https://eb.utuoy/hjMc6I79jo0
— Ольга Владимировна, что такое особое исполнительное производство и чем оно отличается от обычного?
— Закон не разделяет понятие особого исполнительного производства и обычного. Скорее, это особый правовой статус. Отличительным эти производства делает приказ директора Федеральной службы судебных приставов, который определяет категории исполнительных производств. Также могут быть соответствующие распоряжения главного судебного пристава Карелии.
— Какие критерии отбора?
— У нас есть положение об отделении, в нем указаны категории. Мы исполняем требования по уголовным штрафам за преступления коррупционной направленности, взыскания ущерба, причиненного государству. Также это взыскания сумм больше 10 миллионов рублей с физических и юридических лиц. Это могут быть взыскания с администраций районных, органов власти. Помимо этого у нас в производстве много требований неимущественного характера, в том числе предоставления квартир для детей-сирот.
— Категория особых в общем количестве производств, наверное, не очень большая?
— Да, это социально значимая категория, те производства, которые могут вызвать общественный резонанс или каким-то образом затрагивают социальное обеспечение граждан.
— А статусные лица являются объектами вашего внимания?
— Отдельно статусные лица не являются ими, но так как в республике раскрываются коррупционные преступления, эти статусные лица иногда попадают к нам в качестве должников. Ну и зачастую у влиятельных лиц долги превышают 10 миллионов, таким образом, лица с известными фамилиями тоже могут быть должниками в нашем отделе.
— И как они идут на контакт?
— Если это действующее лицо, то встретиться с ним судебному приставу бывает непросто. Эти люди часто могут бывать за пределами республики, поэтому нам приходится искать способы найти их дома или на работе, но чаще всего они не уклоняются от уплаты своих задолженностей. А знаменитые люди, засветившиеся в коррупции, не могут скрыться от нашего отдела. Ведут они себя по-разному, но чаще всего исполняют решение закона.
— Поскольку вы ведете особые производства, у сотрудников вашего отдела, наверное, есть и особые права?
— Нет. Никаких специальных полномочий у нас нет. Все мы руководствуемся одним законодательством Российской Федерации и действуем согласно закону об исполнительном производстве. Никто не даст нам возможности превышать должностные полномочия. У наших сотрудников больше ответственности; чтобы выполнить задачу, надо произвести больше действий, надо больше учиться, чаще — по сравнению с другими нашими коллегами — принимаем участие в судебных заседаниях, то есть постоянно находимся в процессе саморазвития и роста. У нас сложившийся коллектив, который работает уже 8 лет, и у нас работают настоящие профессионалы.
Нам приходится иметь дело с влиятельными людьми. Они юридически более подкованы, у них есть хорошие адвокаты, поэтому и исполнить решение суда иногда довольно трудно.
— Эти статусные лица не пытаются «урегулировать вопрос»?
— Честно, я не могу припомнить ничего, связанного с какими-то угрозами в адрес сотрудников нашего отдела или оказанием давления. Если говорить о коррупции, то данный вопрос всегда стоит остро, и здесь нам помогает отдел собственной безопасности. Что касается нашего отдела, то в нем работают люди достаточно профессиональные, поэтому мы четко понимаем: если будут предприняты попытки склонения к коррупции, то наши сотрудники своевременно доложат об этом в отдел собственной безопасности, который примет соответствующие меры.
— Давайте поговорим о статистике. Какую общую сумму задолженности в прошлом году взыскал ваш отдел?
— За прошлый год мы взыскали чуть больше 306 миллионов рублей в пользу физических и юридических лиц. С каждым годом эта сумма постепенно растет, причем по сравнению с предыдущим годом число производств не изменилось, а вот средняя сумма взыскания по каждому производству выросла.
— Что взыскать сложнее — особый или обычный долг?
— По собственному опыту могу сказать, что на обычном участке твои должники — это обычные лица. Их долги — штрафы и госпошлины. Процент взыскания выше. У нас в отделе социально важные производства. Это взыскание морального вреда, причиненного преступлением, ущерба. И должники по таким категориям чаще отбывают наказание или лица с судимостью, которым трудно найти работу. Следовательно, трудно и погасить долги. Мы работаем с ними, понуждаем трудоустроиться.
— У вас по сравнению с обычными производствами работа более разнообразная?
— Да, если в других отделах суммы взыскания небольшие, то нам приходится накладывать арест на имущество, а для этого его надо найти. Некоторые должники скрывают свои автомобили и квартиры, переоформляют их на других людей. Тогда нам приходится выходить в суд, признавать такие сделки недействительными. К каждому производству подходить индивидуально.
— А сколько дел приходится на каждого сотрудника в вашем отделе?
— На каждого сотрудника у нас в отделе порядка 600 исполнительных производств. Для нашей категории это достаточная нагрузка, потому что, как я уже говорила, каждое дело требует индивидуального производства. И если посчитать, что в месяце 20 рабочих дней, то 30 исполнительных производств в день необходимо обрабатывать это как минимум.
— Ситуация с пандемией повлияла на вашу работу?
— С 1 июня мы ведем прием граждан через интернет-приемную, выезжаем к должникам в средствах защиты — в масках и перчатках, проводим аресты имущества на улице. Это движимое и недвижимое имущество, так что работу продолжаем даже в это непростое время.
Сетевое издание
RSS Лента