Всегда лидер Лабинов

В начале разговора Владимир Лабинов заявит, что не хотел давать личного интервью, а в конце скажет: «Мне не стыдно, я ни в чем вам не соврал». В проекте «Лица правительства» непростая беседа с карельским министром сельского и рыбного хозяйства. Вице-премьер Лабинов иногда лаконичен до крайности, но при этом местами обескураживающе откровенен.

Владимир Лабинов. Фото: "Республика"/ Леонид Николаев

Владимир Лабинов. Фото: "Республика"/ Леонид Николаев

— Многие удивляются вашей редкой среди чиновников неформальности. Вы сознательно выбираете такую манеру общения или просто «так получается»?

— Это мое естественное состояние. Период взращивания собственной короны у меня уже прошел.

— Корона все-таки была?

— Да. И иногда мне стыдно за свое прошлое.

— Дайте совет, как проходить «медные трубы».

— Совета тут быть не может, каждый учится на своих ошибках.

— Можете назвать главную ошибку, которая научила вас?

— Я научился после первой серьезной отставки. Стремительный взлет в раннем возрасте, а потом столь же стремительное падение — и ты трезвеешь.

В 33 года я уже был руководителем федерального уровня — должность заместителя руководителя Росплемобъединения. И через 9 месяцев возглавлял департамент в федеральном Минсельхозе (департамент животноводства и племенного дела Министерства сельского хозяйства Российской Федерации) А в 2000 году мне пришлось уйти с государственной службы на общественно-коммерческую работу — стать директором Российского союза предприятий молочной отрасли.

— Как вы сегодня объясняете себе ту болезненную отставку?

— С моей стороны — отсутствие элементарного житейского опыта и неспособность к компромиссам. Чрезмерная прямолинейность, принципиальность. В молодости ты записываешь эти качества к себе в актив как достоинства. А на самом деле это просто незрелость.

— Вы стремились после этого вернуться на госслужбу?

— Да, и я вернулся с ростом. На государственной службе моя профессиональная деятельность всегда была связана с моим первым базовым зоотехническим образованием. И пусть в Минсельхозе у нас нет такого понятия как главный зоотехник страны, но именно эту должность я занял, став в 2012 году директором департамента животноводства. В профессиональной карьере зоотехника стать главным животноводом России — потолок. Все вышестоящие должности уже административные.

— Тогда получается, что Карелия для вас — это шаг назад, ступенька вниз.

— Если быть до конца откровенным, то можно и так сказать. Но, признаюсь, в моей биографии никогда не было опыта руководства на уровне субъекта, и, находясь в федеральном департаменте, я всегда понимал, что именно этого опыта мне не хватает. Я, например, только теоретически представлял себе, как формируется региональный бюджет. А сейчас, работая на планерках и совещаниях главы, вижу это на практике. Если я соберусь вернуться в Москву, для меня сегодняшняя, субъектовая, школа будет чрезвычайно полезной.

Владимир Лабинов. Фото: ИА "Республика" / Леонид Николаев

Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев

— Как вы попали из Москвы в Карелию?

— В 2016 году в российском Минсельхозе сменилась команда, и я был вынужден оставить свою должность. Год находился в свободном плавании, занимался консультированием. У министра Федорова, при котором я руководил департаментом, график был построен таким образом, что он почти каждую неделю выезжал в субъекты и проводил на местах совещания по вопросам развития сельского хозяйства — как правило, это были вопросы животноводства, растениеводства и соцразвития села. И, соответственно, в числе директоров, которые регулярно выезжали с министром, был и я. Я привык к таким командировкам, и поэтому, когда мне предложили приехать в Карелию и оценить здесь состояние сельского хозяйства, я согласился. Я приезжал исключительно как эксперт, планов становиться карельским министром у меня не было. С главой Карелии мы впервые встретились в Туксе, где на тот момент была крайне тяжелая социальная и производственная ситуация. Осмотрев ферму, он спросил меня, как я оцениваю положение дел. Я очень кратко дал свою характеристику, он ответил: «Садитесь в машину, продолжим разговор». Так состоялось наше знакомство, и я тут же оказался достаточно глубоко вовлечен в процесс — глава проявил заинтересованность в моей работе. А дальше, когда было принято решение, что человек, работавший на тот момент министром сельского и рыбного хозяйства республики, не соответствует занимаемой должности, мне дважды предложили этот пост. И на третий раз я согласился.

