Сегодня, 28 апреля, народному артисту Карелии Николаю Королеву исполнилось 75 лет. Почти три десятилетия он играет в театрах Петрозаводска. Большую часть времени актерским домом ему служил Русский драматический театр, сейчас артист играет в независимом театре Аd Liberum. «Республика» поговорила с Николаем Евгеньевичем о диссонансе возраста и опыта и о необходимости влюбляться в партнеров.
Как я стал актером
— Я родом из Мурманска. Во Дворце культуры там был народный театр. Когда мы ставили Горького «На дне», где я играл Актера, к нам приехал известный актер и режиссер Николай Симанов. После знакомства с ним я точно решил стать профессиональным актером. Поехал поступать в Москву во ВГИК. Провалился, но на следующий год меня приняли в Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии.
Когда поступал, на третьем туре мы знали, что возьмут далеко не всех. Ждать результатов в институте я не стал. Вместо этого ушел в Летний сад и съел на нервной почве 450 граммов мороженого. На следующее утро голоса никакого. Пришел в институт узнавать, как сдал экзамен, а там кто плачет, кто смеется. Народу было 100 человек на место. Посмотрел: ага, поступил. Напротив висело большое зеркало во всю стену, где отражались двери. Я пребывал в таком подвешенном состоянии, что пошел прямо в это зеркало. Как ударился головой, вышел на улицу, прошел Моховую, повернулся и зашагал обратно. И пока я шел, все думал: «Вот идет будущий народный артист».
«Главное – не попасть лицом в кадр»
— В студенческие годы работал в массовке. Нужны были деньги, поэтому пошел на «Ленфильм». Были разные мелкие роли, в том числе как-то играл солдата, бегал за машиной по улицам. Главное — не попасть лицом в кадр. В противном случае, если засветишься, тебя в следующую массовку уже не возьмут, все, лицо мелькнуло. Поэтому бежали так, чтобы в камеру не попасть, приходилось выкручиваться. В институте нас воспитывали мастера своего дела, которые работали над каждым жестом, словом. После Ленинграда был ТЮЗ в Красноярске, потом 17 лет в театре Норильска, затем снова Красноярск, и уже в 1989 году я оказался в Петрозаводске.
Николай Королев. Фото: Виталий Голубев
Зал молчит
— Я счастливый актер, грех жаловаться. Есть, конечно, роли, которые прошли мимо. Не сыграл Гамлета, но я не очень-то и хотел. Зато были бандиты, военные, коммунисты — целый калейдоскоп характеров.
Знаете, есть роли, которые становятся для актера вехами. У меня так было с пьесой «Случай в метро» в Норильске. Когда ее только читали, многие говорили, что это невозможно ставить: сплошные сцены насилия, убийства, все персонажи — бандиты. Меня назначили на главную роль, как раз на роль бандита. Как-то вышел на поклон, чувствую – зал молчит. Смотрю на зрителей, а у них в глазах такая злость! Никогда не забуду эти взгляды, даже кулаки сжатые видел. А как-то после очередного показа этого спектакля на остановке меня чуть не побили. Вот что значит роль.
Любовь на сцене и в жизни
— Когда играешь любовь в спектакле, невольно появляются какие-то чувства. В институте нас сразу предупредили, что так обычно и бывает. Чувства действительно возникают, постепенно. Ты либо врешь, либо не врешь. Помню такую историю. Однажды на репетиции надо было сыграть любовь. А я не мог, не получалось, искры между мной и партнершей не возникало. И вдруг режиссер меняет освещение и направляет его на актрису. Неожиданно ее фигура так потрясающе увиделась мне в этих лучах, что сразу «началась любовь». А свою судьбу в реальной жизни я нашел как раз в Петрозаводске. С будущей женой мы познакомились в театре, мне тогда было 50 лет. С тех пор вот уже 25 лет вместе.
Николай Королев. Фото: Виталий Голубев
О возрасте
— С возрастом начинается другое отношение к работе, к партнерам, к режиссеру. Ведь бывают и такие, кто матерится через каждый два-три слова. Хочешь работать – терпи. Хочешь поспорить с режиссером – спорь на сцене, доказывай свое видение через игру. Что касается возраста, то какие-то вещи становятся понятны именно спустя годы, тогда играешь их уже по-другому. Но этот опыт уже труднее применить, возможностей меньше. Ты вроде бы теперь знаешь как, но кто тебе даст роль?
О современном театре
— Режиссеры сегодня находят какие-то странные подходы. Вот у Табакова поставили «Чайку», там на сцене, можно сказать, изнасилование в натуре. К чему такой натурализм? Мне нравится Малый театр, который с удовольствием ставит классику, живое слово. Я как-то смотрел у них «Ревизора». Какой текст, как он звучит, какие характеры! Все, не надо ничего придумывать. Но нет. У Райкина вот был спектакль с монологом практически на мате, когда люди уходили из зала. Не понимаю я это и не принимаю, для меня это чуждо.
Беседовала Анна Щербухина
Сетевое издание
RSS Лента