Нищета как проклятие

Как побороть страх бедности? Сколько нужно простому человеку для счастья? Почему в нашей финансовой жизни работают проклятия детства, что денег нет и не будет? Как Ермолина тратит свои гонорары и почему ненавидит экономию.

Нищета не в кошельке, она в голове. Если ты всю жизнь экономишь и жмешься, то стать богатым тебе не светит никогда. Знаю по истории своей семьи. Сколько помню своё окружение, все всё экономили, но заработанные деньги мгновенно тратились на что-то сверхдорогое. Это была экономия ради экономии, а не для того, чтобы вести хозяйство рационально. Например, все лето я обносила вольные и колхозные поля, собирала зверобой, выбивала гигантские шапки подсолнухов, загружая семенами сумки и мешки. Обрывала кукурузные початки и везла все это на электричке в Днепропетровск на базар. Там вместе с родаками продавали все это добро и на вырученные деньги, нет, не закупали тут же на рынке по выгодной цене нужные в хозяйстве продукты, а шли в центральную пельменную, заказывали обед на четверых, ближе к вечеру, уже на вокзале перед электричкой скупали всю копченую курицу по ресторанной цене в привокзальном буфете. Пока добирались до дома, денег оставалось только на утренний опохмел. С детства я слышу присказку «грошей нэмае». Однако у отца была зарплата киномеханика, он получал сухой паек – гречку, сгущенку, тушенку, даже какой-то десерт, невиданный по советским временам. Да еще и не платил за электричество, поскольку учителя и киномеханики на селе были освобождены от этой необходимости. Но песня про то, что нет денег, всегда звучала лейтмотивом. И теперь, когда у меня есть и зарплата, и осознание того, что всего хватает, с языка так и норовит слететь фраза «грошей нэмае». Это как проклятие рода. Сколько бы ты ни зарабатывал, как бы высоко твой жизненный уровень ни прыгнул.

Видимо, отсюда эти все мои страхи казаться нищетой голимой. Я никогда не выбираю товар подешевле, сравнивая соседние магазины, я хватаю первое попавшееся, лишь бы не тратить время. Я удивляюсь бабушкам, которые едут на другой конец города в магазин при хлебокомбинате, чтобы купить хлеб на два рубля дешевле. Единственное, что я приобрела за годы взрослого хозяйствования, – это ведение домовой книги. Я записываю все траты, все строки бюджета, все гонорары и суммы на благотворительность. Это не спасает от расшвыривания деньгами, но успокаивает душу. Когда я заглядываю в пустой кошелек, в панике вспоминая, куда же я девала деньги, запись в книге подсказывает: а кто тут у нас купил помаду за 1000 и кошачий корм за 780?

Но когда ко мне приезжает отец, я снова вспоминаю свое бомжатское детство, когда жрать было нечего, а колготки были всегда дырявые. И это усиливается каждый раз, когда папа берет список продуктов и уточняет: «Ну что, купить чего-нибудь подешевше?». Давай-давай, обреченно напутствую я, понимая:  нет, никогда мне не быть богатой. Бедность у нас в крови. Бедность у нас в голове. Даже когда звоню, я испытываю чувство вины. Даже имея на карте шестизначную сумму, я испытываю панику, как эти деньги разумно потратить. Когда в кармане последняя сотня, я знаю, что купить надо хлеба, молока, картошки и кошачьего корма. А на большие суммы мои финансовые стратегии не работают. Финансово я провалила миссию. Может, хотя бы дети мои смогут побороть страх бедноты изнутри.