Башня дракона

Агатея

Агатея явилась ему однажды весною с ароматом тополиных почек, с блеском народившейся листвы. Она являлась ему во сне, приглашая в свой янтарный замок поиграть с мячом. Агатея была музой романтики и чувственности, и её божественный стан лёгким туманом окутывала полупрозрачная туника.

Он созерцал Агатею как недосягаемое воплощение своих грёз, и манящий жест её ладони в ту же секунду переносил его в просторную залу янтарного замка. Стены этой залы заменяли колонны, уходящие в весеннее небо, щедро дарившее свой свет. Солнечные лучи таяли в золотых волосах Агатеи и растворялись в янтарных плитах пола. Замок окружали высокие тополя, перевалившие свои ветви через стены и испускавшие в воздух свежайшие ароматы юности.

Агатея была невесома. На её ладони, охваченный  голубым свечением, ожидал начала игры мяч. Агатея грациозно бросала его об пол, и мяч, подобно лёгкому пёрышку, устремлялся вниз, касался янтарной плиты и затем очень быстро отскакивал в его руки. Агатее нравилось, когда наступал его черёд бросать мяч, ведь тогда тот летел очень быстро и, ударяясь о пол, выбивал из янтарной плиты облако золотых звёздочек. Блеск звёздочек отражался в глазах музы, делая их ещё прекраснее. И так они играли до самого его пробуждения.

Он просыпался с ароматом тополиных почек, а именно они, прилипая к его ступням, превращали сон в реальность. Собрав их в кулак, он начинал искать свою Агатею, ведь сон казался таким коротким, а наступивший день слишком длинным. Он мечтал увидеть её, и, проснувшись, играть в янтарном замке, выбивая мячом золотые звездочки для Агатеи.

Муза являлась ему каждую весну, но он так и не находил её, проснувшись. А с каждым годом времени на её поиски оставалось меньше. Ему всецело  принадлежала лишь ночь, а день он делил со скучной суетой жизни, которой с каждым  годом становилось больше. Но он по-прежнему с нетерпением ждал сна, где манящая ладонь Агатеи переносила его в янтарный замок.

Однажды вместе с ним пришло тёмное облако. Он не знал, как это получилось, но знал, что они пришли вместе. Облако зависло невдалеке от замка, но Агатея не обращала на него внимания, продолжая играть. Он заметил, что светящийся мяч на её руке стал меньше. И это беспокоило музу, ведь теперь он выбивал из янтарного пола меньше золотых звёздочек.

С каждым пробуждением на его ступнях становилось меньше тополиных почек.

Агатея по-прежнему порхала в своей невесомости, её полупрозрачная туника едва скрывала прелести божественного тела и сильнее манила его предаться игре.

Муза не замечала чёрной тучи, приближающейся к замку, её беспокоил мячик: он стал ещё меньше и почти поблёк. Золотые звёздочки не вызывали на её губах прежней улыбки, а их блеск в её глазах едва отражался. Но они продолжали играть.

Он перестал искать её, на поиски Агатеи не оставалось ни минутки. И только сон мог подарить новую встречу. Но весна принесла бессонницу. Он с трудом засыпал, суета бесконечных дней не желала покидать его даже ночью.

Тоска и желание попасть в янтарный замок разрывали его сердце. Ещё хотя бы один сон!

Его желание было настолько сильным, что бессонница отступила и открыла ему дорогу в янтарный замок. Но в этот раз замок оказался пуст. А между колонн разлилась чёрная туча. Он пытался разогнать её, отломав ветвь тополя, и даже не заметил, что больше не чувствует весеннего аромата.

Отчаявшись, он упал на колени, моля Агатею появиться. В ответ он увидел, как что-то блеснуло на янтарной плите. Это был маленький шарик, размером с горошину. Он поднял его и со всей силы ударил о пол, но лишь одна золотая звёздочка грустно блеснула в его глазах и погасла.

Проснувшись, он не нашёл на своих ступнях тополиных почек.

 

Башня дракона

В одном далёком королевстве в давние времена жил мечтательный принц. Его мечтания были о прекрасной принцессе: он видел её в блеске росы и весёлой радуге неба, он угадывал её силуэт в причудливых тенях ночи и лёгких облаках. Любовь многих он отверг, одержимый мечтой. Он верил, что найдёт принцессу и узнает её по голосу своего сердца.

В те времена каждая принцесса ждала таинственного спасителя в высокой башне-темнице и охранялась коварным и свирепым драконом, которого принцу надлежало убить. При взгляде принцессы на победителя в её руках распускался цветок страстоцвета как символ встречи созданных друг для друга сердец.

Мечтательный принц отправился на поиски. И тысячи драконов, охранявших башни, были готовы принять бой, но сердце принца пока молчало. Долго скитался он по далёким королевствам, словно по бесконечным небесам одинокая луна в поисках солнечного света. И только на краю земли он отыскал башню, при виде которой его сердце наконец-то дрогнуло. Но путь ему преградил безобразный дракон.

– Здесь нет принцессы, милый принц, – сказало чудовище скорее печально, чем свирепо.

Вид этого стража и его слова удивили принца, но он знал о коварстве драконов и решительно обнажил меч:

– Зов сердца привёл меня сюда, и ты не заставишь меня отступить!

– Кого ты ищешь, милый принц? Здесь нет принцессы, – повторил дракон.

