Отцы и дети

Песнь Медгоре

Городок в живописном краю

Омывает седая волна.

О тебе эту песню пою,

Дорогая моя Медгора.

 

Мне по сердцу пейзажи твои:

Даль озер, голубой небосвод,

Огоньки электричек вдали

И закат золотой, и восход.

 

Серебристость прозрачных ночей,

Валуны на речном берегу,

Родниковой водицы ручей —

Все я в сердце своем берегу.

 

Здесь высокие сосны шумят,

О прибоях напомнив морских,

А суровые скалы глядят,

Повествуя о судьбах людских.

 

На онежском твоем берегу

Дети строят дворцы из песка —

Я не верить в тебя не могу,

Дорогая моя Медгора.

 

Здесь Онеги зеркальная гладь

Умножает ночные огни,

И с надеждой гляжу я опять,

Как сияют, мерцают они.

 

 

Никто не забыт, ничто не забыто?

«Никто не забыт, и ничто не забыто!» —

Как часто об этом кричали газеты.

Но сколько пропавших имен не открыто,

И сколько останков разбросано где-то.

 

Снегами, дождями они омывались,

Их ветер сушил, вороньё их клевало.

Родные любимых своих не дождались.

«Никто не забыт!»- так с экранов звучало.

 

В Масельской по насыпи — линия фронта.

Три года держали бойцы оборону…

И там до сих пор плачет ветер о ком-то,

И можно услышать солдатские стоны.

 

На север составы проносятся глухо.

Руины мелькнут… Время остановилось.

Но мало, кто знает: давно здесь разруха.

На станции этой война поселилась.

 

Такое же солнце, и синь бесконечна,

А воздух, как будто бы болью пропитан.

Звезда обелиска уносится в вечность…

Никто не забыт? Ничто не забыто?

 

Слезы осени

Люблю я осень: она красива,

Не перестану ей удивляться.

Она должна быть такой счастливой:

В ней столько золота и багрянца.

 

Но плачет осень. О чем страдает?

О том, что стали темнее ночи,

О том, что ветер не утихает,

А дни становятся все короче?

 

Украшен город рябиной алой,

И машет осень мне рыжей шляпой,

Но вот сорвал ее ветер шалый,

И дождик мелкий с утра закапал.

 

Так плачет осень. О чем страдает?

О том, что вдаль улетели птицы,

Что золотой убор свой теряет

И красота будет только сниться?

 

С тобой я, осень, бреду по лужам.

Твои слезинки  в ладонях прячу.

Мне тоже грустно, ведь скоро стужа,

Но, осень, осень, я не заплачу!

 

А осень плачет. О чем страдает?

О том, что в мире все быстротечно,

Что потихоньку лист увядает,

И красота не бывает вечной?

 

Мамины глаза

Ах, эти мамины глаза…

Я помню их, пока живу.

Они прозрачны, как слеза,

Мне не забыть их глубину.

Они могли свой цвет менять,

То серый, нежно-голубой,

То синевой начнут играть,

То отливать морской волной.

 

Ах, эти мамины глаза

Я не могу не вспоминать.

Они сердились иногда,

Они умели и прощать.

Теплели эти огоньки,

Лаская взглядом каждый раз,

Вели меня, как маяки,

И не было любимей глаз!

 

Отцы и дети

Просила ребят написать мне о маме:

Портрет и привычки простыми словами,

Любимые фрукты, духи и помада…

Что маме дарить, что дарить ей не надо.

 

Но горько читать было эти работы.

Не знают, какая у мамы работа,

Не знают цвет глаз, сколько мамочке лет,

Не знают, она устает или нет.

 

Просила я мам написать мне в анкете,

Какие они, эти взрослые дети?

И с гордостью мамы писали о сыне,

Какой он хороший, какой он красивый.

 

Что любит? Она назовет без запинки.

Конфеты, пирожные иль мандаринки…

Характер какой? С ним легко или сложно?

«Но всякое в возрасте этом возможно».

 

Проблема «отцов и детей» — она вечна!

И будем решать мы ее бесконечно.

Но помните, чтобы себя уважать,

Надо и маму стараться понять.

 

Счастливая

Трамвай несётся что есть мочи,

Звенит, колёсами грохочет.

Мы – в ЗАГС в полупустом трамвае

И ничего не замечаем.

 

Глаза блестят, сияют лица –

Мне это снится иль не снится?

Любимый рядом, и, конечно,

Жизнь хороша и бесконечна!

 

Букет прохожего был кстати,

Не подвенечным было платье,

Кольца на пальце нет – есть Он!

Сердца стучали в унисон.

 

И не было невест счастливей.

Стал мир вокруг ещё красивей…

Трамвай летит с весёлым звоном,

Отстукивая «Мендельсона».

 

Прогулка

Вела я братца на прогулку.

Он мяч гонял по переулку,

Потом нашел большую палку

И барабанить стал по банке.

Увидел кошку – и за ней,

Бежал, кричал: « Я волобей!

Ну, поиглай со мной, длужок!»

Но кошка Мурка – наутек.

А Вовка вдруг увидел лужу:

Теперь ему кораблик нужен.

Кричит: «Смотли-ка, океан,

Где мой колабль, я капитан!»

Тащила братца я с прогулки,

И слышно было в переулке,

Сквозь слезы он кричал: «Отстань!

Гулять хочу! Я капитан!»