Константина Треплева. Дважды открывается шампанское, и кажется, что это нужно только для того, чтобы обыграть звук вылетевшей пробки. Треплев, долго и монотонно завязывающий голову черной пленкой, в итоге просто разрезает ее, и она осыпается ворохом скрученных, как кинопленка, лент. Рядом уже лежит гора таких лент.

Кажется, что ты как зритель испытываешь примерно те же чувства, которые были у зрителей новой пьесы Константина Гавриловича. Действия нет, но много символов, многозначительность которых, кажется, сильно преувеличена.

Отдельным блоком в спектакль встроена драматическая история актрисы Валентины Караваевой – «Чайки», которая, оказавшись никому не нужной, сама себя снимала любительской камерой в маленькой студии, созданной прямо в квартире. На истории этой актрисы слабое действие спектакля затухает окончательно: мы смотрим на портрет Валентины Караваевой – проекцию на стене – и слушаем рассказ о ней (текст Натальи Жемгулене). История актрисы цепляет, особенно маленький кусочек реальной съемки Караваевой. Эта вставная часть, стилистически не связанная с предыдущим действием, превращает спектакль в театральную композицию.

 

Спектакль «Я сильно изменилась? Чайка» – эксперимент, в котором его создатели пробуют искать собственные новые формы. Режиссер ищет новую театральную эстетику в классике, актеры бесстрашно ввязываются в эту авантюру в поисках новых смыслов, сцена становится залом, а зал – сценой. Любой эксперимент, опыт с разной степенью удачи, демонстрирует движение театра вперед, его стремление расширить границы привычного театрального. Сегодня это кажется особенно важным.

Нина (Тригорину). Не правда ли, странная пьеса?

Тригорин. Я ничего не понял. Впрочем, смотрел я с удовольствием. Вы так искренно играли. И декорация была прекрасная.

Пауза.

Должно быть, в этом озере много рыбы.