Мы встретились с представителем семьи Шуквани. Так как сам Ченка Минаевич — человек пожилой, он уполномочил сына Георгия говорить от своего имени. Ему мы и задали вопросы, которые, судя по публикациям в СМИ, крайне волнуют общественность.
Георгий Шуквани. Фото: «Республика» / Леонид Николаев
— Как вы относитесь к самой идее реставрации скульптуры “Дерево дружбы”?
— Абсолютно положительно.
— Вы знаете о том, что памятник был сильно поврежден упавшим тополем?
— Об этом мы узнали совсем недавно из средств массовой информации. Но в любом случае — падало на скульптуру дерево или нет — с момента ее создания прошло много времени (около 30 лет — прим. ред.), и этот арт-объект, как и любой другой, очевидно, уже требует каких-то вмешательств. Более того, насколько я понимаю, кроме реставрационных работ скульптуре необходимо уже и содержательное уточнение — количество городов-побратимов Петрозаводска за эти годы изменилось. Так что в любом случае к реставрации памятника мы относимся сугубо положительно.
— Будете ли вы следить за ходом реставрационных работ, тем более если речь идет о вмешательстве в содержание памятника? Готов ли Ченка Шуквани хотя бы совещательно, на уровне консультаций, участвовать в реставрационных работах?
— Думаю, что да. За исполнение самих реставрационных работ отец уже не возьмется, но если нашего совета будут спрашивать, мы готовы его дать.
— Отреставрированную скульптуру собираются перенести в район набережной. Понятна ли вам логика этого переноса? Согласны ли вы с ней?
— В 90-х годах на набережной Петрозаводска авторами из городов-побратимов были установлены арт-объекты. И в том, что сейчас к ним может добавиться “Дерево дружбы” — скульптурная композиция, объединяющая гербы городов-побратимов, есть определенная логика. В комплексе это создало бы некое единое целое.
Предполагаемое место установки «Дерева дружбы» на Онежской набережной. Фото: «Республика» / Любовь Козлова
— Вас не смущает, что памятник сменит место пребывания? И насколько это нормально, по вашему мнению, что под влиянием обстоятельств памятники могут переезжать и начинать жить новой жизнью?
— Когда речь идет о памятниках вообще, вполне допустимо, что с изменением городской среды и обстоятельств они могут менять дислокацию. Если перенос памятника улучшает ситуацию, то почему бы и нет. Но все-таки в каждом конкретном случае надо разбираться отдельно. Если говорить конкретно о “Дереве дружбы”, логика переноса для нас прослеживается. И, понимая в данном случае первопричину переноса, мы против него, тем не менее, не возражаем. Но я бы хотел подчеркнуть, мы не являемся экспертами в этом вопросе. Ченка Шуквани — автор скульптурной части композиции. Если бы был жив автор-архитектор Николай Овчинников, хорошо бы было задать ему этот вопрос. В таких вопросах, конечно, должно разбираться экспертное сообщество — это их хлеб.
— Вы помните, как отец работал над “Деревом дружбы”? Какие-то детали создания скульптуры?
— Я только помню, как он делал эти гербы и устанавливал их по периметру дерева. На тот момент у Петрозаводска было семь городов-побратимов, в том числе и Ла-Рошель. Отец дружил с художником Жан-Пьером Дюссайяном, автором “Спящей красавицы” на петрозаводской набережной — это скульптура, которую Петрозаводск получил в подарок от города Ла-Рошель. Жан-Пьер в свое время неоднократно приходил к отцу, много раз писал ему из Франции, приглашал в гости.
— Говорят, что Ченка Шуквани брался только за те скульптуры, темы которых были для него особенно важны. Поэтому у него так много пронзительных, героических работ — памятники «Сынам Карелии, погибшим в Чечне», «Милиционерам, погибшим в 1941 году в боях под Петрозаводском», «Врачам, погибшим во время Великой Отечественной войны», «Сотрудникам МВД, погибшим при исполнении служебного долга» и многие другие монументы.
— Мне кажется, отец брался за те работы, которые другим скульпторам были не под силу из-за своей профессиональной сложности. Либо просто предложенный им вариант скульптуры оказывался лучшим.
«Дерево дружбы» пострадало от упавшего тополя и требует реконструкции. Фото: «Республика» / Любовь Козлова
— В свое время общественность широко обсуждала судьбу еще одной работы Ченки Минаевича — демонтаж фонтана у бывшего кафе “Юность” на пересечении улицы Кирова и проспекта Ленина. Городские власти делились с вами планами по восстановлению этого объекта?
— Да, с нами это обсуждалось, и я полагаю, что шансы восстановить фонтан и сквер высоки, пусть и на новом месте. Отец этому рад. Если его спросят, он с удовольствием поучаствует в этой работе советом.
— Зачем, по вашему мнению, современному городу нужны культурные объекты, в том числе памятники и скульптуры?
— Академик Лихачев в свое время сказал: “Культура — это то, что в значительной мере оправдывает нас перед Богом”. Любая единица культуры или искусства, которая находится в городской среде, делает нашу жизнь лучше. И, возможно, даже меняет сознание людей. Очень жаль, что на такие вещи в городской казне, как правило, не хватает денег. Кстати, за фонтан город с отцом в свое время так и не рассчитался. Когда работы были завершены, денег заплатить за них не оказалось.
— И Ченка Минаевич, тем не менее, отдал фонтан Петрозаводску?
— Конечно! Он же не для себя его делал. Хотя сегодня, наверное, это уже трудно понять.
Сетевое издание
RSS Лента