Принц расценил его слова как уловку, что усилило его стремление убить дракона.

– Зов сердца привёл меня к принцессе, и я знаю, что встречу её здесь! – не отступал он.

– А может быть, ты её уже встретил?

Принцу казалось, что дракон смеётся над ним, и тогда он закричал:

– Я бы узнал свою принцессу!

– Почему ты ищешь именно принцессу, милый принц? – с грустью спросил дракон.

– Потому что я — принц!

Он больше не желал терпеть уловок коварного дракона и вонзил свой меч ему в сердце! Это было последнее препятствие на пути к мечте.

Принц побежал по бесчисленным ступеням вверх, но, обойдя комнаты, принцессы там не нашёл! Услышав предсмертные стоны дракона, принц вспомнил о его словах и спустился к подножию башни.

– Где моя принцесса? – спросил он  умирающего дракона.

– Здесь никогда её не было, – ответила драконесса и навсегда закрыла глаза.

Когда она разжала лапы, сжимающие смертельную рану, принц увидел в ней цветок страстоцвета, распустившийся при его появлении.

 

Бисквитная частичка радости

Одним осенним вечером за праздничным столом собрались самые близкие родственники. Они были приглашёнными на тридцатилетие сына хозяйки квартиры.

Прозвучали искренние поздравления, а холодные закуски и жаркое получили заслуженные комплименты. Но едва пышный торт разошёлся по блюдцам, как из розетки вылетел пучок искр, и свет погас в квартире. Это могло бы стать поводом к созданию романтической атмосферы, но пламя свечи задрожало в полумраке, лишь освещая путь засобиравшимся гостям. Почему-то вспомнили жившего здесь раньше электрика, и уходящие подсократили свои прощальные речи, поспешив закрыть за собой дверь.

На столе остался кусочек от бисквитного воплощения радости, своим острым уголком он словно указывал гостям направление. Когда стихли звуки, и хозяева квартиры уснули, рядом с выключателем появился силуэт человека.

– Тут всё так элементарно! – возмущённым голосом произнёс он, касаясь не работающей клавиши, – но интересно у кого здесь руки растут из нужного места?

Человек обвёл глазами комнату и остановил взгляд на кусочке торта.

– Да-а-а, – протянул он, не сводя глаз с нежного угощения, – а инструмента нет… Ну хотя бы от праздника что-то осталось… Значит, сегодня сын разменял четвёртый десяток?

Электрик сел во главе стола и хотел придвинуть к себе блюдце с тем, что осталось от сладкого угощения. И вдруг пропитанный кремом кусочек радости заговорил:

– Куда тянешься? Не для тебя!

Электрик молниеносно отдёрнул руку и настороженно посмотрел на масляную розу, из которой, как ему показалось, исходил звук голоса.

– Что, до сих пор не привык? – спросил его кусочек торта, – теперь ты можешь видеть и слышать то, что не дано живым.

– … Значит, угощение тут лежит не для меня? – бесцветным голосом произнёс электрик, значит, меня здесь забыли? Прошло всего лишь пять месяцев…

– А ты вспомни, какими были твои последние слова, обращенные к жене: «Пожрать дашь, сволочь»?

– Я был пьян.

– Разве только в тот день? А сознательная жизнь? Или, вернее сказать, – бессознательная?

– Я их любил!

Он стукнул кулаком по столу, но даже недопитый в бокалах компот не дрогнул.

– Видимо, они не чувствовали, – долетело с блюдца.

– А как же деньги, которые я носил домой?

– Наверно, этого мало…

– Я сам ходил в потёртых штанах и в своей ещё студенческой шапке: чтобы дать сыну образование. Он у меня теперь умный, закончил магистратуру!

– Откуда ты об этом знаешь?

– Я ведь не глухой и не слепой.

– Но ты никогда не говорил с ним об учёбе. Он думал, что тебе не интересно.

– Я им горжусь!

– … Но твой сын никогда не узнает об этом.

Электрик надолго замолчал, а затем вновь остановил взгляд на кусочке торта. Если он и может произносить слова, то, наверно, должен говорить более приятные и даже сладкие речи, ведь он – бисквитная частичка радости!

– А ты откуда всё знаешь? Ты всего лишь кусок торта!

– Во мне мука и сахар из мешков, купленных ещё тобою, они помнят ваши скандалы.

– Скандалы? – махнул рукой электрик, – главное, что мешки купил я, и они до сих пор кормят мою семью.

– А ты покупал жене цветы?

– Это лишняя трата денег! Я покупал ей колбасу и ватрушки! Ватрушки она обожает!

– Ватрушки?

Своей усмешкой кусок торта заставил руки электрика задрожать.

– Они никогда ни в чём не нуждались, – привёл последний аргумент он, – я любил их!!

– А ты говорил им об этом?

– А зачем мужику говорить об этом?! Из-за этих дурацких слов они вычеркнули меня из своей жизни.

Электрик закрыл лицо руками, а его бисквитный собеседник, выдержав долгую паузу, сказал:

– Я солгал… Ты однажды в гневе пнул мешок с мукою и …

– Значит то, что я услышал – это месть рассыпанной муки пьяному электрику?

– Да нет, просто не каждому куску торта выдаётся случай быть предназначенным для призрака.

– Значит, тебя всё-таки оставили для меня?!

– Да, она долго смотрела на бисквитную частичку радости и потом прошептала: «Это для тебя, мой родной…»