— Вам нравится ваша сегодняшняя работа?

— Это интересная работа. У меня достаточная степень свободы в рамках взаимоотношений с аппаратом. Я провожу оптимизацию в министерстве так, как считаю нужным. При поддержке главы нам удалось радикально поменять инструменты поддержки сельского хозяйства в республике.

 

— Что самое сложное в вашей работе в Карелии?

— Моя семья осталась в Подмосковье. Мой дом, мое хозяйство, мой сад — всё там. Я здесь один, и возможность видеть родных у меня есть только раз в месяц, и то не всегда.

— Как вы видите свою карьеру в дальнейшем? У вас ведь есть планы?

— Конечно, есть. У меня еще очень много нереализованных задумок по Карелии. И даже если я отсюда уеду, все равно буду курировать свои проекты. Для меня важно, чтобы начатое мной дело было продолжено. К тому же преемственность выражается в кадрах, в том, кто после тебя останется работать. Так что мои планы напрямую и надолго связаны с Карелией.

Владимир Лабинов. Фото: ИА "Республика" / Леонид Николаев

Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев

— Как вы подбираете кадры в новом для себя регионе?

— Известные способы: личные контакты, рекомендации, собеседования. Но большого выбора нет. Я очень долго искал человека на должность руководителя одного из предприятий. Провел полтора десятка собеседований и никого не нашел. Возможности ограничены, очередь из желающих работать не стоит.

— Почему?

— Первая причина естественная: концентрация людских ресурсов невысокая — площадь большая, плотность населения низкая. Второе: за нулевые годы экономика Карелии и сельское хозяйство не претерпели сопоставимого со средней Россией прироста и улучшения. Пусть Россия очень контрастная, но все-таки начиная с двухтысячных в российском сельском хозяйстве произошли радикальные изменения. В большинстве позитивные. Речь прежде всего об индустриальных растениеводстве и животноводстве. А Карелия всей своей территорией осталась в стороне от этого процесса. И оставшись, прошла точки невозврата. В силу того, что время упущено — уже не догнать. Отсюда низкая производительность, низкая зарплата, низкая мотивация. Люди не развивались, и квалифицированных кадров теперь не так много.

— И что делать в ситуации, когда «уже не догнать»?

— Догонять там, где еще можно это сделать. И смириться с тем, что у нас здесь не будет целого ряда отраслей, например, свиноводства и птицеводства. Существующие предприятия закроются, и можно сколько угодно ругать Минсельхоз, правительство, главу — что при нас это происходит, но это длительный процесс. За последние 18 лет индустриальное производство мяса птицы, яйца и мяса свиней выросло в России кратно. Посмотрите, при том что карельские предприятия не производят эту продукцию в нужном объеме, у нас ее полно в каждом магазине. И конкурировать с ней при отсутствии собственного сырьевого ресурса — зерна (а это основной затратный блок в производстве свинины и птицы) — уже невозможно.

Владимир Лабинов. Фото: ИА "Республика" / Леонид Николаев

Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев

— В каких отраслях мы, по вашему мнению, конкурентоспособны?

— Мы можем эффективно заниматься молоком и рыбой. Еще овощеводством, но не индустриальным, а мелкоконтурным, фермерским. Картошка, свекла, морковка, капуста — вот 4 позиции, которые нам доступны. Можем заниматься ягодами. Но исключительно для внутреннего рынка. То есть выращиваем мы клубнику, получается хорошо, но это не значит, что мы с этой клубникой поедем в Краснодар так же, как они к нам едут.

— А северная ягода — клюква, брусника, черника?

— Это уже немного другая отрасль, другой ресурс, в основной своей части он относится к Минприроды, а переработка в пищевые продукты — к нам.

— Чего конкретно вы планируете добиться в тех сельхозотраслях, которые считаете для Карелии наиболее перспективными?

— В молоке у нас сегодня есть два предприятия, находящихся в государственной собственности и вполне (хоть и условно) соответствующих уровню времени, — это «Ильинское» и «Мегрега». А еще два предприятия государственных и некоторые частные работают с колоссальным технологическим отставанием. Моя цель — привести республиканское молочное животноводство к уровню, сопоставимому с «Ильинкой» и с «Мегрегой». Хотя, конечно, плохо, что эти предприятия находятся в государственной собственности.

