Ветеран Давлетьян Узенбаев вспоминает Берлин мая 1945 года

В этом году фронтовик, живущий в Костомукше, отмечает 95 лет.

Предлагаем вашему вниманию фронтовые воспоминания (с незначительными сокращениями — прим. ред.) гвардии старшины Давлетьяна Ясенбаевича Узенбаева. Он воевал с первого и до последнего дня войны, до Победы. На фронте был серьезно ранен в голову, контужен, после лечения вернулся в строй. Впоследствии в боях получил еще три ранения. За боевые заслуги, проявленные отвагу и мужество Давлетьян Ясенбаевич был награжден Орденами Славы и Великой Отечественной войны 1 степени, медалями.

После войны ветеран проработал 40 лет на мирной должности бухгалтера. В этом году ему исполнится уже 95 лет, он трудился и живет в Костомукше, пожелаем Давлетьяну Ясенбаевичу здоровья…

Берлин. Рассвет. Ровно четыре часа второго мая 1945 года. Стоит непривычная, болезненно неприятная тишина. Такое ощущение, будто тебя заперли в темную комнату, а тебе страшно хочется выйти оттуда и увидеть белый свет.

Только что нас поливали ураганным огнем с зениток, установленных на крыше пятиэтажного бомбоубежища. Но и они неожиданно умолкли… Мы сидим в траншеях, готовые в любую секунду брать бомбоубежище приступом, ждем взрыва в стене убежища, вчера там наши саперы колдовали, рассчитывали, сколько взрывчатки им потребуется, чтобы пробить брешь.

Кажется, что мы так давно в Берлине! А ведь только позавчера продвигались по Унтер-ден-Линден под шквальным огнем фашистов, выбивали их из подвалов автоматным огнем, гранатами и снарядами и вышли на Александер-плац. А оттуда уж рукой подать до Рейхстага. Но на этом участке огонь противника был настолько плотным, что невозможно было поднять голову. Мы вместе с другими частями вплотную подошли к стенам Рейхстага. Стреляли из автоматов беспрерывно. Тогда, в горячке боя, трудно было разобраться, кто проник внутрь Рейхстага первым. Как стало известно потом, это были, в основном, стрелковые подразделения капитана Неустроева. Двое или трое солдат с лейтенантом пробежали мимо нас с зачехленным знаменем. После мы узнали, что они были из 79-ой дивизии имени Кутузова, а со знаменем бежали ставшие впоследствии знаменитыми Егоров и Кантария, которые водрузили это знамя на куполе Рейхстага.

Было огромное желание ринуться на штурм Рейхстага. Остановил и успокоил всех гвардии старший лейтенант Кузнецов: «Не горюйте, ребята, нам еще всем достанется в гитлеровской рейхсканцелярии!»

И действительно, вскоре мы оказались под сильным огнем эсэсовцев со стороны правительственных зданий. Санитары не успевали оттаскивать раненых, порой сами падали тут же, рядом. Продвигаясь к своей заветной цели и подбирая убитых и раненых, вскоре мы оказались позади гитлеровской канцелярии.

Перед нами была поставлена задача овладеть правительственным бомбоубежищем в Тиргартене и выбить фашистов из гитлеровской канцелярии. Здесь мы и застряли на весь день. Мы держали под постоянным огнем все эти здания с мощными амбразурами и стальными жалюзи, стены которых были рассчитаны на длительную осаду. Наши воины пытались пробить стены прямой наводкой из 152-миллиметровых пушек, но снаряды, попадая в цель, тут же сплющивались и падали на землю — в стене не оставалось даже вмятин.

Ожесточенный бой длился весь день. Фашисты бились насмерть, пока хватало боеприпасов. Мы выбили их из близстоящих зданий, немало фашистов было взято в плен, многих убили. Но и наши потери были очень велики. Ребята прошли Подмосковье, Сталинград, Курскую дугу, а вот в последние дни войны, их не стало…

Под постоянным огнем противника мы ждали вечера, чтобы под покровом темноты подойти поближе к стенам и пробить брешь в них. На рассвете огонь прекратился, и вдруг мы в образовавшейся тишине заметили белый лоскут, вывешенный из одной амбразуры. Кто-то крикнул: «Ребята, смотрите, фриц сдается!» Тут же открылись огромные стальные ворота, и мы ринулись внутрь сооружения. Оказалось, что это было обычное здание административно-управленческого типа в пять этажей. Огромное подземное помещение с ходами сообщений, где разместились склады, автономная электростанция с водоснабжением и канализацией — все это было рассчитано на длительную осаду. Здесь было много военных высшего командного состава, но Гитлера среди них не оказалось. В одном из огромных залов висела большая карта Берлина, утыканная черными флажками по всему городу и центру. Вероятно, тут располагался командный пункт центра. Навытяжку, с поднятыми руками стояли какие-то военачальники. Вместе с военными здесь были старики, женщины, дети… Наверное, члены семей высшего начальства нацистов. Всех вывели из здания и сдали конвойной группе.

Тихо поднималось над городом солнце, наступало теплое весеннее утро. Мы вышли на площадь. С западной стороны к нам навстречу двигались колонны солдат с развернутым красным знаменем. Это означало одно: весь Берлин очищен от фашистов, Берлин пал!

Вместе с нашими солдатами шагали и польские солдаты. Все радуются, обнимаются, у всех на глазах — слезы… Площадь заполнена до отказа, негде яблоку упасть. Вот только сейчас мы осознали, что война окончена, мы победили, Берлин пал, что мы остались живы… Всюду музыка, ликование, играют военные оркестры, любители-аккордеонисты, баянисты. Из конца в конец доносится громкое, ликующее солдатское «ура»! Победная стрельба в небо, в воздухе — пилотки, фуражки, сияет медь оркестров, светит солнце — казалось, сама природа радуется нашей победе.

Победа! Как дорого она досталась нам, каких товарищей, друзей, близких мы потеряли, пока шли сквозь огонь и воду, сквозь потери и смерть до этого долгожданного выстраданного дня…

Саша Вазнина
Материал предоставлен костомукшской районной газетой «Новости Костомукши»