В аквакультуре при всех наших неплохих характеристиках отрасли, при всей нашей динамике у нас абсолютная импортозависимость в поставках комбикормов и исходного племенного материала. Для себя я ставлю цель от этой зависимости уйти.

— Почему, по вашим словам, для сельхозпредприятия плохо быть в государственной собственности?

— Потому что эффективность госпредприятия сегодня определяется исключительно личностными характеристиками человека, который на данный момент является его руководителем. А это слишком рискованно. Второй фактор связан с тем, что в условиях сегодняшней экономики рассчитывать на привлечение серьезных кредитных ресурсов для развития государственного предприятия практически невозможно. Поэтому когда я сказал, что «Мегрега» и «Ильинка» условно соответствуют уровню технической оснащенности и требованиям времени, я имел в виду, что пройдет 5-6 лет и они в определенной степени тоже станут предприятиями вчерашнего дня. Чтобы этого избежать, надо быть в постоянном режиме инвестирования. А для госпредприятия, повторюсь, это сегодня невозможно.

Владимир Лабинов. Фото: ИА "Республика" / Леонид Николаев

Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев

— По вашему мнению, госслужба сегодня — это престижная работа?

— Для кого как. Но для меня государственная служба интересна своей сложностью и широтой круга вопросов, которые приходится решать. Если человек ставит задачу максимального саморазвития, то госслужба эту задачу, на мой взгляд, решает лучше всего. Хотя материально лично я заработал не на госслужбе. А вот реализовался именно здесь.

— Вы из знаменитой ветеринарной династии, у вас был выбор? Вы в принципе могли работать вне области животноводства? 

— Мои папа был хирургом и преподавал ветеринарную хирургию. Он автор нескольких вузовских учебников. Помимо того, что он был прекрасным лектором и оратором, он мог выполнять весьма сложные операции в полевых условиях. Без всякого преувеличения хирург от Бога. С золотыми руками. Несколько лет назад наша семья на конкурсе династий были признана первой династией в стране. С суммарным стажем более 1400 лет. Но несмотря на то, что у нас по маминой и папиной линиям более 45 родственников — ветеринарные врачи, я выбирал свое будущее самостоятельно. У меня были амбиции, связанные с математикой. В детстве я выписывал журнал «Квант» и до определенного времени справлялся с ним. Но потом, когда, участь в школе, дошел до вариантов вступительных экзаменов, например на мехмат МГУ, стал понимать, что моя успешность в математике — ничто по сравнению с тем, какие требования предъявляются там. И я для себя эту тему закрыл. Это тоже такой юношеский максимализм — или лучшее, или ничего. Я очень азартный, увлекающийся человек. Еще не так давно у меня была, пожалуй, самая крупная в стране коллекция гладиолусов. 450 сортов. Сортов, а не луковиц!

— Вам не жалко, что ваши дети решили не продолжать дело вашей династии и выбрали для себя другую работу?

— Не жалко, потому что я никогда не настаивал на этом и цели такой никогда не ставил. У меня западное мышление по отношению к детям. Когда дети выросли, они могут делать всё, что захотят.

— То есть вы верите в то, что детей нельзя наказывать…

— Надо наказывать. И я жесткий папа. Но до определенного времени.

— А руководитель вы жесткий?

— Подчиненные считают меня гораздо более жестким человеком, чем я сам себя вижу. Но это нормально. Всегда трудно подчинять своей воле людей. И еще нельзя научиться быть руководителем. Им надо родиться. Руководитель проявляется в садике, в младших классах. Вот дружат два ребенка, один из них обязательно будет ведущим, а другой — ведомым.

— И вы всегда были ведущим?

— Я всегда был лидером. Например, если по узкой лесной тропинке пустить 7-8 человек, я никогда не буду идти в спину. Просто не смогу. И даже если меня станут отталкивать, я всегда буду стараться занять место впереди.

Владимир Лабинов. Фото: ИА "Республика" / Леонид Николаев

Фото: ИА «Республика» / Леонид Николаев


«Лица правительства» — авторский проект «Республики». Как живет человек во власти? Как он принимает решения? Во что верит? Давайте встретимся с людьми, которые на данный момент определяют политическую, экономическую, социальную и культурную жизнь нашего региона, посмотрим им в лицо и зададим прямые вопросы. Давайте просто по-человечески поговорим.